Матросы, не присутствовавшие при жертвоприношении и успевшие завязать приятное знакомство с таитянками, встретили приказ об отплытии без всякого энтузиазма. Во время следующей остановки – на островах Общества – они нашли, что местные женщины не уступают таитянкам, и несколько матросов дезертировали.

– Я этого не потерплю, – заявил Кук.

Он немедленно взял в заложники членов семьи местного царька и потребовал выдачи беглецов. Историки упрекают Джеймса Кука в «примерном наказании» матросов. Они были биты кнутом и в кандалах помещены в трюм. Командир экспедиции не мог позволить себе терять членов экипажа, вдали от вербовщиков Калифорнии или Китая.

Практически на линии тропика Рака, на 160° западной долготы, появились новые острова, не указанные на тогдашних картах. Кук назвал их Сандвичевыми островами, в честь первого лорда Адмиралтейства, вдохновителя экспедиции. Оба парусника осторожно вошли в уютную бухту, как вдруг сотни дикарей запрыгнули в пироги с балансиром и устремились к кораблям. Оружия в лодках вроде бы не было, но у всех гребцов на голове было нечто похожее на твердый капюшон с перьями на макушке и прорезями на уровне глаз. Тела были обнажены, но маски придавали туземцам устрашающий вид. Через несколько минут стало ясно, что островитяне на свой лад выражали радость. Они кружили вокруг английских судов, как косяки рыб. Во всю глотку орали что-то похожее на приветствия. Джеймс Кук должен был признать, что еще никогда в жизни не встречал таких доверчивых туземцев.

Моряки высадились, пообщались с дикарями и выяснили, что находятся в бухте Каракауа, а острова называются Овайхи. Впоследствии название островов стало произноситься Гавайи. Маленький старикашка, повадкой похожий на жреца, требовал, чтобы его отвели к командиру. Кук встретил жреца в своей каюте. Старик накинул на плечи капитана кусок красной ткани и подарил ему молочного поросенка, а потом упал перед Куком ниц. Позже выяснилось, что красная ткань и молочный поросенок были символами богов: местная легенда гласила, что к ним с моря явится белый бог.

Вероятно, Кук не увидел здесь сходства с мексиканскими преданиями, описанными одним из спутников Кортеса, в которых также говорилось о появлении белого бога с востока на большой пироге. По-прежнему стараясь избежать любых осложнений, Кук подчинился ритуалам, возводящим его в сан божества, – в частности, согласился обменяться именами с королем Терриобу. Он отметил, что гавайские аборигены были весьма работящими и более умело вели сельское хозяйство, чем таитяне. Тот факт, что они говорили почти на том же языке, доказывал, что гавайцы были великолепными мореплавателями: Гавайский архипелаг и Таити разделяют 2300 морских миль (4250 километров), и, судя по всему, это расстояние пироги туземцев преодолевали неоднократно.

17 февраля 1778 года экспедиция покинула Гавайи и отправилась выполнять более важное географическое задание: поиск «Великого прохода». Мореплаватели, которые пытались войти в него из Атлантики, окрестили этот предполагаемый путь Северо-Западным проходом. Кук намеревался войти в него из Тихого океана.

Он прошел Берингов пролив и поднялся до 70° северной долготы. Кук и его люди первыми пересекли оба полярных круга, и этот подвиг долгое время никто не мог повторить. Но корабли встретились с тем же препятствием, которое преградило путь Куку в южной части Тихого океана во время предыдущего путешествия: по всему горизонту сверкали льды, а перед ними величаво плыла устрашающая эскадра айсбергов. Матросы были не в силах вынести это зрелище:

– Неужели придется провести недели и месяцы в этом ледяном аду?

Бунта не случилось – все слишком боялись командира. Но отовсюду доносились ропот и брань. Капитан Кук отступать не привык, но в то же время он был опытным мореплавателем и лучше всех понимал: дело идет к зиме и попытку придется отложить. Он отдал приказ поворачивать назад. «Резолюшн» и «Дискавери» взяли курс на Гавайи, куда прибыли 26 ноября 1778 года.

