Но пора вставать!

Одиннадцать.

Протирая глаза, Виталя спустил ноги на пол, встал. Взял из холодильника початый пакет молока, налил в кружку, выпил, налил снова. Отрезал от булки два ломтя, намазал маслом. Расхаживая по комнате, ел. Надо позвонить Валентайну, чего время терять. Пускай даёт связный текст о своих открытиях и об опыте, а я вставлю всю эту муру в письмо. Доедая второй бутерброд, он присел на одеяло и притопывал по коврику. Несколько крошек упало на пол, и Виталя сгрёб их ногой под кровать. Пыль. Чья очередь убирать? Вроде не моя.

Допив молоко, Виталя взял телефон, подошёл к окну – там лучше ловилось – и вызвал номер Валентина Валентиновича. Пиип. Моросил дождик, окна соседнего общежития пустовали. На следующие выходные надо и мне к бате съездить. Пиип. Может, спит ещё? Хотя уже двенадцатый час. Старички должны рано просыпаться. Пиип. Ну, поднимай же!

– Алё! – сказал наконец детский голос.

Это ещё кто? Может, я номер неправильно записал?

– Здравствуйте. Мне нужен Валентин Валентинович. Я правильно звоню?

– Да, всё правильно, но он сейчас спит.

– Извините… А… а когда он проснётся?

В трубке молчали.

– Ладно. Спасибо. Я перезвоню попозже.

Вот дела! Ну ничего, попробую через час. Хотя что странного – суббота всё-таки. Может человек поспать в субботу или не может? Ещё накатил наверное вчера, после того как мы с ним. Схожу пока что в душ. Виталя собрал в пакет с надписью «Гродно V.S.O.P.» мыльницу, мочалку, шампунь и бритвенный станок, забросил на плечо полотенце, сунул в карман шортов ключи и вышел.

Душ находился в цокольном этаже. На лестнице Виталя встретил уборщицу, тяжело поднимавшуюся наверх. В душ бежишь, Виталик? Беги, беги, там чистенько, я только что вымыла. Ты чего домой не поехал? На следующей неделе поеду, тёть Кать. На первом этаже он встретил Саныча, сонно плетущегося в туалет. Саныч, кто из наших остался? Хер знает, вроде из триста второй пацаны не уехали. А, ну подтягивайтесь вечерком, у меня ещё вино осталось! Добро. Почему здесь не сделали лифт, думал Виталя, отдуваясь, вниз ещё куда ни шло, но вверх всегда так тяжко подниматься.

В коротком коридорчике, ведущем в душевые, стоял влажный и тёплый дух, чуть отдающий хлоркой. Виталя стягивал полотенце с плеча, готовясь зацепить его на вешалку, когда из женского отделения вышла девушка. Незнакомая, наверное первокурсница. Она, не заметив Виталю, подняла ногу назад и поправила шлёпанец. Этого мгновения хватило, чтобы Виталя охватил всю её глазами – мокрые светлые волосы, тяжёлая грудь под футболкой в капельках воды, ровные тонкие ноги в обтягивающем коротком трико. В паху её бёдра не соприкасались, оставляя между собой откровенный горизонтальный промежуток, и от этого нюанса у Витали захватило дух. Так бывает у фотомоделей на эротических сайтах! Она опустила ногу и продолжила путь, коротко и равнодушно взглянув на Виталю. Посторонившись, чтобы дать ей пройти, он ощутил ароматный ветерок, возбуждённый движением её тела.

6. Несчастные лишние килограммы

Он почти обернулся к ней и почти уже сказал что-то независимо-весёлое, приветственное – но нет, не смог. Последнее обидное разочарование ещё слишком хорошо помнилось: дискотека на позапрошлой неделе.

Дискотеки устраивались на втором этаже, в актовом зале, пустом помещении размером в две жилые комнаты. Пару раз в месяц, по случайным дням без расписания, несколько особо активных пятикурсников, заручившись разрешением администрации, расклеивали во всех коридорах афишки с приглашениями, приносили стереосистему, мешок дисков и делали звук погромче. Приходили парни, тщательно скрывающие опьянение, приходили парочками нарядные студентки, по удалённой орбите кружила воспитательница, ненавязчиво следившая за порядком. Виталя и Мих, его сосед по комнате, стояли у распахнутого входа, небрежно опершись плечами на стену. В голубых джинсах и футболках с надписью «Vodka». Они надеялись с кем-нибудь познакомиться и были настроены очень оптимистично. Виталя специально купил кулёк сладких соевых батончиков, чтобы было чем угостить, устроил его в заднем кармане и время от времени ощупывал.

