– Э, нет, – вмешался Химик. – Наш двутел все-таки кое-что знает – он боялся не только возвращения в тот каменный приют, это в конце концов можно как-нибудь понять, он и зеркальной полосы тоже боялся. Кроме того, он что-то знал о световом отражении, о той невидимой границе, которую мы пересекли…

– Если развить гипотезу Генриха, создается картина, которую трудно принять. – Координатор говорил, а сам рассматривал песок под ногами. – Первый завод производит неиспользуемые детали. А тот, другой? Живых существ? Зачем? Ты думаешь, что они… тоже вводятся в кольцевой процесс?

– Перестань! – крикнул Кибернетик, вздрогнув. – Ты ведь не говоришь этого серьезно?

– Постой. – Химик сел. – Если бы живые возвращались в реторту, то устранение несовершенных существ, которых нельзя оживить, было бы излишним. Впрочем, мы вообще не видели следов такого процесса…

В наступившей тишине Доктор выпрямился и обвел их глазами.

– Слушайте, – произнес он. – Ничего не поделаешь… Я должен это сказать. Мы попали под влияние производственной гипотезы, высказанной Инженером, и теперь силимся подогнать к ней факты. Так вот, из всего этого неопровержимо следует одно: что мы очень благородные и наивные люди…

Все смотрели на него с удивлением; по мере того как он продолжал, удивление росло.

– Вы только пытались представить ужасы и дошли до картины, которую мог бы вообразить ребенок. Завод, производящий живых существ, чтобы их уничтожить… Дорогие мои, действительность может быть хуже.

– Ну, знаешь! – взорвался Кибернетик.

– Подожди! Пусть говорит! – остановил его Инженер.

– Чем больше я думаю обо всем пережитом нами в этом поселке, тем сильнее убеждаюсь: мы видели совсем не то, что нам казалось.

– Говори яснее. Так что же там делалось? – спросил Физик.

– Я не знаю, что там делалось, но я знаю, чего там не делалось.

– Ну и ну! Может, ты кончишь изъясняться загадками?

– Я хочу сказать вот что: после долгого блуждания по этому каменному лабиринту мы были внезапно окружены толпой, которая нас немного помяла, а потом разбежалась. Поскольку, подъезжая к поселку, мы заметили, как в нем гаснут огни, мы, естественно, подумали, что это происходит в связи с нашим прибытием, что жители попрятались от нас и что нас обступила толпа бегущих в убежище или что-нибудь в этом роде. Так вот, по мере возможности я восстановил всю последовательность событий, все происходившее с нами и вокруг нас и скажу вам: это было что-то совсем другое – что-то, от чего разум защищается как от капитуляции перед безумием.

– Ты собирался говорить просто, – остановил его Физик.

– Я говорю просто. Пожалуйста, дана такая ситуация: на планету, населенную разумными существами, садятся космические пришельцы. Каковы возможные реакции жителей?

Поскольку никто не ответил, Доктор продолжал:

– Если бы даже жители этой планеты были созданы в ретортах или появились на свет при еще более неестественных обстоятельствах, я вижу только три возможных типа поведения: попытки установления контакта с пришельцами, попытки напасть на них либо паника. Оказалось, однако, что возможен четвертый тип – полное безразличие!

– Ты же сам говорил, что вам чуть ребра не поломали, и это ты называешь безразличием? – воскликнул Кибернетик.

Химик слушал Доктора с горящими глазами.

– Если бы ты оказался на пути стада, убегающего от пожара, оно могло бы обойтись с тобой еще хуже, но из этого не следует, что стадо обращает на тебя внимание, – ответил Доктор. – Говорю вам, толпа, в которую мы попали, вообще нас не видела! Она не интересовалась нами! Была охвачена паникой, согласен, но мы тут ни при чем. Она натолкнулась на нас совершенно случайно. Конечно, мы с самого начала были уверены, что именно из-за нашего появления погас свет, наступил хаос, словом, произошли все эти события. Но мы ошибались. Все было по-другому.

– Докажи, – сказал Инженер.

– Сначала я хотел бы услышать, что скажет мой спутник, – ответил Доктор, глядя на Химика.

