Но для орков нет недостижимых целей. Железо, покрытое крапинками и кляксами ржавчины, криво сидящие доспехи, скрепленные кое-как, грязные и мятые...

Завершал все шлем, увенчанный длинным острым шпилем с мохнатым волосяным хвостом. Само собой, шпиль уверенно клонился вправо, не из-за того, что шлем сидел криво – с этим то все было в порядке, - а из-за всего того же пресловутого кузнечного орочьего гения, умудрившего даже шлем выковать, скосив немного набок.

Завершал все монструозный топор, насаженный на рукоять длиной не меньше человеческого роста. Угловатое, тупое, но компенсирующее все свои недостатки размерами и весом оружие. Таким если не разрубишь, то хотя бы раздробишь, сплющишь, что тоже с точки зрения орков довольно неплохо.

Другое дело, что таким оружием в узких пещерах Четвертого забоя не сильно-то и помашешь.

- Дело-то у нас опасное, - пояснил Клык причину своего маскарада. – Мало ли что…

Шмиттельварденгроу промолчал, но про себя подумал: «А так ты делаешь его еще опаснее. Только глухой огнедуй тебя не услышит! А так как глухих огнедуев нет… Значит, никаких жуков нам не светит, господин орк. Зато как облегчает это нашу задачу!» А сам улыбался, скаля острые акульи зубы. Такую улыбку можно было назвать приторной, но разве у акул бывают приторные улыбки? Только соответствующего взгляда не хватает…

Но со взглядами сейчас стоило повременить – такой мастер в опасных и темных ситуациях, как Шмиттельварденгроу, чувствовал ситуацию буквально кожей.

Наверное, разрешение на поход было получено на самом верху, потому как во время странствия по обжитым и людным уровням Четвертого забоя никто не посмел преградить путь по-идиотски величественному Сломанному Клыку и его банде. Никто не изъявил желание бросить даже мимолетный взгляд в сторону орков: при их появлении каторжники старательно отводили глаза и с удвоенными усилиями принимались за работу. Не расторопных били бычьими хлыстами и пудовыми кулаками орки-подручные, желавшие выслужиться перед главарем. Шмиттельварденгроу и его друзьям это было лишь на руку.

Ситуация немного изменилась, когда необычная компания спустились на необитаемые уровни, где и факелы попадались лишь через несколько десятков ярдов, а вскоре пропали и они. Шахты, прорубленные трудолюбивыми руками каторжан, вонзились, словно скальпель медикуса, в гущу переплетений пещер и таинственных ходов, уходивших так глубоко, что об этом было страшно подумать. И оркам на самом деле стало страшно. Даже матерый и самоуверенный Клык вжался в самую гущу своей банды, затерявшись среди «быков».

А вот цверг приободрился – как-никак практически вотчина – и топал впереди. За ним семенил Джалад, которому общество немытых дикарей (а то, что и сам маг мылся неизвестно когда, скромно опускалась, ибо орки не причащались чистотой, пожалуй, с рождения) вызывало отвращение гораздо более сильное, чем страх перед нависающим над самой головой затянутым тьмой каменным потолком. Завершал цепочку спокойный как дохлая рыба Фозз. А вот за ним уже и тянулась сбившееся в перепуганное стадо Клыковская кодла.

Шмиттельварденгроу знал, что огнедуи никогда не вернутся на место смерти их сородича, поэтому он повел орков гораздо ниже, туда, куда сам никогда не забирался, но где гарантированно могли встретиться жуки. А также всевозможные иные неприятности, которые не преминули вскоре сообщить о своем присутствии.

Орк, чье имя история не сохранила, провалился в практически отвесный колодец, внезапно возникший посреди подземного туннеля. Истошный вопль еще долго бился в лабиринте пещер, пока не стих где-то далеко-далеко внизу. И это событие словно послужило сигналом, чтобы изо всех щелей полезли всевозможные твари.

Двоих утянула во тьму Черная Пелерина, спустившая с потолка практически невесомые нити. И тут же занялась перевариванием еще живых бедняг. Орки поспешили побыстрее убраться из зоны действия опасного хищника. Чтобы попасться на зубах еще одному.

