В нескольких метрах от нас серые камни постепенно сменяются буйно разросшейся травой – лугом, уходящим выше и выше. Я не обнаруживаю никаких признаков человеческого присутствия. Я оборачиваюсь к Саю. Маленькие облачка пара от дыхания сгущаются перед его лицом. За его спиной высится продолговатая гора, которая, как может показаться, занимает почти весь остров.

– Мы справились, – говорит он.

– Скажешь это тогда, когда мы будем в Лондоне, а Пейшенс – в безопасности. – Я отхожу в сторону, чтобы Пейшенс не заметила моей досады.

Сай следует за мной, и, как будто это само собой разумеется, обнимает меня за плечи.

– Не суди себя так строго. Такой опыт ей не повредит.

Я с сомнением гляжу на него.

– Я не шучу, Джо, – Сай глядит на Пейшенс и понижает голос. – Эти дети не сахарные. Они, точно, как и мы, люди из плоти и крови. Я считаю неправильным держать её всю жизнь под стеклянным колпаком. – Он снова поворачивается ко мне. – Во всём плохом всегда есть и что-то хорошее.

Я решаю, что не стану на этот раз пускаться с ним в дискуссию. Просто есть темы, обсуждая которые мы никогда не придём к общему знаменателю. Вместо этого я честно говорю ему то, что вертится у меня на языке ещё с момента его появления в машинном отделении:

– Я рада, что вчера в лесу, с тобой ничего не случилось.

– Ах, - отвечает он с нескрываемой насмешкой в голосе, – ты вдруг поняла, что два стража, всё-таки лучше, чем один?

– Речь идёт не об этом.

– Тогда о чём же?

Я не отвечаю, потому что всё, что я могу сейчас сказать, прозвучит так высокопарно и чуждо, что я ни за что этого не произнесу. Мой взгляд останавливается на теле Сая, я вижу, как при вдохе и выдохе его грудь то поднимается, то опускается, и больше всего мне хотелось бы протянуть руку и ощутить это лёгкое движение. Но я сдерживаю себя.

– Моя жизнь, у стен интерната, была одинокой, – вдруг тихо произносит Сай.

Я поднимаю на него глаза, но он смотрит на океан, а не на меня.

– Иногда, особенно ночью, я ловил себя на том, что часами смотрел на твоё окно, в надежде, увидеть тебя. Я люблю смотреть, как ты время от времени осматриваешь окрестности, всегда в поисках кого-нибудь, с кем ты могла бы померяться силами.

Я чувствую, как краснею.

– Тебе следовало бы концентрироваться на окнах Пейшенс.

Сай театрально закатывает глаза.

– Ваши окна находятся рядом. Я никогда не забывал о малышке. Только иногда мне хотелось быть не её, а твоим защитником.

– Но мне он не нужен...

Прежде чем я успеваю закончить предложение, Сай кладёт палец мне на губы, и я перестаю говорить. От его прикосновения у меня, как и в первый раз, внутри, всё начинает дрожать. Кажется, эта ситуация между нами, тогда, в лесу, никогда не заканчивалась. Я вдруг снова чувствую его руки: он обхватил меня и притянул к себе.

Я беззащитнее, чем утверждала несколько минут назад и уже не контролирую свои руки, а ведь мы находимся всего в нескольких метрах от спящей Пейшенс. Мои пальцы проникают под мокрую рубашку Сая, я глажу его грудь, чувствую влажную кожу.

Неизведанное доселе чувство, распространяется во мне, одновременно приятное и неприятное. Начинаясь где-то в животе, оно распространяется по всему телу. Это непременное желание быть ближе к нему, еще ближе, чувствовать его тело совсем рядом со своим.

Кажется, Сай чувствует то же самое, так как он хватает меня еще крепче, легко поднимает и садит на скалу. Он берёт меня за бёдра и притягивает к себе, его кожа уже не прохладная, а разгоряченная. Его взгляд касается моего, он смотрит немного испытующе. Затем его губы прижимаются к моему открытому рту.

Этот поцелуй совсем другой, по сравнению с предыдущим. Менее осторожный и невинный. На вкус Сай, как соль, как многие неопределенные часы между жизнью и смертью. Ногтями, я впиваюсь в его спину, как будто пытаюсь заставить его, стать еще ближе, потому что каждый миллиметр между нами невыносим для меня.

Губы Сая, отрываются от моих, он проводит по моей щеке, и я закрываю глаза, полностью отдавшись его прикосновениям.

