«В какой-то момент все стало очевидно. Диана рыдала на людях, меняла свои планы в последнюю минуту, и принцу приходилось в одиночестве появляться там, где ожидали их вдвоем… Прессе это понравилось, потому что журналисты получили драму, к которой — в силу сложившегося у королевской династии отношения к прессе — никогда не получили бы доступа… А вот истории о Диане всегда показывали реальное состояние дел в этом браке — достаточно было заметить, что он был в Хайгроуве, а ее не было, или наоборот». То есть раньше за Дианой охотились, чтобы выведать подробности ее романа с принцем, а после принялись ее преследовать, чтобы доказать — их брак разваливается.

В свою очередь, Диана пристрастилась к чтению многочисленных таблоидов. Ее расстраивала любая статья в прессе: даже когда газетчики выражали по отношению к ней жалость, наперебой пересказывая, насколько не принимают поведение Дианы в королевской семье, принцесса огорчалась, хотя правда была ей известна куда лучше. Родственники Дианы тоже не оказывали ей необходимую поддержку, точнее, она таковой была фактически лишена. По какой-то загадочной причине мать Дианы после свадьбы постепенно прекратила навещать дочь. Придворные рассказывали, что она не появлялась во дворце в течение двух лет. А вот журналистам Френсис давала интервью с удовольствием. Она делилась подробностями развода с Джонни, чем изводила Диану, не желавшую вспоминать грустные моменты своего детства. Свое отсутствие в жизни дочери Френсис объясняла тем, что дети после заключения брака должны жить самостоятельно, учиться на собственных ошибках, принимать собственные решения. «Они должны быть совершенно свободны», — утверждала она.

Немного толку было и от старших сестер. Обе к тому моменту обзавелись семьями. Сара жила в Линкольншире и не стремилась к общению с Дианой, зависть к которой не прошла с годами. Джейн находилась неподалеку, однако ее муж служил помощником личного секретаря королевы, и сестра старалась проявлять осторожность. «К тому же Джейн, женщину спокойную и здравомыслящую, драмы Дианы мало трогали. Она изредка навещала сестру, но помочь ей или не могла, или не хотела». Изредка к Диане приезжал отец, но в его семье верховодила Рейн, а видеть их вместе Диана не желала. В декабре 1982 года мачеха продолжила распродавать имущество Олторпа под предлогом грядущей реставрации замка. Критиковали Рейн не только члены семьи Спенсер, но и журналисты. Между детьми и мачехой отношения от этого снова ухудшились, тем более что деньги на ремонт потрачены не были.

Фактически с проблемами Дианы пришлось иметь дело только королевской семье. Чарльз позже нелицеприятно высказывался о Спенсерах из-за того, что те его не предупредили о психологических проблемах Дианы. Кроме того, они не делали попыток ей как-то помочь и предпринять какие-то меры со своей стороны. «И поддержать меня в семье просто было некому, — вспоминала Диана. — Бабушка вела себя так, словно я ей совершенно чужая, наблюдая за моими мучениями со стороны, мама наговорила журналистам кучу гадостей об их с папой разводе. Удивительно, но, выдав меня замуж за принца, моя собственная семья словно отреклась от меня, будто я в этом замужестве чем-то виновата».

Позже Диана признавалась, что ее отдушиной стали поездки. Конечно, порой ей приходилось тяжело, переезжая из страны в страну, меняя климат и часовые пояса. Но это вносило искомое разнообразие в жизнь, пресловутая скука отступала. Да и обожание миллионов людей Диане нравилось. Она совершенствовала навыки общения с публикой и даже благодаря поездкам восполняла пробелы в своем образовании. «Я училась… Мои программы во время визитов становились все более сложными и насыщенными… Да, я не люблю философских размышлений Юнга, но я не тупа, да, я неважно училась в школе, но я легко наверстывала нужное».