Теперь уже и вовсе неведомое творение пещерного мира выбросило из темного исполинскую клешню и утянуло самого Раскроенного Черепа. Верный сподвижник Клыка, страшный даже по меркам своего народа уродец, испещренный шрамами, как ладонь линиями судьбы, судя по быстро затихшим крикам мучился не долго. Но парочка зеленокожих все-таки решила это проверить, пусть и не по своей доброй воле, а по безапелляционному приказу Сломанного Клыка. Пропали и они. Как никто не пытался, на все призывные крики тьма ответила тишиной и затихшим на самой границе слышимости шебуршанием.

Клык смирился с потерей, чтобы двигаться дальше. Но теперь он не столь доверял цвергу, смотрел подозрительно и зло. Однажды, когда сожрали очередного орка, а троица каторжан осталась невредимой, он взорвался:

- Куда ты, сожри тебя Пьютер, нас завел?! Пробуешь надурить меня? Быть может, пощекотать тебя моим топором. – И воинственно потряс оружием. При этом задел парочку сталактитов, которыми каменным дождиком просыпались ему за шиворот. Он же подумал, что некий обитатель подземелья пытается испробовать нежного орочьего мясца, и отчаянно заплясал на месте, пытаясь вытряхнуть призрачного вредителя.

Шмиттельварденгроу дождался, когда прекратиться яростная орочья тарантелла и утихнет ужасающий грохот, и только тогда ответил:

- Если ты и твои бандюганы будут так шуметь, то мы, клянусь всеми порождениями Бездны, никаких огнедуев не увидим и в помине.

- Смотри у меня, - сурово пообещал Клык. – Если что, и никакой дхарский Пьютер тебе не поможет!

Цверг отвернулся и зашагал дальше. Но не минуло и пары минут, как он замер. Поднял руку, сжатую в кулак, словно призывал к молчанию. Но Клыку потребовалось время, чтобы где пинками, а где парой крепких словечек привести орков в спокойствие. Зеленокожие молчали и тряслись от страха, сжимая в мокрых ладонях факелы и оружие. В этот момент они походили на огромного ежа, только что выбравшегося из гущи лесного пожара, и некоторые иглы еще до сих пор тлеют. Гном помолчал некоторое время, словно прислушиваясь к чему-то. После чего прошептал:

- Мы уже рядом. Будьте наготове.

8.

Прямо за поворотом им открылась огромная пещера, чьи истинные размеры были скрыты во тьме, наполненной шорохами и хрустом многочисленных хитиновых конечностей.

Шмиттельварденгроу поднял выше факел и осветил матово-блестящие спинки многочисленных огнедуев и стеклянистые потеки застывшего расплава на каменных стенах.

Где-то около десятка, если не больше. Они ползали вокруг, иногда натыкались на камень или иное препятствие, и тогда они выпрямляли передние лапки и изрыгали пламя. Даже камень не мог ему препятствовать: он плавился, собирался вокруг огнедуев, и жуки начали барахтаться в расплавленных минералах.

- Чтоб их всех Пьютер… - Кто-то из орков не выдержал и громко поделился своим мнением со своими соседями.

Огнедуи тут же заволновались, защелкали жвалами, зашевелили усиками и все, как один, вытянулись вверх на передних лапках.

…Остальные слова утонули в сиплом выдохе, что издало пережатое горло глупого орка. Свиное Копыто что есть силы давил его обеими руками. Шмиттельварденгроу подождал немного, пока орк не перестанет дергаться и выразительно посмотрел на Сломанного Клыка, мол, получше бы следил за своими «быками». Клык лишь пожал плечами, отчего звякнул своими самодельными латами. Новый звук еще больше взъярил жуков: пламя стало интенсивнее, насекомые быстро засновали туда-сюда, словно пытались отыскать чужаков, так бесцеремонно вторгшихся на их высокое собрание.

Шмиттельварденгроу глубоко вздохнул, переглянулся с Фоззом и Джаладом. Кивнул. И одними губами прошептал:

- Пора.

Гном пнул ногой один из камней, во множестве разбросанных вокруг, - остатков сталактитов и сталагмитов, лопнувших от чудовищных перепадов температур. Оплавленный булыжник, подпрыгивая на рытвинах и уступах, отлетел в сторону сгрудившихся в кучу зеленокожих.

- Что за?.. - выдохнул один из них, воинственно потрясая дубинкой с насаженными на нее железными шипами.