Праздник на Красной площади в Москве в мае 1945 года

Дом, в котором жили московские школьники эвакуированные из Москвы в Молотовскую обл., село Екатериненское в 1942-1943 гг

Старинные часы с боем и календарем Рябовых и Левицких, Москва, 1944 г.

Ученик ремесленного училища 204 в городе Москве Андрей Левицкий, 1943 г.

Учащиеся техникума Трудовых резервов (слева направо): Крутов Юрий, Бумажный Семен, Левицкий Андрей, Москва, 1946 год.

Часть III. СТУДЕНЧЕСКАЯ ЮНОСТЬ (1946–1951)

Глава 10. МЭМИИТ

Во время учебы в техникуме я с каждым месяцем все больше и больше понимал, что работать мастером или педагогом в ремесленном училище плохо. Прежде всего, это обусловлено тем, что учащиеся ремесленных училищ относятся не к лучшей части молодежи. Большинство обычных школьников более развиты, круг их интересов гораздо шире. Поэтому после седьмого класса продвинутые ребята идут в 8–9–10 классы школы, а более ограниченные дети, стремящиеся скорее зарабатывать, поступают в ремесленные училища.

После окончания второго года обучения в Техникуме трудовых резервов у меня созрел план: не кончать техникум, а поступить в институт. Для этого в сентябре 1945 года, никому ничего не говоря, я поступил в 10-й класс школы рабочей молодежи. Утром и днем я учился в техникуме, а по вечерам ходил в школу рабочей молодежи. Мне было трудновато, но желание получить высшее образование помогало преодолевать эти трудности.

К тому же решению пришли еще Маша Тарасова и Сеня Бумажный. Свои решения мы держали в секрете от всех, но как-то мы разговорились, поведали друг другу наши тайны и даже стали помогать друг другу сдавать экзамены и зачеты в школе рабочей молодежи, но никому другому мы об этом не говорили и этим сохранили свою спокойную жизнь в техникуме.

Весной 1946 года мы успешно сдали экзамены в школах и получили аттестаты зрелости. За прошедший год каждый из нас решил, в какой вуз поступать: Маша Тарасова – на химический факультет Московского государственного университета (МГУ), Сеня выбрал Московское высшее техническое училище имени Баумана (МВТУ.) Я же остановился на Московском электромеханическом институте инженеров транспорта имени Дзержинского (МЭМИИТ). В то время Московский институт инженеров транспорта (МИИТ) был разделен на два вуза. В МИИТе были факультеты: эксплуатации железных дорог, пути и путевого хозяйства, экономики, сигнализации, централизации и блокировки железнодорожного транспорта, промышленного железнодорожного транспорта и еще какие-то. В МЭМИИТе –электрической тяги, паровозного хозяйства, вагонного хозяйства, энергетический и другие. Со временем, наверное, в середине 1950-х годов эти два института вновь объединились в один – МИИТ.

На мой выбор поступить в МЭМИИТ, очевидно, повлияло то, что мой отец какое-то время работал в Народном Комиссариате путей сообщений, об этом я знал от мамы. Во-вторых, поступить в этот институт посоветовал профессор Александр Яковлевич Тихонов – муж маминой гимназической подруги, Марии Дмитриевны. В то время он был деканом энергетического факультета МЭМИИТа и заведовал кафедрой строительных материалов. За всю свою жизнь я ни разу не пожалел, что окончил этот институт, более того, всегда гордился, что я – железнодорожник.

В августе мы все трое успешно сдали вступительные экзамены и были зачислены: Маша Тарасова – на химический факультет Московского государственного университета, Сеня Бумажный – на факультет сварки МВТУ им. Баумана, а я – на механический факультет МЭМИИТА по специальности "паровозы и паровозное хозяйство". Мы получили справки о зачислении в эти учебные заведения, и требовалось оформить отчисление из Техникума трудовых резервов.

