- Вы врач? - спросила она, когда, наконец, обрела голос.

Он покачал головой.

- Нет, - ответил он.

Возможно, он так сказал, чтобы объяснить свою одежду - на нем не было врачебного халата.

Шейла опустила глаза, и ее взгляд остановился на вырезе рубашки, который открывал участок загорелой груди.

- Тогда кто ты? - спросила она, когда подняла взгляд на его лицо.

- Меня зовут Амир, - просто сказал он, опускаясь на кресло рядом с ее кроватью.

- Интересное имя, - сказала она. - Как долго я здесь, Амир?

- Две недели.

- Все так плохо? - спросила она, нахмурившись, глядя на свои ноги, которые были в гипсе. - Я смогу ходить?

Он кивнул. - После физиотерапии.

Шейла вздохнула и закрыла лицо руками. Она пропустит мировое танцевальное турне. Скорей всего уже сейчас проходит прослушивание танцоров, чтобы найти ей замену. Она почувствовала, как от слез защипало глаза, но она боролась с ними, вспомнив слова своей бабушки.

"Поколениями чернокожие женщины еще до тебя проливали слезы из-за несправедливости, с которой сталкивались в этом мире. Тебе нет смысла плакать, когда перед тобой весь мир на блюдечке с голубой каемочкой. "

"Голову выше девочка", - сказала бы она, уперев руки свои бока. - "И не говори мне обратного".

Шейла боролась с эмоциями так, как будто ее бабушка и правда была рядом с ней.

Она повернулась к Амиру и сделала вид, словно ее мечты не рушились вокруг нее в этот момент, как падающие звезды.

Он отвернулся и потер глаза.

Он устал? Как долго он был здесь с ней? Кто он на самом деле?

- Ты работаешь в этой больнице, Амир? - спросила она.

- Нет, - сказал мужчина, снова повернувшись к ней. - Но я из медицинской индустрии.

Шейла решила уточнить этот момент. - Как один из тех, кто применяет альтернативные методы лечения, вроде альтернативного лекарства? - спросила она.

Он пожал плечами. - Я думаю, ты можешь называть это так.

- Хорошо, - сказала она, удовлетворенно кивнув, - потому что мне понадобиться вся помощь, чтобы снова встать на ноги.

- Я сделал для тебя все что мог. Теперь, когда ты проснулась, тебе предстоит долгий путь к выздоровлению, но я не сомневаюсь, что ты будешь прекрасно себя чувствовать. Я наблюдаю за твоей борьбой, и мне кажется, что ты не тот человек, который сдается без боя.

Она кивнула. - Со мной все будет хорошо.

Они умолкли на несколько минут. Шейла сосредоточилась на голубом одеяле и старалась не смотреть на него.

Когда она подняла глаза, он смотрел на нее.

- Я должен сообщить медсестре, что ты пришла в себя.

Шейла кивнула и наблюдала за тем, как он повернулся, чтобы уйти. - Ты вернешься?

На его лице засияла улыбка, прежде чем он вышел из палаты и закрыл за собой дверь.

- Ты можешь рассчитывать на это.

Когда Амир вышел из больницы, он быстро надел свою куртку и застегнул молнию. Теперь, когда Шейла пришла в себя, он больше не мог находиться с ней рядом двадцать четыре часа в сутки, чтобы не вызвать подозрений. Однако, часть его была разочарована. Хотя все это время она была без сознания, он познакомился с ней, через ее мысли. Это было почти так же, как если бы у них был долгий разговор. Односторонний разговор, потому что о нем она ничего не знала.

Он упускал возможность смотреть на ее безмятежное лицо, пока она спит. Но когда он вспомнил ее лицо и голос, его разочарование исчезло.

Ангел ускорил шаг, повернул за угол, шагая в сторону квартиры, которой он пользовался, когда бывал в Нью-Йорке. Она была небольшая. Он отдохнет, а потом вернется к Шейле. Он знал, что в этом не было необходимости, но он также понимал, что не может остаться в стороне. Кроме того он понимал, что кто-то должен быть там с ней. Ее родители даже не пришли проведать ее.

Амир нахмурился, сунул ключ в замок и закрыл за собой дверь.

