Он проигнорировал меня. Вместо этого он стянул с себя рубашку, бросил еѐ на пол к

полотенцу и начал снимать штаны.

– Майлз.

Он посмотрел на меня.

– Помнится ты и раньше видела меня раздетым.

– Да, но с тех пор обстоятельства изменились.

– Неужели? – вновь эта приподнятая бровь. – Чуть раньше ты, казалось, была совсем

не против вернуться со мной в каюту и опробовать кровать.

Я покраснела, понимание его правоты отразилось ярким румянцем на моем лице.

– Это было до того, как мы столкнулись с Клэр.

Он грузно опустился на край кровати.

– Знаю, у тебя куча вопросов, – сказал он, неожиданно устало подняв на меня глаза с

темными кругами под ними, – но я вымотался. А ты разве нет?

Торн – 3 Гленна Синклер

По правде говоря, усталость тяжким грузом давила мне на плечи. Мне ничего не

хотелось, кроме как свернуться калачиком под этим невероятно мягким одеялом и

забыться на несколько часов. Однако, реальность стала походить на сценарий

мыльной оперы, где все персонажи, казалось, вертелись вокруг нас двоих, и я

отчаянно хотела узнать, как они все были взаимосвязаны друг с другом.

– Я обещал, что всѐ объясню, – сказал Майлз, поднимая ко мне руку. – И я сделаю

это. Но сначала мы можем немного поспать?

Скрепя сердце я взяла его за руку и позволила усадить себя к нему на колени. Он

медленно провѐл рукой вверх по моей спине, в то время как его другая рука

скользнула под подол моего платья.

– Я скучал по тебе, – прошептал он.

– Правда? Ты вроде был довольно счастлив, когда я уходила.

Он застонал, прижавшись губами к моему плечу, покусывая достаточно сильно, чтобы

вызвать дрожь удовольствия по позвоночнику.

– Веришь или нет, но я пытался защитить тебя. Чтобы уберечь от этой грязи, в

которую я тебя, похоже, втянул.

Он поцеловал меня в шею, от его горячего дыхания меня бросило в жар. Я знала, что

следовало бы отойти от него и установить несколько общих правил, чтобы не попасть

в ту же западню, в которую угодила после смерти его матери. Я знала, что нужна ему

сейчас лишь потому, что он беспокоился за Роберта. Также было и в первый раз,

когда он пришѐл ко мне в постель, потому что горевал по своей матери. Это была

глубокая, темная ловушка, из которой я только начала выбираться. Если я вновь в

ней окажусь…

Но как я могла сопротивляться ощущению его руки на моем бедре, вкусу его губ на

моих? Как я могла отказать ему в утешении, которого он так желал, в то время как

моѐ сердце изнывало по нему, когда каждый нерв в моѐм теле тосковал по его

прикосновению? Я пропала с того самого момента, как зашла в ванную и обнаружила

его стоящим в одном лишь полотенце с глупой улыбкой на губах.

Я прикоснулась к его щеке, притянула ближе к себе и зарылась пальцами ему в

волосы. Как я могла подумать, что смогу забыть о нѐм? Что смогу перестать желать

этого мужчину? Как я могла подумать, что отправившись в круиз для одиночек, смогу

забыть его прикосновения, его улыбку, его чувство юмора? Я никогда не смогла бы

забыть. И я никогда не смогла бы пережить его потерю, если бы он вновь отправил

меня паковать чемоданы. Но в данный момент он был моим. И ''в данный момент' 'он

хотел меня.

Данный момент был всем, что имело значения.

Поэтому я не спорила, когда он спустил платье с моих плеч. И поэтому я не

протестовала, когда он поднял меня на руки и отнес на кровать, расположив в центре

удобного матраса и мягких шелковых простыней. И вот поэтому я приветствовала его,

когда он лѐг со мной, когда он скользнул в меня, когда он забрал меня в рай, которого

я могла достичь только в его объятиях. И именно поэтому после всего я свернулась в

кольце его рук и спала, спала намного спокойней, чем в последние шесть месяцев.

