На ней был тёплый костюм ручной вязки, всё это подарки, в церковь ведь многое несут. Говорит, что часто вещи в вагоне теряет, забывает, но никогда не расстраивается, говорит, Бог даст. И ни Насте, ни Лере не хотелось с ней спорить, не хотелось подкалывать, они просто задавали ей вопросы, а та тихо, спокойно описывала свои странствия. И надо было видеть, как она об этих святых местах рассказывала -- она просто вся светилась изнутри. Для неё не было большего счастья, когда Патриарх всея Руси Алексий положил ей свою ладонь на голову и благословил, подарив, как и всем приближённым паломникам, помогавших ему, белые шали. С таким трепетом, с таким восторгом она говорила об этом! Можно было подумать, что это было вчера. Это был какой-то лучик света в их купе.

- Мария, нам хочется всё узнать о Соловках, давно хотим туда собраться. Расскажите поподробней, как туда легче всего добраться, в какое время года лучше ?

И она до мельчайших деталей рисовала им маршрут, которым не раз сама пользовалась, со всеми пересадками, номерами транспорта, в её записной книжке были даже расписания всех поездов, теплоходов, автобусов в разных населённых пунктах. Надо сказать, что и память обо всех нюансах пересадок и переходов у ней была великолепная.

Проговорили целый день и целый вечер. Поздно ночью она выходила на какой-то маленькой станции. На улице дождь моросил осенний. Они провожали её до платформы, желали ей счастливого пути, желали здоровья и долгих лет жизни. И эти пожелания были искренними, их никак нельзя сравнивать с теми казёнными словами, которые зачастую звучать в напутствиях. Лера сняла с себя новенький плащ-накидку, зелёненький, без рукавов и застёжек, с капюшоном и учила Марию, как с ним обращаться, натягивая той на голову через единственное отверстие у горловины. Мы набрали этих дешёвых модных накидок всех цветов радуги для подарков соседям, что остались хозяйничать в наших квартирах. Молодой паренёк с верхней боковушки нёс её коробку с яблоками, он не мог поставить её "сокровище" прямо на сырую землю и держал в своих руках, пока они прощались, он тоже весь день с интересом слушал её рассказы.

Вот две истории за одну поездку, на одну тему, а такие разные впечатления...

ФАНТОМ.

Она с детских лет мечтала работать телефонисткой, могла целыми днями молча смотреть на работницу почты, которой поставили две будки с телефонными аппаратами для переговоров с разными городами по всей стране. А когда кончала школу, они уже подружились, она уже знала, что поедет в Свердловск на курсы. С хорошей характеристикой, уже имея определённые навыки, ещё до выпускных экзаменов она подала заявление. Её приняли. Жили в гостинице, учились и проходили практику прямо на Главпочтамте. После окончания курсов многие разъехались по своим городам, а её оставили работать здесь же. Жили с коллегой на квартире.

В своей родной деревне у ней никого близких не осталось, родители рано умерли, с восьми лет жила с тёткой. Ни братьев, ни сестёр родных у неё не было, а двоюродных она совсем не знала. А теперь в областном центре с площадями, парками, фонтанами, красивой набережной, богатыми магазинами, со множеством кинотеатров -- только живи и радуйся!

Не прошло и года, как предложили учиться на вечерних курсах по освоению телетайпа, и их она успешно закончила. А потом её направили работать в пригород на большой машиностроительный завод.

Директор очень удивился, что ему прислали девушку, да ещё почти ребёнка, не был уверен, что она справится с изношенным оборудованием. Но она разобралась, зашла передать ему первое поступившее послание. Рассказала о нововведениях:

- Вся область переходит на установку телетайпов. Я подготовила заявку со всеми необходимыми характеристиками, здесь и заводы-изготовители, и адреса, и телефоны. Нужно непременно два одинаковых. Цены надо уточнять.

И он поверил ей. А пока суть да дело, предложил ей заняться спецчастью, так как инвалид, ранее ведущий секретку, полгода назад умер.

- Но я совсем об этом ничего не знаю!

- Я на недельку отправлю вас на соседнее предприятие. Там ничего сложного. Научитесь.

