– Нет, что вы! – запротестовала смущенная Елена, которая именно так и подумала, но Княгиня прервала ее:

– Хорошо, спишем этот маленький обман на вашу деликатность. А вот кофе мы с вами будем пить в кабинете. Проходите вон туда, – она кивком показала на дверь и, решительно отвергнув предложение помочь ей, ушла в кухню.

Первое и единственное, что увидела там, войдя, Елена, были книги, и больше ее не интересовало уже ничего. Забыв обо всем на свете, она шла вдоль полок, читая сделанные золотом надписи на корешках солидных фолиантов в переплетах из натуральной кожи, и только тихо ахала время от времени при виде какой-нибудь редкости. Но, когда ее взгляд остановился на трех совсем невидных томах, она, не веря своим глазам, бросилась к ним так резко, что ударилась лбом о стекло дверцы, и, потирая ушибленное место, могла только вполголоса повторять:

– Этого не может быть! О, господи! Этого не может быть!

– Что с вами? – спросила Княгиня, появившаяся в дверях с сервировочным столиком на колесиках. – Вам плохо?

– Простите меня, ради бога, Маргарита Георгиевна, – смутившись так, что у нее покраснела даже шея, попросила Елена. – Я понимаю, что это совершенно неприлично с моей стороны… Но, скажите, пожалуйста, это действительно «Короткий век Стюардов»? Я не ошиблась?

– Вы слышали об этих мемуарах?! – удивленно спросила Князева, опускаясь в кресло и откидываясь на спинку. – Откуда?

– Понимаете, у нас была очень хорошая учительница истории. Когда мы проходили Англию семнадцатого века, она сказала, что наиболее полно и достоверно этот период отражен именно в этих анонимных мемуарах, которые вышли в восемнадцатом веке в Испании малюсеньким тиражом и, как считалось, до нашего времени не дошли, но упоминания о них встречаются у многих историков.

– Неужели в советской школе изучали историю Англии в таких подробностях? – удивилась Княгиня.

– Нет, конечно! Но я же в английской спецшколе училась, – объяснила Елена. – А потом в университете, на романо-германском.

– Так вы знаете английский? – уже по-английски спросила Князева.

– Да, по диплому я учитель английского языка и литературы, но я никогда не работала по специальности. Хочу надеяться, что мой английский все еще можно понять, – грустно улыбнувшись, тоже по-английски ответила ей Елена.

– Понять? – удивилась Маргарита Георгиевна. – Да, у вас прекрасное бостонское произношение! Вы говорите на правильном, так называемом, «королевском» английском, который я уж никак не ожидала услышать в нашем городе.

– Спасибо за комплимент, Маргарита Георгиевна! Очень хотелось бы, чтобы это было правдой!

– О, нет! Это не комплимент, Елена! Я говорю это совершенно искренне, – возразила ей Князева и продолжила уже по-русски: – Ну, тогда, если вы не возражаете, я вас буду звать на английский манер Хелен. А почему же вы не работали по своей специальности?

– Потому что раньше с иностранным языком была одна дорога – в школу, а педагогическими способностями меня бог явно обделил, – объяснила Елена.

– Кем же вы работали? – с интересом спросила Княгиня.

– Библиотекарем, – слегка улыбнулась Елена и, вздохнув, объяснила: – Это было такое замечательное время! Я приносила домой книги, и мы все их читали, а потом обсуждали!

– Почему же вы оттуда ушли? – удивилась Маргарита Георгиевна.

– Мама заболела, – сразу потухнув, ответила Елена. – За ней ухаживать нужно было, вот я и уволилась.

– Какой кошмар! – воскликнула Князева. – На что же вы жили?

– На ее пенсию, – снова вздохнула Елена. – Ну и вещи продавали, конечно.

– Но если вы снова пошли работать, это значит, что она… – Княгиня вопросительно посмотрела на Елену.

– Да! – кивнула та. – Две недели назад, – и у Елены на глазах выступили слезы.

– Простите! – покаянно попросила Маргарита Георгиевна. – Я невольно затронула еще незажившую рану и сделала вам больно.

– Вы же не специально! – вытерев слезы, сказала Елена.

– И все-таки извините! – повторила Княгиня и Елена, взглянув на нее, поняла, что та была совершенно искренна, а потом, явно желая перевести разговор на другую тему, она спросила: – Но почему вы с высшим образованием и знанием иностранного языка пошли на эту работу?