Наша троица собралась, мы обсудила доводы для отчисления и написали заявления на имя директора техникума. Вот тут-то и началось невообразимое. Директор техникума Манькович, не дослушав нас, когда мы пришли к ней, начала стучать кулаком по столу и орать: "Предатели!" "Изменники Родины! Государство вас бесплатно учило, кормило, поило и одевало, а вы бежать собрались! Как миленькие закончите техникум, а потом отправитесь в глубинку! Вон из кабинета!" После этой тирады она разорвала наши заявления и выгнала из кабинета. И больше не допускала нас к себе. Естественно, мы приуныли, но решили не сдаваться.

После визита к директору мы отправились в Главное управление трудовых резервов Москвы с просьбой отпустить нас из техникума для учебы в вузах. Во многих кабинетах у важных начальников наша троица побывала, но ничего не добилась, все нам отказывали. Видно, Манькович уже рассказала о нас в этом учреждении.

Мы продолжали просить отпустить нас в следующей, более высокой, инстанции – Государственном комитете трудовых резервов, которое располагалось на Садово-Сухаревской улице. И здесь нам также отказывали и стыдили за нежелание окончить техникум и отработать положенные три года в ремесленных училищах. Мы совсем приуныли и почти потеряли надежду начать учиться в вузах...

И вот однажды Маша Тарасова нашла понимание у девушки из секретариата Председателя Государственного комитета трудовых резервов Василия Прохоровича Пронина. До этого он работал председателем исполкома Московского городского Совета. Славная девушка из секретариата записала нас на прием к самому главному начальнику трудовых резервов.

В назначенный день и час мы втроем были в приемной председателя, и душа наша ушла в пятки, так как встреча с председателем была нашей последней надеждой. Василий Прохорович внимательно нас выслушал и сказал: "Молодцы ребята! Идите и получайте высшее образование, а потом возвращайтесь в трудовые резервы. Нам инженеры очень нужны!" Мы ликовали и, как умели, благодарили большого начальника. После этого все очень быстро было оформлено и с 1 сентября мы были отчислены из техникума. Наверное, Манькович не смогла навязать свое мнение Пронину.

С первого сентября 1946 года каждый из нас направился на учебу: Маша Тарасова в МГУ, Сеня Бумажный в МВТУ им Баумана, а я в МЭМИИТ. Девушке из секретариата Государственного комитета трудовых резервов мы, в знак благодарности, подарили большую коробку конфет. В.П.Пронина мы мысленно долго благодарили за то, что он нам помог быстрее получить высшее образование. Наша общая борьба сблизила нас троих в последующие годы. С Сеней мы остались дружны навсегда, хотя он теперь живет в США. С Машей Тарасовой дружба продолжалась несколько лет, но после ее выхода замуж мы перестали видеться.

Учеба в институте по сравнению с техникумом была гораздо интереснее и труднее. Организация обучения, изучаемые дисциплины, профессорско-преподавательский состав, лабораторное оборудование, места производственной практики – все было на несколько порядков выше. У меня время обучения в МЭМИИТ стало одним из лучших в моей жизни. Кончилась война, я поступил в хороший вуз, успешно в нем учился, и мне нравилось познавать всякие премудрости. За это время я влюбился, женился на Симе, у меня были хорошие товарищи – студенты, мы интересно проводили время –ходили в кино, на футбол, играли в преферанс, а самое главное – я был молод, здоров и не ленив.

Мы имели возможность слушать лекции выдающихся ученых в области паровозостроения, динамики подвижного состава, теплотехники, тягово-теплотехнических испытаний, эксплуатации и ремонта паровозов. Первым, кого я хочу вспомнить, это академик Сергей Петрович Сыромятников. Он поставил проектирование паровозов на научную основу. На кафедре "Паровозы" им был разработан проект нового паровоза – типа 1-5-1, повышенной экономичности. Впервые в истории отечественного паровозостроения проектная разработка сочеталась с разносторонними лабораторными исследованиями действия его отдельных узлов. Постройка паровоза была закончена в 1953 году на Ворошиловоградском заводе. Паровоз имел серию " ИС" и назывался "Победа". Наш курс был последним, которому удалось послушать лекции С.П.Сыромятникова. Он был блестящим лектором, приходил в аудиторию, клал на стол живот и начиналась лекция. Мы погружались в паровозные проблемы, причем все понимали.