О какой справедливости в обществе можно говорить без обладания права на её определение? Человек - существо сознательное, неотъемлемой частью сознания которого, является осознание справедливости, т.е. определение справедливости это право, данное природой, право на свободу мыслей и слова. Кроме того, т.к. счастье, одним из путей которого является, главным образом, осознание существования справедливости, в частности применения её по отношению к себе, является целью жизни человека, о каком полноценном смысле жизни можно говорить, не обладая правом на определение справедливости, в частности правомерности? Итак, на вопрос имеет ли право любой человек определять справедливость, можно ответить так: он, скорее не имеет право на нежелание определять это понятие, ибо добиться более точного его определения можно лишь при сопоставлении наиболее большего количества отдельно субъективных определений. А теперь попробуем ответить на вопрос: следует ли признавать объективно верную или же субъективно ложную с точки с точки зрения общества правомерность?
- Если считать действия общества правомерными в определении неправомерности действий субъекта, то с точки зрения субъекта, если он всё ещё считает свои совершённые действия правомерными, это будет выглядеть неправомерно, а соответственно несправедливо. Если же в определении справедливости учитывать лишь уверенность субъекта в правомерности совершённых собой действий, то с точки зрения субъекта это было бы справедливо.
- Если общество и сам субъект признают неправомерность действий, этого субъекта, который ранее, считал свои действия правомерными, то справедливость восторжествует в случае применения к данному субъекту понятия правомерности, считающимся истинным как обществом, так и уже субъектом.
- Если считать действия общества правомерными в определении правомерности действий субъекта, то с точки зрения субъекта, если он всё ещё считает свои совершённые действия неправомерными, это было бы не справедливо, ибо субъект уверен не только в неправомерности своих действий, но и в не правильном определении правомерности обществом. Соответственно, по мнению субъекта справедливо было бы определить справедливость согласно правомерности признаваемой субъектом.
- Если субъект признаёт считаемые им ранее неправомерные действия правомерными, и, если общество также уверено в правомерности действий субъекта, то говорить о справедливости по отношению к субъекту можно будет при принятии обоюдно одинакового определения правомерности, как обществом, так и субъектом.
Если два субъекта истолковывают понятие справедливости, применяя её к одному и тому же конкретному случаю, совершенно разно, то в данном случае единственно оптимально правильным решением разрешения данного спора было бы истолкование справедливости третьим независимым человеком - судьёй, что, в общем-то, и применяется в человеческом обществе уже с давних пор. Однако, в таком случае сторона, уверенная в справедливом своём деянии, но не удовлетворённая решением судьи, справедливо может полагать о не существовании справедливости, во всяком случае, для неё. Если человек уверен в правомерности своих деяний, даже если эти деяния объективно неправомерны, несправедливо, но, возможно, не неправильно обвинять его в несправедливости, ибо он не виновен в своём несправедливом создании природой, в том числе в невозможности обладания одинаковым понятием правильности в понятии правомерности, с другими людьми. Другими словами, можно говорить о несправедливости создания человека природой, ибо из-за неравенства понятия правильности в понятии правомерности всех людей и проявляется несправедливость, т.е. природа несправедлива в не создании всех равными. Однако утверждать вышесказанное, было бы слишком опрометчиво, ибо природа может оказаться правильной, хотя и несправедливой, а значит если и утверждать её несправедливость, то следует при этом признавать её правильность, а это в свою очередь означает правомерность действий природы, что ведёт к утверждению её как справедливой. Но всё же нужно признать неспособность человека объективно оценить правильность, а, соответственно справедливость всей природы, ибо человек, не приняв правильность природы за аксиому, не в состоянии определить её цель. Более того, даже определив её цель, не приняв при этом правильность природы за аксиому, человек опять не сможет объективно оценить правильность применения того или иного метода природой, для достижения своей цели.
Вывод: Признание правильности справедливой природы было бы наиболее оптимально верным вариантом, во всяком случае, для человека, ибо вера человека в то, что рано или поздно справедливость восторжествует уже образует ту субъективную справедливость, которая так необходима в пока ещё субъективно несправедливом по отношению к этому человеку решении судьи.
Итак, более коротко, более верно, более лаконично справедливость можно охарактеризовать так: Справедливость - это то, что сознательное существо (например, человек) считает справедливостью. Понятия справедливости и даже правомерности у всех сознательных существ одинаковы, а вот понятие правильности в понятии правомерности не одинаковы, что ведёт к различным оценкам справедливости в одном и том же случае.
А теперь вопрос: Счастлив ли немощный, не верующий в Бога и не удовлетворённый количеством удовольствий и исполнением своих потребностей раб, но считающий своё такое положение справедливым и достойным себя? - В одних случаях да(60%), в других - нет(40%).
V Отвечая на твой вопрос, касающийся сходств обычно принимаемых целей верующего и неверующего, можно сказать следующее. Действительно, главным желанием верующего человека является заслуга рая, целью же неверующего субъективное счастье, но если попытаться определить желание религий, то мы придём к заключению об идентичности целей, как верующих, так и неверующих. Все заповеди какой-либо распространённой религии сводятся к обеспечению душевного равновесия, свободе духа, непричинению вреда ни себе, ни окружающим и окружающей среде, что в свою очередь, вместе со стимуляцией выработки терпения путём молитв, опять таки приводит к заповеди непричинения вреда своему здоровью. Разве все эти заповеди не приводят человека к его душевному и даже материальному удовлетворению? Разве только одна мысль человека о возможности его, в случае соблюдения или даже несоблюдения, но в результате прощения Богом его грехов, принятия в рай не делает его счастливым? Разве мысль о том, что плохой человек на том свете получит по заслугам, а я, в результате несовершения плохих действий буду оценён по заслугам, не является счастливой мыслью? Разве целью религии не является счастье человека? Ответив на все эти вопросы положительными ответами, мы придём к выводу о том, что разница заключается не в целях, а в их осознании. Более правильное осознание истинной цели ведёт к её более эффективному достижению.
Ученик: Вы хотите сказать, что пришло время, точнее, человек дошёл до того момента, когда ему следовало бы отречься от религии и познать, наконец, путь истинный?
Учитель: Ни в коем случае, ибо, хотя материалист может стремиться к цели более эффективно, он, с таким же успехом может удаляться от неё. Религия - это величайшая философия, нашедшая способ, как заставить большинство принять себя. Это не философия какого-либо человека, это философия всего человечества. Религия - это ответная реакция, развитая у человека, на проявление частых негативных последствий каких-либо действий, протекающих в его жизни. Религия необходима для неверующих как источник философских рассуждений и как средство управления людьми; для верующих же, - как одно из средств осуществления справедливости и как путь обретения счастья. Однако нельзя забывать и об негативных её сторонах. В настоящее время эти стороны более или менее преодолены. Так что, с развитием понятия социального государства, религия играет больше положительно-значимую роль в человеческом развитии, а соответственно развитии природы, чем когда-либо ранее. Это, однако, не говорит о необходимости её вечного существования. Религия необходима, но с одним "но". Она должна поощрять прогресс, способствуя достижению основной цели природы, путями, не противоречащими данной цели.