Торн – 3 Гленна Синклер

Глава 2

Когда я проснулась следующим утром, Майлз уже исчез. Отчасти я не была удивлена.

Тем не менее, я всѐ равно чувствовала разочарование.

Я залезла в душ и долго стояла под горячими струями, стараясь расслабить свои

мышцы. Каждый раз, закрывая глаза, я видела кровь, которая кружилась в раковине,

прежде чем исчезнуть в стоке. Я не могла поверить, как много крови там было. Что

столько крови вытекло из раны, которую Лиза упорно называла несерьѐзной. Ранение

выглядело очень серьѐзным. И Роберт был без сознания всю ночь.

Я попыталась представить Доминика – милого, романтичного парня, который водил

меня на спектакль в Даллас и в тот ресторан, где скрипачи прогуливались по

обеденному залу, играя любую романтическую серенаду по желанию пары –

стреляющим в моего деверя. Как бы мне ни был неприятен Роберт за всѐ, что, как я

знала, он сделал Майлзу – например, женился на его невесте – я не могла

представить, что кто-то хотел застрелить его. Тем более кто-то вроде Доминика.

В этом совсем не было никакого смысла.

Одевшись, я покинула комнату, разыскивая обеденный зал. В буклете, который дали

мне мои тетушки, говорилось, что до полудня у них был шведский стол, а я умирала

от голода. Однако, как только я повернула за угол, направляясь к чудесным запахам,

исходящим от угощений, двое огромных мужчин встали передо мной. Один схватил

меня за руку, а другой прижал какую-то тряпку к моему рту. В мгновение мои колени

подогнулись, и мир померк.

***

Я очнулась с ужасным привкусом во рту. Немедленно села, откашливаясь: в горле

першило и жгло.

– Это хлороформ, – сказал голос в темноте. – На столе возле тебя вода.

– Откуда мне знать, что в неѐ ничего не подмешано?

– Если бы я хотел убить тебя, ты бы уже была мертва.

Я узнала голос. Это был Доминик.

– Ты стрелял в Роберта.

– Он убил мою сестру.

Эти слова на минуту повисли в воздухе, тяжѐлые, словно пресловутый слон. Я

потянулась к воде и быстро выпила еѐ. С благодарностью. Она не полностью смыла

ужасный привкус, но моѐ горло стало меньше першить.

Доминик включил свет. Мы были в маленькой каюте, наверно, одной из тех, что

находились в нижней части судна, потому что тут не было окон или иллюминаторов.

Однако она была милой. С огромной кроватью и простынями чуть менее роскошными,

чем в той, что мы делили с Майлзом, но всѐ равно хорошего качества. Ещѐ в ней

были толстый ковер, на вид удобное с прямой спинкой кресло и громоздкий комод. А

за открытой дверью в ванную виднелась уменьшенная версия того, что было в моѐм

сьюте.

– Почему я здесь? Что ты наделал?

Торн – 3 Гленна Синклер

– Я приказал своим парням доставить тебя сюда, чтобы мы могли поговорить.

– А не проще было бы поговорить со мной в обеденном зале?

Он наклонился вперѐд на своѐм кресле и пробежал пальцами по своим волосам,

изучая моѐ лицо.

– Вообще-то, мне не хотелось, чтобы нам помешали.

– Поэтому ты приказал своим громилам усыпить меня хлороформом?

Я откинула одеяло со своих ног и, поднявшись, рванула через комнату к двери. Мне

следовало знать, хотя бы по тому простому факту, что Доминик даже не потрудился

последовать за мной, но как только я схватилась за дверную ручку, обнаружила, что

она заперта. Я неоднократно дѐргала еѐ, но она не поддавалась. Я стукнула ладонью

по тонкому дереву и закричала, но от этого тоже не было никакого толку.

– Мы на самом нижнем уровне корабля. Единственный, кто мог бы тебя услышать,

это один из членов команды, а им заплатили достаточно, чтобы они не обращали

внимания на то, что увидят или услышат в этой комнате.