- А теперь - вот это... . А что я его жене скажу? Ладно - Маша, двадцать шесть, по ночникам и тусовкам, постоянного никого нет, и родители где-то в Белоруссии, - Алексей Николаевич сокрушённо вздохнул. - Сам понимаешь, оснований подавать в розыск никаких, ещё и на смех поднимут, я уж молчу про собратьев по перу. Тут, скорее, психушкой пахнет.

Я понимал. Ситуация действительно была странной. Если это розыгрыш в стиле реалити-шоу, то кто заказчик? Эти идиотские розыгрыши в прямом эфире - плод болезненной фантазии и неудовлетворенных амбиций продюсеров. Мерзость, одним словом. Маша с Васей на такое не пойдут. Знают, что Алексей Николаевич к ним как к родным детям относится. Да и воспитание не позволит. Если очередная попытка рейдерского захвата, которые мы уже переживали, то зачем такая странная изощрённая форма? Обычно действуют либо с помощью подделки юридических документов, либо силовым нажимом с помощью бандитов или коррумпированных "правоохранителей". На захват заложников тоже не похоже. Зачем их вообще захватывать? Не за Машин же аванс. А дивиденды за прошлый год у нас вовсе копеечные вышли. Почерк - её, Алексей Николаевич сравнил по личному делу, которое есть у Надежды Герасимовны, нашей бухгалтерши и, заодно, - кадровички. А Васькины каракули мне хорошо известны, у него привычка - везде напоминалки свои расклеивать.

Когда - то мы были солидным научно-популярным иллюстрированным журналом, входившим в десятку популярных отечественных изданий, с броским названием - "Знание-свет". Но времена меняются, пришли современные информационные технологии, и мы постепенно лишились своих подписчиков - нашей экономической основы. С подписчиками ушли и рекламодатели. Розница также вскоре сошла на - нет. Конечно, Алексей Николаевич, в своё время умудрившийся приватизировать небольшой уютный особнячок в старой Москве, где располагалась редакция журнала, а теперь - наша интернет-площадка, мог бы оформить его на своё имя и продать. Этих денег вполне бы хватило на безбедное существование ему и его семье на долгие годы. Но Алексей Николаевич поступил по-другому. Он оформил особняк на ЗАО "Знание-свет", акционерами которого стали все без исключения работники редакции, включая технических исполнителей, почти в равных долях. Шаг в высшей степени нетипичный для нашего общества. И поэтому отношения внутри нашего небольшого коллектива были скорее семейными, чем производственными. Вариант, что Шепилин с Машей устроили себе отпуск таким способом, мной даже не рассматривался.

Самолётом лететь я не захотел, - от ближайшего аэропорта прибытия до Акторска было около двухсот километров, поэтому поехал поездом. Спустя сутки поезд, с его громко хлопающими как при миномётном обстреле дверями, галдящими представителями южных республик, устремившихся на заработки вечным нескончаемым потоком, чаем в традиционных подстаканниках, замотаными проводниками, нарядами полиции, разносчиками прохладительных напитков и кондитерских изделий и прочими непременными атрибутами нашего железнодорожного быта, довёз меня до станции назначения. Я сошёл с поезда один.

Стоял тёплый, ясный майский день. Не было ни встречающих, ни провожающих, ни обычной для вокзалов сутолоки. В небольшом опрятном двухэтажном здании вокзала также не было ни души. Никто не покупал билеты, не сидел в зале ожидания.

- Странно,- подумал я, - где же начинается этот необычный сервис, о котором говорил Вася? И о какой гостинице шла речь?

- Добрый день! А вы пройдите, пожалуйста, на транспортную остановочку, вас ждёт такси!

