- Чего тебе так плохо-то? Ну ты здесь, она там... Это же все временно. Устроишься нормально и перевезешь ее сюда. Чего так маяться?
- Мне тут пацаны с родины звонили. Они базарят, что у нее там мужик завелся какой-то. - Алек затянулся, бросил окурок между ног и, запрокинув голову, с силой выдохнул струю дыма в темное низкое небо.
- Может гонят, они че пасут ее что ли? - я тоже посмотрел на небо в надежде увидеть хотя бы одну звезду. Но питерское небо было непроницаемым как одеяло. Казалось, что Господь укрыл город саваном и забыл о нем. Временами мне казалось, что все мы здесь всего лишь гости, на время заселенные в дома и обреченные на одинокое быстрое исчезновение в этом постоянном сумраке. То ли от холода, то ли от этой мысли невольная дрожь пробежала у меня по спине.
- Видели с мужиком каким-то, - начав подниматься по стеночке, продолжил он.
- Свечку-то не держали. Так походила, да перестала, - попробовал я его ободрить, хотя сам в это не очень верил.
- Ее подруга тоже подтвердила, что у нее мужик появился, - Алек встал, и держась рукой за стенку, стал осматриваться вокруг.
- Ну, если и завелся то что? Ты тут тоже бабцов имеешь и что? Значит она не твоя судьба, как ты уверил себя.
- Она поклялась мне, понимаешь? Я ее не заставлял, она сама мне сказала. Я, б..ть, дышать без нее не могу. Веришь? Х..ня какая-то нездоровая: я здесь, а она там..., - Алек опять сполз по стенке и закрыл голову руками. - Где мы, Юр? Чего я тут делаю, а? - он снизу вопросительно посмотрел на меня. - Я не могу без нее, понимаешь? Мне надо туда, - он махнул рукой куда-то, - к моей Ольге. Юр, мне все время муторно. Я здесь чужой совсем, меня только Ольга моя может спасти, понимаешь? Речи нет, здесь красиво и все такое, но люди х..вые и погода такая же. Вот ты правильный пацан, за лавэ не жмешься, как Валерка, поп..деть с тобой можно за жизнь, все ништяк, но б..ть, я зае..лся уже сидеть дома с детьми и пиво жрать. Телок нормальных нет, всем денег надо, а лавэ нет. Светка страшная, сука. Х..во мне, Юр. Не знаю что делать. Утром проснешься и тошно от всего: Валерка суетится, жизнью обиженный, все копейки свои считает, всегда сам в магазин ходит, мне денег не доверяет. Детей от матери прячет, чтобы, не дай бог, они ее не увидели и ничего у нее не взяли. Мстит так ей, а дети-то причем? Дебил, б..ть, - Алек пошарил по карманам, медленно достал свою зажигалку, откинул крышечку, чиркнул колесиком, посмотрел на пламя и с клацаньем закрыл. - Закурить дай.
Меня все время удивляла его способность просить денег взаймы или закурить с такой непосредственной простотой, которая обезоруживала своей естественностью и непринужденностью. У меня никогда не возникало желания ему отказать, хотя денег он мне был должен уже изрядно, и я не испытывал иллюзий по поводу перспектив их возврата. Когда у Алека появлялись деньги, то он тратил их легко направо и налево, расставаясь с ними без сожаления. Перед сутками он вызванивал свою безотказную Светку, и она, захватив одну из двух своих подруг, приезжала на стоянку, где мы гудели часов шесть-восемь. В такие моменты он не экономил на выпивке и сигаретах. Всю ночь мы курили "Мальборо" и пили джин, разбавляя его по вкусу "Херши-цитроном". Потом он мог неделю сидеть без денег и стрелять у меня сигареты. Я, в отличие от него, проставлялся скромнее и деньгами не сорил.
- Держи, - я протянул ему сигарету.
Он закурил.
- И, понимаешь, все как-то "фу". Все не так как-то. Я даже не знаю, как тебе объяснить, но стремно на душе мне здесь. Уеду я к Ольге. Получу за две недели зарплату, куплю билет и уеду.
- Куда ты собрался? Ты подумал, как Валерка тут будет, племянники? Успокойся, не гони волну.
- Они мне брат с сестрой, я их люблю. - Алек глубоко затянулся, а затем подул на кончик сигареты, так что посыпались искры, и красный сердечник почти побелел.
