Центральный пик Тофуа возвышался на 600 метров над уровнем моря, его отвесные склоны вырисовывались на фоне вечернего неба. Облачная шапка светилась оранжевым цветом – вулкан «дремал». В миле от берега ветер упал. Блай велел идти на веслах.

– Пристанем завтра утром, – приказал он. – Чтобы дикари не застигли нас врасплох.

Поздним вечером он выдал экипажу порцию рома, так было заведено у капитанов британского военного флота всех кораблей на всех морях. Традиция – дело святое.

В 9 часов утра шлюпка пристала к берегу в пустынной бухточке. Кок Лэмб подвернул ногу на камнях, и Томасу Ледварду пришлось срочно заняться его вывихом. Блай не скрывал своей досады.

На берегу морякам удалось собрать всего 6 литров дождевой воды. Ее поровну разделили между всеми, и вдобавок каждый получил немного хлеба.

– Наветренный берег показался мне более зеленым, – сказал Блай. – Отправляемся туда. Все на борт!

Ветер усилился. При первом же повороте шлюпку чуть не перевернуло. Блай рявкнул:

– За борт все, кто умеет плавать!

Привыкшие к безусловному подчинению, несколько матросов не раздумывая прыгнули в воду. Облегченная лодка завершила поворот, и моряки вернулись на борт. Добраться до желанного берега было нельзя. На некотором расстоянии от бухточки виднелись кокосовые пальмы, но путь преграждали рифы. Самый молодой гардемарин и один из коков решили попробовать добраться до берега вплавь. Их привязали линями. Попытка удалась, и они вернулись с несколькими кокосовыми орехами. Ни одного пляжа не было видно. Блай приказал вернуться в первую бухточку. Обед состоял из одного кокосового ореха на человека.

– Припасы надо экономить!

На следующее утро новая попытка обогнуть остров завершилась неудачей, и пришлось вернуться обратно.

– Обследуем прибрежные скалы, – решил Блай.

После трудного и опасного восхождения по скалам, поросшим лианами, помощник боцмана, боцман, потом ботаник Нельсон, за ними хирург Ледвард и, наконец, сам Блай, неимоверно уставшие, взобрались на самый верх. Но там ничего не было, кроме каменных расщелин. Вдали виднелся вулкан. С высоты шлюпка у подножия горы выглядела крошечной. Несколько чахлых банановых деревьев, чудом выросших среди скал, почти не плодоносили. Спуск оказался намного тяжелее подъема.

На следующее утро самый младший гардемарин Тинклер также взобрался на скалу. В одном месте он наткнулся на лачугу с тремя туземцами – двумя мужчинами и женщиной. Ему удалось убедить их спуститься в бухточку. Они бурно жестикулировали, произносили странные слова. Благодаря лингвистическому дару Нельсону удалось уяснить, что большинство островитян действительно жили на наветренном берегу.

У туземцев обменяли немного воды и очищенных кокосовых орехов на две золоченые пуговицы с мундира Блая. Островитяне обещали Нельсону вернуться с соплеменниками. Часть прибыла морем на двух пирогах, часть спустилась с горы. Всего их было около полусотни человек. С виду мирные и безоружные, они привезли плоды хлебного дерева и несколько литров воды, которые обменяли на носовой платок и две пряжки с башмаков. С помощью лупы, с которой никогда не расставался, Нельсон развел огонь и испек в костре крупные плоды, чем потряс туземцев.

Ночью девятнадцать человек с «Баунти» снова остались одни. Блай решил перед выходом в море дождаться туземцев с провизией, которую они обещали доставить. Он собрал все мелочи, которые могли быть использованы для обмена.

На заре к берегу пристали две пироги. Они привезли всего шесть плодов хлебного дерева и несколько литров воды. Высокий мужчина, в каком-то подобии плаща, спустился со скалы в сопровождении других дикарей. Очевидно, это был вождь, вооруженный копьем с наконечником из акульих зубов. Он жестами показал, что хочет видеть лупу, которая позволяет разжечь огонь. Блай с трудом сумел получить ее обратно. Появился еще один вождь, более могущественный, поскольку первый почтительно его приветствовал. Блай подарил обоим по рубашке и по перочинному ножу. Признательные вожди объяснили Блаю, что ближайший остров находится в двух днях пути по морю на запад-юго-запад. Нельсон, хотя и посредственный переводчик, сумел устроить сделку: в обмен на последние позолоченные пуговицы с мундира капитана морякам дали ямса. На этом коммерция прекратилась. Вожди требовали лупу, но Блай наотрез отказался от дальнейшего торга.