Прием был столь же сердечным, как и в первый раз. Снова состоялись публичные церемонии, восхваляющие Кука-бога. Но через несколько недель атмосфера изменилась. В конце января 1779 года король Терриобу намекнул пришедшему с моря богу, что гавайский народ желает скорейшего отъезда экспедиции:

– Белые слишком много едят.

Такое незамысловатое объяснение, скорее всего, было только предлогом. Менталитет примитивных народов не так прост, и, быть может, король опасался за собственный престиж, которому угрожало присутствие белого бога, а может быть, в его собственном окружении возникла оппозиция. Кук и сам только и ждал удобного момента вернуться на север и отыскать «Великий проход». Как только он объявил о своих намерениях, отношения вновь стали сердечными, состоялся даже обмен подарками. 4 февраля 1779 года корабли экспедиции тронулись в путь.

На просторах Тихого океана периодически бушевали тайфуны. В наши дни морякам по радио передают сведения об их зарождении и вероятном продвижении; по сложившейся традиции тайфунам присваивают имена, обычно женские. В XVIII веке подобной практики не существовало, и с 4 по 7 февраля 1779 года безымянный тайфун обрушился на английских моряков в районе Гавайских островов, оборвал на обоих судах все паруса. Фок-мачта «Резолюшн» треснула. Капитан отдал единственный разумный приказ: вернуться в бухту Каракауа, откуда они недавно отплыли.

Берег словно вымер – ни единой пироги, ни одного рыбака, никого. Можно было подумать, что тайфун уничтожил жителей острова. Шлюпки нагрузили всем необходимым для обустройства ремонтной мастерской на берегу. Наконец вдали показались туземцы, но вскоре исчезли, как будто охваченные суеверным страхом. Так все это выглядело.

Видя, что англичане расхаживают по священному пляжу, рискуя навлечь на себя гнев богов (Терриобу успел наложить табу на землю, по которой ступал белый бог), но не падают мертвыми, туземцы тоже решились подойти ближе. Взаимоотношения возобновились, внешне дружеские, но за несколько дней они окончательно испортились. Из мастерской на берегу стали исчезать инструменты. Матросов, отправившихся за пресной водой, избили, других забросали камнями. Джеймс Кук не решался применить силу, но в ночь с 13 на 14 февраля с «Дискавери» украли лодку. Кук тут же отправился к королю в сопровождении двух лейтенантов и восьми вооруженных матросов:

– Лодку надо вернуть. Вы отправитесь с нами на борт корабля и пробудете там до возвращения лодки.

После долгих переговоров Терриобу согласился стать заложником. Но его приближенные – или сообщники – упали перед ним ниц, умоляя не покидать их, не идти навстречу неведомым опасностям, которые угрожают ему на чужом паруснике.

Переговоры возобновились. Кук пошел на уступку, не стал брать короля в заложники в обмен на слово провести розыск воров, чтобы вернуть шлюпку.

Направляясь к шлюпке, Кук заметил, что туземцев стало заметно больше. На берегу к отплытию готовилась пирога с возбужденными дикарями в масках. Кук уже садился в шлюпку, когда прогремел выстрел. Не дожидаясь приказа, один из матросов решил припугнуть сидящих в пироге. Возможно, впопыхах он плохо прицелился, но случилось непоправимое: Кук понял, что убит один из вождей. Обстановка до предела накалилась.

Джеймс Кук занес ногу над бортом шлюпки. И получил удар камнем в спину. Он в ярости обернулся. Нападавший в боевом наряде – тщетная защита от огнестрельного оружия – еще не успел опустить руку. Кук тут же ответил, выстрелив в противника охотничьей дробью, скорее для острастки, вовсе не желая в него попасть. Все замерло. Человек не упал, туземцы утратили веру в могущество белого бога и бросились на него.

На этот раз капитан выпустил пулю. Один гаваец упал. Разъяренные туземцы этого даже не заметили. Еще один увесистый камень попал Куку в голову. Он потерял равновесие и выронил ружье. Подняться он не успел – в него вонзились длинные ножи. Перепуганные спутники Кука, вместо того чтобы прийти ему на помощь, поскорей отплыли на шлюпке в море.