И вот. С лестницы в коридор свернули две девицы из соседнего общежития, обе стриженные и крашеные в жёлтый, в коротких юбках. Одна повыше, с толстыми губами и мясистым лицом, в короткой синей курточке, открывающей проколотый пупок, другая – черноглазая, с неправильными чертами, с клетчатым платком на плечах. Отлично! Как раз то, что нужно! Виталя шагнул навстречу и стал непринуждённо знакомиться. Они косились, посмеивались, и были если не восторженны, то вполне благосклонны. Мих стеснялся и почти не говорил, но зато выглядел мужественно – молчалив, подтянут и широкоплеч. Без лишних слов они с неправильной девушкой нырнули в тёмный, освещённый только огоньками стереосистемы зал и стали танцевать где-то у дальнего окна.

Виталя, улыбаясь, потянул туда и мясистую. Она с непонятным неудовольствием спросила, почему он всё время улыбается. Виталя сделал вид, что не расслышал – музыка действительно гремела – но уязвился и постарался согнать улыбку. Они дёргались в темноте, в ритме транса, лицом друг к другу, и девушка казалась ему по-настоящему прекрасной. Вот оно! Не упусти. Глаза её поблёскивали, но она смотрела в сторону, вниз, не на него, хотя он ни на секунду не забывал втягивать живот. А потом начался медленный танец, и её, неожиданно воспользовавшись паузой в разговоре, пригласил парень с четвёртого этажа. Даже не взглянув на Виталю, она пошла с парнем, и они топтались на месте под томные завывания тенора, обнявшись. А потом снова заиграло быстрое, парень стянул рубашку – красиво накачанный торс – и они прыгали, покачивали тазами, и она явно не спрашивала, чему тот улыбается. Улыбалась сама. Виталя пытался подвинуться к ней в танце, притереться, но она отворачивалась, отходила, смеялась парню с четвёртого. Они пили минералку из бутылки, парень плеснул себе на голову. Пена, хохот. С досадой Виталя сел на стул и сидел до самого конца, услащая горечь соевыми батончиками и мрачно наблюдая, как все постепенно расходятся: Мих с неправильной, парень с четвёртого – держа мясистую за талию. Все парами. И только он.

«И всё из-за каких-то несчастных лишних килограммов!» – думал Виталя, заново переживая огорчение и с силой натирая телеса мочалкой.

7. Коньяк ему купи!

– Алё! – в третий раз сказал детский голос.

– Привет, это опять я. Валентин Валентинович уже проснулся?

– Он вставал ненадолго, но теперь снова прилёг.

– Это твой дедушка, да? Разбуди его, пожалуйста! У меня срочное дело! Не бойся, он не рассердится, уже два часа, пора вставать.

Девочка послушалась и пошла будить Валентина Валентиновича. Виталя решил, что успеет съесть бутерброд, и успел. В трубке с минуту шуршало, доносились невнятные слова.

– Слушаю, – голос Валентина Валентиновича был хрипл.

– Здравствуйте. Это Виталий. Я уже начал работать. Мне теперь нужно подробное описание вашего эксперимента.

– Ааа, Виталий, ну конечно. Так что же вы? Приходите. Адрес помните? Приходите-приходите, я вас жду!

– Хорошо. Иду.

– Стойте, стойте, погодите! Виталий, не могли бы вы по пути зайти в магазин и купить бутылочку коньяка? Отечественного производства. Любого, совершенно любого.

– Валентин Валентинович! – возмутился Виталя, – У меня ни копейки! До стипендии ещё неделя!

– Да? Извините меня, Виталий, извините. Тогда не нужно ничего, просто приходите.

И положил трубку. Кажется, так и не проспался, хотя кто его разберёт. Совсем обалдел! Он хоть знает, сколько нам стипендии платят? Коньяк ему купи! Нет, надо себя твёрдо держать. Один раз купишь – потом вообще на шею сядет. Довольный собой за то, что поставил препода на место, Виталя съел пару пряников, допил молоко, проверил напоследок почту и захлопнул за собой дверь. В конце коридора шла вразвалочку тётя Катя с ведром и шваброй, тряпка свисала. Если б она была помоложе… А то ведь лет шестьдесят, не меньше.