– Да вы что?! – воскликнула Елена. – Мне еще сказочно повезло, что я ее нашла! И так быстро! Сейчас же иностранный язык сам по себе ничего не стоит. Вот если бы в сочетании с какой-нибудь профессией: экономист или юрист – тогда другое дело. А потом в моем возрасте уже невозможно найти приличную работу, – печально вздохнула Елена и, чтобы Княгиня не подумала, что она жалуется, поторопилась добавить. – Вы не думайте, Маргарита Георгиевна, у меня все нормально.

– Ну, что ж, вам виднее, – согласилась та и спросила: – Значит, вы любите читать?

– Конечно! – явно удивившись такому вопросу, воскликнула Елена. – Как же можно не любить читать? Книги – это самое большое богатство, которое у меня осталось. Такой библиотеки, как у вас, у меня, естественно, нет, да и быть не может, но классика, зарубежная, русская и советская у меня есть.

– Тогда возьмите почитать! – Князева кивнула на заинтересовавшие Елену мемуары. – Заодно и язык вспомните.

– Да вы что! – в ужасе воскликнула та. – Я их и в руки-то взять побоюсь! А, если с ними что-нибудь случится? Если я их нечаянно потеряю или испачкаю? Нет-нет, что вы!

– Зря! – чуть усмехнувшись, сказала Княгиня. – Там есть масса любопытных вещей. Во всяком случае, прочитав их, вы уже никогда не будете испытывать никакого сострадания или симпатии к представителям этой династии – ведь, чтобы взойти на трон Англии, король Яков предал свою мать Марию Стюарт, пусть не самую любящую и нежную, но все-таки мать! Карл Первый был серой личностью, человеком на престоле совершенно случайным. Он, как и его отец, полностью доверился лорду Бекингему, редкостному, между прочим, мерзавцу, и получил в результате то, что заслужил. Карл Второй недалеко ушел от своего отца, а уж Яков Второй был полным ничтожеством. Что же касается Оливера Кромвеля, то он был настоящий мясник, заливший Англию кровью.

– Знаете, Маргарита Георгиевна, вы говорите о них так, как другие говорят о своих соседях по коммунальной квартире, – испуганно глядя на Князеву, тихонько сказала Елена.

– Да? – удивилась та. – Наверное, это потому, что я прочитала слишком много мемуаров, – она усмехнулась, а потом, улыбнувшись, сказала: – Хелен! Я думаю, что вам все-таки стоит оторваться от шкафа, присесть в кресло и попробовать кофе, который, надеюсь, еще не очень остыл.

– Спасибо большое! – смутилась Елена. – Я о нем как-то совсем забыла, – она опустилась в кресло и очень осторожно взяла двумя пальцами маленькую кофейную чашечку из тончайшего фарфора, способного, казалось, расколоться даже от человеческого дыхания, и, вдохнув аромат, тихонько сказала, посмотрев на Княгиню благодарным взглядом: – Какая прелесть!

– Я рада, что он вам нравится, – улыбнулась та. – А мне, в свою очередь, очень нравится с вами беседовать. Надеюсь, я вам еще не надоела своими рассуждениями?

– Ну что вы?! – воскликнула Елена. – Зачем вы так говорите?! Я никогда не встречала человека более… – тут она запнулась, не зная, как точнее сформулировать свою мысль. – Более цельного, чем вы.

– А вот мне почему-то кажется, Хелен, что вы встречали в своей жизни не так уж много людей. Я права?

– Да, – согласилась с ней Елена. – Но мне все равно ни с кем не было так интересно разговаривать, как с вами. Если только с мамой и бабушкой, – грустно улыбнувшись, добавила она.

– Ну, что ж, в таком случае два вечера в неделю мы с вами будем проводить в приятных беседах за чашкой кофе. Кстати, не окажете ли вы мне услугу?

– Конечно! – тут же отозвалась Елена, со стыдом вспомнив, что она все-таки на работе, а то расселась, как в гостях. – Что нужно сделать?

– Да успокойтесь вы, Хелен! – улыбнулась Князева. – Что вы так всполошились? Я просто хотела попросить вас прочесть один роман, чтобы узнать ваше мнение. Вы не против?