Он снял пальто и включил кофеварку. Плюхнулся на жесткий, белый кожаный диван в гостиной и оглядел комнату. После ухода из депрессивной больничной среды, он должен был быть счастлив оказаться в одной из своих земных квартир. Находящаяся под крышей, оформленной в холодные оттенки белого и серого, она должна была навивать безмятежность и спокойствие. Но вместо этого, он почувствовал страх и одиночество, и понял, что тоскует по больничной палате номер два.

Шейла улыбнулась, когда дверь ее палаты открылась, и вошел Амир.

Ей было скучно, несмотря на журнал, который медсестра принесла ей и тех немногих каналов, которые шли по маленькому телевизору, висевшему на противоположной стене.

Она уже в очередной раз хотела позвонить родителям, когда пришел он, весь такой прекрасный, с сияющей улыбкой.

Девушка хотела, чтобы сейчас на ней было немного косметики и что-то более красивое, чем больничная одежда, и чтобы ее лицо не было покрыто черно-боровыми синяками.

Но его улыбка была лишена любых признаков, ему было все равно, как она выглядела.

- Доброе утро, - сказал он, присаживаясь на кресло рядом с ней. - Я кое-что принес тебе.

Только сейчас Шейла увидела белую коробку в его руках. Из нее очень вкусно пахло, там оказалось два пластиковых стаканчика с горячим кофе.

- Пахнет очень вкусно, - сказала она, протягивая руку, чтобы взять стаканчик.

Она сделала глоток и вздохнула с удовлетворением.

- Белый шоколад мокко, - проговорила она, прежде чем сделать еще один глоток, - мой любимый.

Амир открыл белый пакет и протянул ей. Она взяла эклер и запила его кофе.

- Тоже мои любимые, - призналась она, наслаждаясь шоколадным эклером с кремовой начинкой. - Как ты узнал?

Его единственным ответом была улыбка, и он взял один эклер себе.

Шейла удивлялась, почему этот мужчина не имел никакого представления, как притягивала его улыбка? Она рассматривала его лицо, ей казалось, что оно светится изнутри. Рядом с ним Шейла чувствовала, как у нее в животе порхают бабочки

- Я подумал, что тебе, наверное, уже надоела больничная еда.

Она решительно кивнула и взяла очередной эклер. После больничной еды, принесенные эклеры и кофе, казались блаженством.

- Я надеюсь, что скоро меня отпустят домой. К сожалению, доктор сказал, что некоторое время я буду в инвалидном кресле, и мне понадобится помощь.

- И тебе некому помочь.

Шейла понимала, что это был не вопрос, а утверждение. Он знал, что она была совсем одна.

- Медсестра сказала мне, что к вам никто не приходил со дня аварии, - пояснил он.

Она отпила кофе и снова подумала о своих родителях. Девушка несколько раз пыталась позвонить им домой и на сотовые телефоны, но не смогла заставить себя оставить им хоть какое-то сообщение. Когда она услышала гудок, переходящий на голосовые сообщения, то бросила трубку.

Она даже не знает, что сказать им. Шейла не разговаривала с ними уже два года.

- Похоже, что я застряла здесь, - сказала она, отведя взгляд. - Нет ничего, кроме техники, чтобы составить мне компанию.

- У тебя есть я, - он наклонился вперед, чтобы взять ее за руку. - Я буду с тобой столько, сколько ты сама захочешь.

- Я ценю это, - сказала она, сжимая его теплую руку.

Амир выполнил свое обещание и был рядом с постелью Шейлы каждый день. Он приносил ей кофе и булочки, читал ей газеты и ставил свежие цветы на ее прикроватную тумбочку. Шейла с нетерпением ждала его прихода каждый день. Каждое утро, перед его приходом, она просила медсестру расчесать и немного подкрасить ее. Она была уверена, что ее усилия были не впустую.

Несмотря на уродливые синяки, которые теперь приобрели ядовито-зеленый оттенок, глаза Амира всегда святились, когда он смотрел на нее. Она не понимала его реакции, но решила не заострять на этом внимания.

Девушка начала привязываться к Амиру, несмотря на то, что она знала его совсем недолго. Если подумать, то она действительно ничего о нем не знала. Хорошо, это было не совсем правдой. Она знала, что его глаза начинали блестеть, когда он смеялся. Она знала, что когда он улыбается, на его левой щеке появляется ямочка. И что он очень любит кофе и классическую музыку. Также знала, что чувствует его руки в своих.