Он замолчал, потом поднялся, и мы пошли в сторону метро.
VII
На следующий день, вечером возвратившись из института и поужинав, я пошел к Валерке посмотреть новый фильм. Кроме телефона у него дома была еще одна ценность - б/у-шный видеомагнитофон "Грюндик", который он привез из Турции в одну из первых свои поездок. Видик был ломовой, крутил все не капризничая и выдавал хорошее качество. Стоял он на кухне рядом с телевизором и телефоном. До Валеркиного развода я почти не смотрел у них фильмы, мы заходили только позвонить. Иногда, когда они что-то все вместе смотрели, Валерка или Наташа приглашали меня остаться, но такое было нечасто. Все изменилось после появления Алека. У нас быстро возникло взаимовыгодное сотрудничество: я брал в прокате хорошие фильмы, а смотрели мы их по вечерам у Валерки на кухне.
В этот вечер по дороге домой я заскочил в видеопрокат, который располагался в небольшом загончике первого этажа двухэтажного магазина сразу за автобусной остановкой на канале. В городе таких магазинов насчитывалось несколько штук. Эти типовые советские двухэтажные коробки из серого кирпича со сплошным остекленным фасадом походили на пенобетонный блок, втиснутый между серыми же пятиэтажными хрущовками. В советское время, когда дефицит был во всем, в том числе и с торговыми площадями, они были весьма востребованными торговыми точками. На первых этажах тогда находились продуктовые отделы, а на вторых промтоварные, хозяйственные или как в нашем магазине - отдел ковров. Сейчас оба этажа здания, поделенные загородками на разной величины клетушки, вмещали в себя массу скучающих девушек и женщин всевозможных возрастов, которые продавали все тоже, что предлагали по соседству такие же скучающие женщины в ларьках на привокзальной площади. Кроме какофонии запахов, состоящей из смеси запаха селедки, квашеной капусты, гнилой картошки, бытовой химии и дешевой парфюмерии, вошедшего в магазин оглушал фарш из музыки, новостей, звуков выстрелов и гнусавых голосов переводных голливудских блокбастеров, орущих из радиоприемников и телевизора пункта видеопроката. Я часто заходил сюда, чтобы взять кассету с какими-нибудь новыми американскими фильмами. Девушка Лена, симпатичная продавщица-киноманка, всегда удачно рекомендовала новинки, которые смотрела здесь же на рабочем месте. В смысле совпадения увлечения и работы Лена была счастливейшим человеком, наверное, не только на всех двух этажах магазина, но, может быть, всего района, а может и всего нашего города. Зная мой вкус, она безошибочно подбирала мне фильмы. Если кассета была на руках, она говорила, на сколько ее взяли, и откладывала ее для меня, когда фильм возвращали. Тогда Лена отложила мне "Леона", но в тот раз я его не посмотрел.
Дверь открыл Валерка. Он молча отошел и впустил меня в квартиру. Его нервный, я бы даже сказал злой вид, меня озадачил.
- Здорово, - бодро произнес я.
- Здоровее видали, - ответил он и пошел на кухню.
Я пошел за ним. На кухне никого не было.
- А где все? - меня насторожила пустота и тишина в квартире.
- Твой друг лежит у себя в постели в гостиной, спит. Этот придурок сегодня пытался покончить жизнь самоубийством. Набрал ванну, включил магнитофон и перерезал себе вены бритвенным лезвием. Хорошо догадался себя хайдакать, когда детей не было дома. Придурок, б..ть.
- Не понял. Что он сделал?
- Пытался красиво уйти из жизни. Ничего толком не может сделать, даже помереть.
Валерка включил конфорку и поставил на нее чайник, свернул с носика свисток. У меня в голове все перемешалось. Я сел на диван и ошалело посмотрел на Валерку. Он подозрительно смотрел на меня. Я как дурак все время крутил в руках видеокассету. Мне стало немного не по себе, как будто я соучастник преступления и мне сейчас официально предъявят обвинение.
- Че с ним случилось-то? - Валерка закурил. Приоткрыв окно, он устроился на подоконнике, поближе пододвинул к себе пепельницу и, щурясь от дыма, посматривал на меня сквозь сизые клубы.