Через полгода она хозяйничала в двух смежных кабинетах. В одном, что ближе к дверям -- работа по секретным делам с главными специалистами, гражданской обороной, архивы соответствующие, в дальнем -- приём-передача информации, кодирование, шифровка, дешифровка и так далее.

Директор оценил её компетентность и работоспособность и, чтобы удержать у себя редкий кадр, увеличил ей зарплату и, как молодому специалисту, выделил из своего фонда в соответствии с коллективным договором двухкомнатную квартиру, предполагая, что долго в девках такая не засидится.

Она поняла, что справляется с возложенной на неё ответственностью. Общалась только с директором. Она одна имела право без стука войти в его кабинет, будь там самое высокое начальство, или оперативка с тридцатью-сорока присутствующими, или секретарша на столе. На мягких каблучках совершенно бесшумно с полу-улыбкой Мона Лизы клала ему перед глазами что-то срочное, или секретное, или важное, он молча читал, визировал, и она так же, ни на кого не взглянув, уходила.

До этого она жила в общежитии и, конечно, получение в свою собственность жилья да ещё в только сданном новом доме, да совсем в двух минутах ходьбы до работы -- это было счастье, о котором другим можно было только мечтать. А сколько новых радостей по обустройству своего быта на новом месте!

А по заводу летели слухи о новой работнице в Управлении, и многие мечтали хотя бы взглянуть на эту дивную татарочку с томным взглядом тёплых глаз под пушистыми ресницами, с идеальным разрезом глаз под бровями вразлёт, на роскошную не по годам грудь, с совсем не модной причёской, а просто перекинутый через плечо вперёд на одну сторону чёрный, как смоль, жгут волос до пояса, который выделялся на белой, как снег, блузке.

Эти сказки про себя до неё доходили через обеих секретарш, которые при отсутствии директора зазывали её на чашку чая. В более чем тысячном коллективе было достаточно холостяков, чтобы интерпретировать на все лады её загадочность. А она работала, и работа доставляла ей радость.

И всё-таки молодость берёт своё -- через год вышла замуж за своего, татарина, начальника участка на гальванике. Узнав об этой регистрации брака, директор вызвал его к себе.

- Усман, хочу тебе заметить, твоя Дина -- единственный специалист такого уровня на заводе. Я предупреждаю, не дай бог замечу, что ты её обижаешь, что она чем-то расстроена, или семейные дела мешают ей работать -- я приму относительно тебя самые жёсткие меры. Я не позволю, чтобы её семейное положение отрицательно сказалось на работе завода. Ты меня понял?

- Как не понять! - Вздохнул молодой начальник.

Родились две девочки-близняшки. Сразу после декретного им предоставили места в ясельной группе.

Прошло двадцать пять лет. Многое с тех пор изменилось. Жильё приватизировали, денежная реформа прошла, СССР исчез, появились олигархи, миллиардеры, привыкли к убийствам и на телеэкранах, и в жизни, Свердловск стал называться Екатеринбургом. У молоденькой секретарши на рабочем столе стоял компьютер, хотя по отношению к сплетням она ни в чём не уступала двум предыдущим. Девочки закончили институт, обе на пятом курсе вышли замуж, чтобы сразу получить жильё по договору, обе сейчас работают в Томске, живут дружно рядом, частенько позванивают.

Мужа схоронила два года назад. Прожили вместе столько незабываемых лет. Правда, временами проскальзывала в его характере какая-то жёсткая спираль, он и сам это замечал, но никогда она не раскручивалась до такой степени, чтобы они крупно повздорили.

И почему мужчины живут так недолго, многие до пенсии не доживают, сплошь и рядом. Вот и она, как многие, осталась одна. Уже два года. Она совсем не чувствовала себя пожилой и уж тем более старой. Ни одного седого волоса! Со всеми в заводском посёлке была на "ты", все к ней хорошо относились, работа шла по накатанной колее. Стала замечать, что мужчины к ней совсем даже не безразличны. Сорок пять -- самый замечательный возраст для женщины! Она не хотела быть одинокой. Не хотела! И как-то на одном из заводских вечеров понравился ей один из потенциальных женихов, правда, был моложе её лет на пять. Он недавно появился на заводе. Разведён. Жил в общежитии. И она решила устроить себе праздник -- не отказала ему.