Отношения сразу обострились. В бухточке собралось около двух сотен островитян. Дружеские жесты сменились гортанными криками, угрожающими усмешками. Сохраняя спокойствие, Блай велел матросам погрузить печеные плоды в шлюпку без спешки, не показывая обеспокоенности. Как только погрузка завершилась (воду выпили на месте), стало ясно, что пора отчаливать: удары камнем о камень становились оглушительными. Вожди что-то выкрикнули. Нельсон по наитию перевел:

– Вы все умрете!

Блай отдал приказ. Англичане двинулись прямо на группу дикарей. Захваченные врасплох туземцы посторонились, открывая путь к шлюпке. Моряки запрыгнули в лодку и схватились за весла.

– Кошка! – крикнул боцман Нортон.

Якорь-кошка лежал на берегу на конце троса. Нортон бросился бежать по песку, но дикари тотчас окружили его. Его череп треснул под ударом двух камней.

Блай перерубил трос якоря, шлюпка двинулась прочь под градом камней. Нападающие уже заскакивали в пирогу. Началось преследование. Легкая пирога нагоняла шлюпку. Блай выкрикнул приказ:

– Снимайте тужурки! Бросайте в воду!

И опять моряки беспрекословно повиновались. Дикари замедлили ход, чтобы подобрать нежданное сокровище.

– Поднять парус!

Ветер удвоил усилия гребцов. Пирога быстро отстала.

Хирург Ледвард перевязал раненых. Плотник Перселл и помощник капитана Эльфинстоун были серьезно ранены в голову; остальные отделались шишками. Хором прочли заупокойную молитву по погибшему Нортону. Моряки признавались самим себе, что небесному покровительству во многом помогло присутствие духа у капитана Блая.

Жестокий урок принес свои плоды: решили больше не приставать к незнакомому острову. Ближайшим портом, где можно было встретить белых, оставался Тимор, в Нидерландской Индии. Блай дал торжественное обещание привести туда моряков:

– При условии, что безропотно будете мне подчиняться. Клянитесь!

Люди поклялись.

Порядок вахт, выдача крохотных порций еды, распорядок дня – все было подробно оговорено. В открытом море, как и ожидалось, их встретили волны. Приходилось постоянно вычерпывать воду, чтобы спасти провизию, в море выбрасывались оставшиеся вещи, которые вовсе не были лишними. Вечером 3 мая Блай подсчитал, что с момента поспешного бегства с Тофуа пройдено 86 миль. Из прочного линя и тряпок соорудили нечто вроде лага. Блай показывал пример выносливости, держа руль по восемнадцать часов в сутки без перерыва.

5 мая четверо моряков закричали: «Земля!» Капитан в это время спал. Он протер глаза. За первым равнинным островом виднелись другие.

– Острова Фиджи, – сказал Блай.

– К какому из них пристанем? – спросил плотник Перселл.

Блай побагровел и почти рявкнул:

– Ни к какому!

После печального опыта на Тофуа он не только не хотел высаживаться на берег, но и собирался во что бы то ни стало обходить острова стороной. Ни один белый еще не обследовал эти острова, но, по словам Кука, на них обитали каннибалы. Моряки не смели ему перечить. Шлюпка миновала эти острова, потом другие. Ночной холод, голод, жажда, усталость подтачивали волю людей. Кое-кто начал вполголоса роптать, но Блай слышал каждое слово. И каждое, даже шепотом произнесенное, слово недовольства встречало суровый отпор.

Однажды на наживку, которая тащилась за шлюпкой, попался дельфин. У людей потекли слюнки. И даже Блай не сдержал проклятий, когда животное сорвалось с крючка и уплыло. Но люди не сдавались. Когда на море было волнение, вычерпывали воду, когда шли ливни, собирали дождевую воду, потом сушили вымокшую одежду на солнце. Тщательно прожевывали каждую крошку хлеба, маленькими глотками выпивали ежедневную скудную порцию воды. Спали, прижавшись друг к другу. Естественные нужды справляли через борт. Лодка поддерживалась в чистоте – Блай лично следил за этим. Его приказы исполнялись молниеносно и беспрекословно.