Тролль подозрительно посмотрел на него.

- Ладно стелешь. Ну да дхар с тобой — чего ты хочешь, Магистр?

- То, что у тебя в руках. Проклятая секира по прозвищу Головоруб. Разумное оружие, как говорят некоторые. Отдай мне ее и иди на все четыре стороны. - Он кивнул на висевших без чувств на плечах тролля человека и полуэльфа. - Вместе со своими друзьями. Новоприобритенными и не очень.

- А если я тебе скажу «пошел к дхару»?

Скрипнули доспехи, соприкасаясь. Гурдел мог отдать лапу на отсечение, что Магистр улыбается, вот только фигурное забрало оставалось абсолютно невозмутимо.

- А вот это будет большой ошибкой, господин тролль. Мгновение назад я был готов вам угрожать и привести угрозу в действие, но сейчас понял: это будет не конструктивно. Поэтому скажу иное: секира — одно из страшнейших орудий на земле. В нее вложена вся злоба, весь черный гений одного почти вымершего народа. И попади она не в те руки — принесет множество бед. Вот поэтому служители Ордена и были так жестоки со всеми, кто вставал у них на пути. Мы должны обладать ею, дабы никто и никогда не сделал ее орудием своей злой воли, не понимая всего могущества, заключенного в Головорубе. Отдай ее нам и клянусь Светом — никто больше не увидит ее в подлунном мире.

Тролль улыбнулся, только добра и готовности сотрудничать со Светом на его физиономии не было ни на медяк.

- Ты прав, Магистр, ее больше никто не увидит. Вот только спрячут ее не в вашей Цитадели, забери ее тысяча демонов, а в пещерах троллей. Больше ни один взгляд, смертный иль бессмертный, ее не коснется. Клянусь тебе всеми моими предками, Магистр.

- Что ж, - голос под шлемом потерял всякое выражение, став холодным и отстраненным, - ты сделал свой выбор.

Едва заметное движение латной руковицы и вся та труха, в которую превратились уничтоженные мертвяки, кости, пыль, рваные куски плоти взметнулись в воздух. Серые бурлящие щупальца протянулись вперед и обвились вокруг секиры так быстро, что Гурдел успел лишь захлопнуть рот.

Как бы ни был силен тролль, темная магия оказалась сильнее. Она вырвала Головоруба из тролличьих лап и аккуратно подала Магистру. Тот бесстрастно принял ее, и Гурдел почувствовал острый, будто два клинка-мизерикордии, взгляд невидимых глаз.

- Беги, маленький тролль, беги! - И гулко расхохотался.

И, словно повинуясь его приказу, сотни мертвяков, скопившихся во время разговора, рванули вперед, готовые смять, разорвать и пожрать последних живых на их погосте.

Магистр развернулся, уже не интересуясь судьбой обреченных, и шагнул в портал. Диск мигнул, подернулся рябью и осыпался стеклянной пылью.

12.

Горгул был еще совсем юн. Кожа его была гладкой и ровной — морщины и бугристые наросты появятся позже. Лицо по человечьим меркам даже красивым: волевой подбородок, будто рубленный, узкие упрямые губы, прямой нос и пронзительно-синие глаза под густыми сросшимися бровями. Вытянутый конусом череп скрывала густая грива с заплетенными по вискам косами. Наверное, именно благодаря таким красавцам в Кадии рождались дети с явственными чертами горных великанов, крепкие и выносливые еще в глубоком детстве.

Под ногами острые камни горных склонов сменились мягкой травой и чавкающей грязью, но, честно говоря, тролль даже не почувствовал разницы: кожей на его подошвах можно было сгибать гвозди, наступая на них.

Впереди легко двигался Родул с костяным луком в руках. Немного постарше Горгула, но все еще молодой воин, хотя его грудь пересекал чудовищный шрам, оставленный стальными когтями снежного ётуна. Он был опытным разведчиком, с легкостью ориентирующимся и в горах Горх-а-Нарг, так и в низине Кадии. Замыкал отряд старшо й — старый опытный тролль-магобоец Дархаг, плечи его разбухли от кожных наростов, едва вмещаясь под куртку полевого разведчика.