– Я несколько лет страстно жаждал того дня, когда наконец познакомлюсь с тобой, – тихо говорит он. – Я даже завидовал Купидам, с которыми ты мерялась силами. – Я чувствую его улыбку, затем он игриво кусает меня за шею.

– Ты сумасшедший, – с трудом выдавливаю я. Мысль о том, что он не терял меня из виду, наблюдал и думал обо мне, кажется почти жуткой. Еще страшнее то, что я его никогда не замечала. С другой стороны, он такой же созерцатель, как и я. В том, что касается наших способностей, мы равны.

Я смотрю на него и провожу рукой по его мокрым волосам.

– Как тебе удалось победить шпиков? – Я осторожно расстегиваю его рубашку. Как и в моих странных снах, его грудь усеяна зубчатыми, кровавыми рубцами. – Батюшки мои, они так изранили тебя!

– Н-да, но Сай Уайтвуд не даст так легко себя зажарить.

Я глажу открытые раны, одна из них совсем близко от сердца.

– Серьезно, как ты это сделал? Как ты вырвался?

– В чём дело, ты мне не доверяешь? – Неожиданно его голос звучит жестче, а глаза сужаются.

– Нет, – спешу я сказать. – Нет, я...

Качая головой, он отрывается от меня и отворачивается. Я опускаю глаза и спрашиваю себя о том, прав ли он, по-прежнему ли я ему не доверяю? В конце концов, у него не было шансов справиться со шпиками и их оружием. Я была уверена, что он мертв, однако он, все-таки вернулся.

Вполне возможно, что он заплатил за побег, что он, как только мы с Пейшенс ушли, дал понять, что он свой...

– Говори, – требует он, застегивая рубашку. – Выскажись. – Он поворачивается ко мне. – Скажи, что ты считаешь меня врагом. Может, я работаю на Купидов.

– Может быть, – шепчу я.

– Боже мой, Джо, я правда хочу знать, что у тебя в голове! – Сай упирается руками о скалу слева и справа от меня и смотрит мне в глаза. – Я спас вас из машинного отделения. Без меня вы бы там плачевным образом задохнулись. Уже забыла?

Я закусываю губы, чтобы не высказать мысль, блуждающую у меня в голове. Возможно, что он наш враг, хоть и спас нас. Может быть, у него есть задание доставить нас к кому-то живыми. С другой стороны, в ту первую ночь он не стал бы стрелять в Купидов, напавших на нас в Вудпери... Я тоже качаю головой, раздосадованная тем, что все вдруг так чертовски осложнилось.

– Единственный враг, – шипит Сай, направив взгляд на меня, – который у тебя есть среди нас троих – это ты сама, Джо.

– Я бы не был в этом так уверен, – говорит чей-то голос, не принадлежащий ни ему, ни Пейшенс, ни мне. Мы одновременно оборачиваемся и видим мужчину с длинными волнистыми волосами и загорелой кожей, появившегося из ниоткуда на поляне, выше скалистого пляжа. Значит, этот клочок земли, к которому мы приплыли, всё же обитаем!

– Кто вы? – рассерженно спрашивает Сай. – И почему подслушиваете нас?

Длинноволосый рассматривает его, затем устало улыбается и делает широкий жест рукой.

– Потому что у меня есть право подслушивать разговоры, ведущиеся на моем острове.

– Ваш остров? – Я встаю и поправляю свое насквозь промокшее пальто. – Вы здесь живете?

Он поднимает руку и щипает себя за кожу.

– Ну, кажется, я еще не умер, значит это, видимо, так.

У меня пропал дар речи. Я учила, что большинство маленьких островов, уже много лет назад, были расселены, потому что там не хватало воды, а береговые линии были слишком плохо защищены от захватчиков. То, что именно на этом кусочке земли, еще кто-то живет, кажется мне абсолютно нереальным.

– Вы промышленник?

Человек смеется.

– Вряд ли.

– Это Ничья земля?

Он скрещивает руки на груди.

– Обижаешь, девочка.

– Почему вы нам просто не скажете, в чем дело? – спрашивает все еще рассерженный Сай. Я беру его за руку, хотя и боюсь, что мое прикосновение, вместо того, чтобы успокоить, ещё больше возбудит.

– Дело в том, что..., – мужчина проводит рукой по щетине, – вы оказались на Финистерре, и потому, как на протяжении двадцати лет, никто из Испании, Португалии или еще какой-нибудь страны, не проявлял ни малейшего интереса к этому клочку земли, то я вправе, по меньшей мере, называть его своим.