В 1983 году программа официальных мероприятий Дианы была насыщена как никогда ранее. Пожалуй, впервые после замужества она становится заметной фигурой в политической и общественной жизни Великобритании. Диане понадобилось менее двух лет, чтобы начать осознавать свое место в королевской семье. Приведенные выше слова не являются «приукрашиванием» — Диана учится и совершенствуется, все чаще глядя прямо и уверенно из-под знаменитой блондинистой челки. Материнство изменило принцессу, придав ее облику женственности, кокетливости, сделав улыбку более искренней и открытой.

16 февраля прекрасные снимки жизнерадостной Дианы были сделаны в доме престарелых на юге Лондона в Уондсворте. Для визита туда принцесса надела вельветовый костюм бордового цвета с шелковой кремовой блузкой и шляпкой в тон костюму. На шляпке, как и в Уэльсе, красовались страусовые перья. Визит длился два часа. Манера Дианы общаться с простыми людьми становилась ее отличительной особенностью: она запросто болтала с пожилыми людьми, рассказывая им истории из своей жизни и внимательно слушая их повествования. Следующий визит состоялся уже 17 февраля: Диана уехала в Глазго, чтобы открыть новую палату в королевской детской больнице, в оборудование которой было вложено 310 тысяч фунтов. Затем она прошла по улицам города, приветствуя высыпавших на улицы жителей. Оба визита Диана провела одна: теперь у нее появились собственные мероприятия, которые она посещала без Чарльза. Основы будущей обширной благотворительной деятельности принцессы Уэльской закладывались именно в тот период.

Конечно, крупнейшим событием 1983 года стала мартовская поездка Чарльза и Дианы в Австралию и Новую Зеландию. Она длилась без малого шесть недель. Благодаря предупредительности премьер-министра Австралии паре удалось взять с собой маленького Уильяма с няней. Малыша поселили в обширном поместье, выделив на его охрану большой штат телохранителей. Родители пользовались любым, даже небольшим, перерывом в насыщенной программе визита, чтобы навестить Уильяма. Первые кадры прилета пары в Австралию показывают, насколько изменилась ситуация: Чарльз, как и раньше, идет впереди, но Диана уже не смущается и знает, что делать. Она пожимает руки встречающим и тут же оборачивается, посмотреть, как там девятимесячный Уильям, которого несет на руках няня. Когда няня ступает с трапа на землю, Диана мгновенно забирает у нее мальчугана. Она уверенно держит ребенка, который, надо отдать ему должное, спокойно крутит головой по сторонам. Ранее в подобные поездки детишек не брали: Диана и Чарльз были первой парой, взявшей с собой маленького сына.

После визита в Австралию остались прекрасные кадры, где на благотворительном балу Чарльз и Диана танцуют вместе на глазах у восторженной публики. Очевидно, что принц влюбился в свою принцессу. Пусть это не была любовь с первого взгляда (даже на свадьбе жених и невеста выглядели словно чужие — да так оно, собственно, и было), но буквально за два года Диана сумела очаровать мужа, несмотря на все свои проблемы с психикой. Чарльз нежно обнимает супругу за талию и приглашает ее на танцпол, а затем с легкостью ведет ее в быстром танце. Он тоже не промах, этот принц, слегка приподнимающий жену, кружащий ее в сумасшедшем темпе. Длинное бирюзовое платье Дианы вздымается вверх, ноги в серебряных туфельках быстро мелькают перед глазами завороженной публики…

К сожалению, проблемы, связанные с едой, вряд ли ушли на задний план — во время всех поездок 1983 года очевидна чрезмерная худоба Дианы. На балу ее талия, скорее всего, вообще не была бы видна, если бы не широкий, в тон туфлям, серебряный пояс. Платье без рукавов — в Австралии жарко, и все дамы одеты в открытые наряды — и тонкие, как тростинки, руки принцессы нельзя не заметить. В поездку Диана, по ее собственным словам, взяла более двухсот платьев, но в итоге ей их не хватило, и она попросила выслать из Лондона дополнительные наряды. Чарльз называл ее стремление покрасоваться «показом мод», а не официальным визитом, тем не менее внешний вид принцессы тоже способствовал успеху поездки, а значит, в общем повышению престижа королевского дома. На одной из встреч на голове Дианы красовалась диадема Спенсеров, которую она надевала на свадьбу.