Я с изумлением обернулся. Передо мной стояла молодая девушка в безукоризненно подогнанной железнодорожной форме с внешностью фотомодели из рекламных проспектов РЖД. Покачивая бёдрами, она пошла впереди меня плавной походкой профессионального демонстратора коллекций парижских кутюрье. Дежурная проводила меня к выходу на привокзальную площадь и, ослепительно улыбаясь, пожелала хорошего дня. На небольшой асфальтированной площадке стояла жёлтая машина с характерными знаками такси и черной надписью по всему борту русскими буквами: "Мерседес Бенц". Художник, изобразивший это чудо каллиграфии, не рассчитал длину надписи, и, поэтому, последняя буква "ц" располагалась отдельно - между передними крылом и бампером машины. Подле автомобиля стоял индус с огромными усами в чёрном двубортном мундире с блестящими пуговицами и ослепительно белой чалме. Через его правое плечо была перекинута красная атласная лента наподобие той, которую носят свидетели на свадьбах. На ленте было написано: "Hotel Grand Aktorsk". Талию индуса перехватывал светлый пояс с продольными полосами, к которому был пристегнут морской кортик.

- Жигули, шестая модель, наверное, с "троечным" двигателем, - машинально подумал я.

- Добрый день, сэр. Нет, сэр - двигатель родной, "шестёрочный", - заявил индус на чистейшем русском языке, горделиво встопорщив свои усы.

- Да, действительно, это большая редкость. А почему "Мерседес?", - поинтересовался я дипломатично.

- "Кадилак", к сожалению, арендован, сэр, - усы поникли. - Разрешите вашу сумку, сэр.

Индус распахнул заднюю дверь, погрузил мою дорожную сумку на заднее сидение и с громким стуком захлопнул. Затем такая же процедура повторилась с моей персоной. Мотор быстро набрал обороты, и автомобиль покатил по пыльным улицам города.

Это был обыкновенный захолустный городок, каких у нас сотни, переживший, как и все мы, бурные политические и экономические перипетии последних десятилетий: развитой социализм, перестройку, либерализацию экономики, на деле означавшую дикий передел собственности, и вступивший, как стало принятым говорить, в фазу устойчивого роста и развития государственности. То есть власть бывших гангстеров, напёрсточников и силовиков наряду с бюрократической номенклатурой приняла современный кланово - олигархический характер. Когда-то это был промышленный центр союзного значения, флагман химической промышленности, стройиндустрии и машиностроения с развитой инфраструктурой, отличной системой здравоохранения и социального обеспечения. Теперь же на плаву осталось лишь несколько предприятий, влачивших жалкое существование, брошенных на произвол судьбы и фискальных органов. Бюджет города с каждым годом хирел, денег едва хватало на поддержание жизнеобеспечения. Асфальтовое покрытие тротуаров и дорог покрывалось паутиной трещин и разваливалось на глазах, дворы приходили в упадок, а муниципальные дворники, судя по всему, вымерли как вид. Ситуация усугублялась ещё и тем, что Акторску хронически не везло на мэров. За исключением самого первого мэра, все последующие делились на две категории: откровенные жулики и жулики слегка замаскированные.

- Странное дело, - думал я, глядя на унылые улицы, редких прохожих и непомерно помпезные супермаркеты, набитые дешёвым китайским ширпотребом под марками известных производителей, - власть, наряду с другими своими особенностями, имеет ещё одну: она неудержимо притягивает к себе как магнит далеко не самых лучших представителей общества. Мало того, что "представители" эти кроме себя и кучки родственников и прихлебателей это самое общество никоим образом не представляют, они ещё считают своим долгом банально красть государственные деньги и ресурсы и пытаться управлять сложным городским хозяйством, зачастую не имея об этом ни малейшего представления. Подробную справку об Акторске и особенностях его экономической и политической жизни перед отъездом мне вручила Инесса Борисовна - бессменный секретарь Алексея Николаевича. Кроме общедоступных, у Инессы Борисовны были свои источники информации. Вплоть до развала Союза и роспуска КПСС Инесса Борисовна работала в Отделе пропаганды и агитации ЦК, и у неё сохранились обширные связи практически во всех регионах некогда единой страны.