Западная граница Горха тянулась на тысячи миль, соприкасаясь с землями эратийского короля: Кадией, Умбрией и Саравангом — и едва ли три тролля могли стеречь ее всю. Да и это не входило в обязанности разведчиков. Дархаг, Родул и Горгул стерегли подступы к Большому Ларвийскому Погосту, ищя и возвращая домой юных троллей, коих горячая кровь заставляла искать приключений на свою железные, но все равно уязвимые задницы, и заблудившихся торговцев и селян. По договору с кадийским графом они должны были возвращать потеряшек домой или хотя бы сдавать на руки ближайшим отрядам графских дружинников.

Отряд спустился рано. Еще затемно, когда наблюдающий на Западной Дозорной башне — кое-как обустроенном утесе — увидал, что на Погосте творится что-то странное. Цепкий нюх стража учуял творящуюся волшбу, явно отличающихся от гнили восставших мертвяков.

Но лес, окружающий кладбище, они достигли лишь к утру, а к могилам подошли уже когда полностью рассеялся проклятый туман.

Дархаг разделил свой отряд, и тролли отправились прочесывать погост, пытаясь найти следы ночного непотребства. Подумать только: магия в двух шагах от земли троллей!

Горгул быстро обнаружил поваленные памятники и выбеленные костяки, разбитые и расколотые — все, что осталось от многих и многих восставших. Нашел он и обглоданные лошадиные кости, куски доспехов и сманный меч. На клинке он разглядел клеймо Цитадели.

Стоило ему пройти еще несколько шагов, как его взору открылся старый мертвый дуб, а под ним куча костей. Он поднял взгляд... и обомлел: на развилке двух огромных ветвей сидел, прислонившись к стволу старый тролль.

Казалось, он спал, прикрыв глаза и устало уронив голову на грудь. В правой руке он до сих пор сжимал огромный тесак, лезвие которого выщербилось. Тело его покрывали многочисленные старые шрамы и свежие раны, оставленные зубами мертвяков и их оружием. Рядом с ним на ветвях лежали низинники: вроде бы люди, но один был еще без сознания, а второй тихо стонал. На втором были латы паладина.

Тролль шевельнулся. Приоткрыл глаза. Мутный взгляд зацепился за Горгула.

- Тролли не бегут, малыш! - Он заперхал, сплевывая сгустки крови. Отдышавшись, продолжил: - И не сдаются.

И улыбнулся.

Горгул застыл, словно очарованный. Перед ним был самый настоящий герой, в одиночку сошедшийся с тварями Погоста. Такие, как он, жили только в легендах. И это было наверняка.

Он не стал торопиться и дождался Дархага и Родула. Вместе они сняли героя с дерева, аккуратно уложили на землю, подложив под голову свернутый плащ. Рядом положили и людей. Один из них — с вытянутыми острыми ушами, худой. Второй — массивный старик в доспехах Ордена. Правая рука его была оголена, а на плече зияла рваная рана с четким ободом мелких глубоких отпечатков, в которых запеклась кровь.

На троллей трупный яд мертвяков не действовал, а вот люди обращались почти мгновенно, превращаясь в быстрых и опасных монстров. Этот же почему-то был еще жив, хотя и без сознания.

Горгул присел перед ним на одно колено и приставил к его шее широкий поясной нож. Обычный акт милосердия — ничего более. Разгадывать загадки, при этом еще и маговские, тролль не собирался.

- Погодь! - окликнул его Дархаг. - Успеется. Наш брат сражался за них. Неужели мы не уступим его воле?

Горгул спрятал нож, кивнул.

Остроухий уже очнулся и теперь сидел, ошалело поглядывая на троллей.

- Если это Небесные Сады, то я хочу побыстрее смотаться отсюда. Троллей мне хватило и при жизни. Если...

- Заткнись! - коротко бросил Дархаг. При этом посмотрел он так презрительно, что человек мгновенно осекся и сник.

Герой почти очнулся. Он посмотрел на старшого. Улыбнулся.

- Тролли не бегут!

- Ты прав, брат, - кивнул Дархаг. - Что здесь случилось?

- Он сказал мне «бежать», а я послал его к дхару! - улыбнулся герой, пуская кровавые пузыри.

Оставалось ему явно недолго. Герой умирал, почти как в легендах: на руках собратьев. Умирал наверняка за правое дело.

- Кому ты сказал? Кто здесь был? Лич?

- Они... они живы? - будто не слыша его вопрос, спросил тролль.

- Один — точно. Второй... не знаю. Его укусил восставший.