Тот сидел в каком-то странном состоянии, беззвучно шевеля губами, словно говорил про себя. От неожиданности Химик вздрогнул.

– Да, – сказал он. – Значит, так. Да. Все время до этого самого момента что-то меня мучило, не давало покоя, я чувствовал, что там был какой-то сдвиг, какое-то недоразумение или, как бы это сказать… да, как если бы я читал перепутанный текст и не мог уловить, где предложения переставлены. Теперь все встало на свои места. Все происходило так, как он говорит. Боюсь, что мы этого не докажем, это невозможно доказать. Нужно было побывать там, в той толпе. Они вообще не видели нас… разумеется, за исключением нескольких ближайших. Но именно те, которые меня окружали, не поддавались общей панике. Я бы сказал, совсем наоборот: мой вид действовал на них как бы отрезвляюще – пока они смотрели на меня, они были просто очень удивленными, чрезвычайно пораженными жителями планеты, которые увидели неизвестных существ. Они совсем не хотели сделать мне что-то плохое. Я даже припоминаю, что они помогали мне выбраться из давки, насколько это было возможно…

– А если эту толпу кто-то направлял против вас, если она играла роль загонщиков? – поинтересовался Инженер.

Химик отрицательно покачал головой.

– Там ведь ничего такого не было – никаких вращающихся дисков, никакой вооруженной охраны, никакой организации; был абсолютный хаос, и ничего больше. Да, – добавил он, – удивляюсь, что я только теперь понял это! Те, которые меня видели вблизи, как бы приходили в себя, а как безумно вели себя все остальные!

– Если все происходило так, как вы говорите, – вмешался Координатор, – это было достаточно странное стечение обстоятельств. Почему огни погасили именно в тот момент, когда мы туда приехали?

– Ага, теория вероятности, – сказал Доктор и добавил громче: – Я не видел бы в этом ничего необычного и высказал бы не лишенное основания предположение, что такие состояния возникают относительно часто.

– Какие состояния?

– Всеобъемлющей паники.

– И что ее может вызывать?

– Это могло бы быть отклонением в процессе развития цивилизации планеты, – нарушил общее молчание Кибернетик. – Период регрессивного развития; скажем, упрощая: цивилизацию разъедает что-то вроде… социального рака…

– Это очень туманно, – сказал Координатор. – Земля, как мы знаем, планета весьма обычная. На ней были эпохи регресса, целые цивилизации возникали и приходили в упадок, но, интегрируя тысячелетия, мы получаем картину усложнения жизни и усиления средств ее защиты. Мы называем это прогрессом. Прогресс осуществляется на средних планетах. Но существуют – в соответствии с законом больших чисел – и статистические отклонения от среднего, положительные и отрицательные. Не нужно обращаться к гипотезам о временной деградации, о движении назад. Быть может, недугов, сопутствующих возникновению цивилизации, здесь больше, чем где-либо в другом месте. Быть может, мы попали как раз на образец отрицательного отклонения.

– Математический демонизм, – буркнул Инженер.

– Но завод существует, – заметил Физик.

– Тот, первый – согласен; существование второго – гипотеза, которую не удастся защитить.

– Одним словом, нужна новая экспедиция, – сказал Химик.

– По этому поводу у меня не было ни малейших сомнений.

Инженер огляделся. Солнце явно клонилось к западу, тени на песке удлинялись. Подул легкий ветерок.

– А что сегодня?.. – спросил он, глядя на Координатора.

– Сегодня надо бы съездить за водой, и больше ничего. – Координатор поднялся. – Дискуссия прошла очень интересно, – добавил он.

У него было такое лицо, как будто он думал о чем-то другом. Он поднял комбинезон и сразу же бросил его – одежда раскалилась на солнце.

– Думаю, что к вечеру мы прогуляемся на колесах к ручью, – снова заговорил Координатор. – Мы не должны отступать от намеченного плана ни при каких условиях, только если нам будет грозить непосредственная опасность.

Он вернулся к сидящим на песке товарищам, некоторое время внимательно разглядывал их и наконец медленно произнес: