* Нашел способы получения из угля кокса и “каменной смолы” — особого дегтя для смазывания корабельных снастей и канатов. Издал книгу “О пользе и употреблении русского каменного угля”.
* Изобрел “каменный картон” — прообраз современного рубероида.
* Опытным путем получил серу, необходимую для производства пороха.[57]
* Заботясь о сохранении леса, изобрел способ “землебитного строительства”, из “битой” — прессованной, скрепленной известковым раствором земли. Открыл два училища землебитного строительства — в Никольском и под Москвой, в Тюфелях. По заказу императора Павла I построил землебитный Приоратский дворец в Гатчине, сохранившийся и поныне.
Хоть взят он из земли и в землю он пойдет,
Но в зданьях земляных он вечно проживет,
— писал Державин о Львове.
* Разработал и применял в своих строениях “воздушные печи”. Издал трактат “Русская пиростатика, или Употребление испытанных уже воздушных печей и каминов...” (СПб. Ч. 1. 1795; Ч. 2. 1799).
* В 1790 г. издал “Собрание русских народных песен с их голосами” в музыкальной обработке И. Прача. Не только русские музыканты, но и Бетховен, Россини черпали вдохновение, обращаясь к песням сборника. Песни Николай Александрович собирал повсюду: и в своей деревне, и в поездках по матушке России: “...трудно было собрать голоса народных неписанных, на нескольких тысячах верстах рассыпанных песен и положить оные на ноту часто с фальшивого пения неискусных певцов...”.[58] Львовское предисловие к сборнику является первым теоретическим трудом о русской народной песне.
* Написал либретто комических опер “Сильф”, “Ямщики на подставе”, “Милет и Милета”, “Парисов суд”.
* Как историограф, отыскал, отредактировал и издал две летописи: “Летописец русской от предшествия Рурика до кончины царя Иоанна Васильевича” (1792), “Подробная летопись от начала России до Полтавской баталии” (1798), которую назвали его именем — Львовская.
* Львов был не просто хорошим иллюстратором, он — первый теоретик книжной иллюстрации, писал о природе и назначении ее: “изограф... не повторяет автора и не то изображает в лицах, что второй написал... он старается дополнить карандашом, что словами стихотворец не мог или не хотел сказать...”. Львов выполнил около двухсот рисунков к “Метаморфозам” Овидия, рисунки к роскошно изданной книге Екатерины II “Начальное правление Олега” и “Сказке о царевиче Хлоре”, сочиненной императрицей для внука Александра, иллюстрировал произведения Державина.
* Как гравер, он первым в России работал в технике лависа; экспериментировал, соединяя офорт, акватинту и лавис с иглой. Его работы отличаются высокой техникой исполнения.
* Перевел на русский язык “Четыре книги Палладиевой архитектуры”, лично подготовил более 200 чертежей и иллюстраций к ней. Удалось издать только первую книгу Палладио (1798 г.).
* Переводил Сафо, Анакреона, Петрарку и скандинавский эпос, первым перевел на русский язык “Песнь норвежского витязя Гаральда Храброго” из древней исландской летописи Квитменга сага.
* Николаем Львовым было произведено первое исследование о древнем зодчестве Москвы, которое явилось, по сути, первым исследованием о древнерусском зодчестве вообще: “Опыт о русских древностях в Москве 1797 года апреля в 1 день. Н. Л.”. Архитектор Джакомо Кваренги украсил рукописный альбом десятью акварелями.[59]
* Львов создавал образцы рисунков для шитья и вышивки: “вводил во всех родах рукоделия художественный хороший вкус, как-то... в Торжке, дав хорошие рисунки, приучил к изящным работам по сафьянному мастерству...”.[60]
* Автор эскизов орденов Святого Владимира и Святой Анны.
* В последний год своей жизни Николай Александрович возглавил экспедицию по обследованию минеральных вод Кавказа и Крыма, где вел экономические исследования, составил проекты водных лечебниц.[61] Он предложил самый экономный способ “без кирпича и без дерева устроить ванны... из самой горы, высечь их в сталактитовых отложениях в несколько ярусов. Проектировал сооружение теплиц на верхнем этаже, водоводов, по которым горячая вода из источников поступала бы в три этажа. Ванные с предбанниками и соединяющими их коридорами предложил устраивать в двух уровнях — двухэтажными. Предусмотрел устройство купальни, бассейна, душа, кофейного дома и буфета.[62]
* Во время экспедиции на Кавказ и Крым Львов произвел археологические изыскания: по просьбе А.Н. Оленина он нашел Тмутараканский камень, копировал надписи с древних могильных плит, сделал зарисовки барельефов плит.
* Исследователям литературного творчества Львова удалось в наши дни собрать его басни, стихи, эпиграммы, пьесы, переводы и издать "Избранные сочинения".[63] Будучи человеком деятельным, представителем передовых научных взглядов, Львов имел много недоброжелателей, завистников. Об этом писал его первый биограф Ф.П. Львов: “Всегда и во всех почти краях при открытии новых польз общественных страдали виновники оных. Труды подвижника, озлобляя зависть, нередко были гонимы! Той же участи подвержен был и г-н Львов”.[64] Землебитное училище закрыли. Оборота капитала не было, росли долги. “Долг считай на мне по приезду. Я заплачу! Право, заплачу!.. На том свете, мне сказывали, деньги недороги, а на здешнем ведь недолго жить”.[65]
Иной вселенную обмерил,
Другой ход солнечный проверил,
Измерил самый океан;
Нашел полночну стрелку,
А что же вышло на поверку,
Что? — продырявленный карман,
— писал он в “Послании к А.А. Мусину-Пушкину”.
Еще у Николая Александровича была мечта — составить словарь русских художников, чтобы “поставить их лицы в кивот памяти”.[66]
Не успел...
Он умер в Москве в ночь на 22 декабря 1803 года (по старому стилю). Мария Алексеевна была при нем.
Когда-то Львов писал о вечности, которая придет вслед за смертью:
К любви превыспренной и вечной
На крыльях радостных взовьюсь.
Он любил жизнь, любил жену и детей, любил Россию, много ездил по ней и украшал ее своими творениями. Его, “россиянина, в снегах рожденного”, в последний путь, в родное Никольское, Россия провожала рождественскими морозами.
Вероятно, прах Николая Александровича упокоили вблизи усыпальницы. Об этом свидетельствуют строки из стихотворения Державина “Память другу”:
Встает туман по всякий день —
Над кем? — кого сия могила,
