Миша сел есть и я бы с радостью к нему присоединилась, но... мне кусок в горло не лез. Я взяла одну из цветастых чашек на кухонном столике и набрала себе воды.

- Это моя чашка!- от этого рыка я чуть ее не выронила.

Быстро поставила чашку на её прежнее место. Зря я расслабилась! Миша прожигал во мне дыры. Сделав вид, что ничего не произошло, я стала над плитой. Садиться рядом с ним мне упорно не хотелось. Он ел очень медленно. А где это Виктор Иванович?

Внезапно цокот ложки прекратился. Я не хотела оборачиваться, но пришлось. Миша сидел, отставив от себя тарелку, и смотрел на меня.

- Добавки?- предположила я.

Он покачал головой и вышел из кухни. Я выдохнула. Своим молчаливым наблюдением он пугал меня даже больше чем рыком. Убирая со стола, я заметила ... кровь? На столе. Уродливая багровая лужа. Что это?

Из кухни я не выбежала, вылетела! Вот еще чего не хватало! Он себя сейчас искромсает, а я виновата буду - недосмотрела. Без труда найдя ванную, я успела как раз вовремя. Миша делал еще один надрез. Раковина была заляпана кровью. Черт!

- Эй! Что ты творишь?- я подскочила к нему так резко, что сама от себя не ожидала такой смелости.

Миша даже не посмотрел в мою сторону. Просто с силой оттолкнул от себя. Этот жест был не очень удачным, так как в итоге я отлетела к стене. Гребаный кафель. Боль ослепила. Вся картинка поплыла....

Следующим, что я увидела, был красный потолок. Вопреки всем канонам, я понимала, где нахожусь. Почему-то это понимание меня совсем не радовало. Я попыталась встать, но фокус не удался. Перед глазами опять всё стало мутно. Опять откинулась на подушку. Во рту противный привкус крови.

- Ты очнулась,- меня, как холодной водой окатило.

Миша. Суицидные наклонности, да? Сидит, как ни в чем небывало. Я опять попыталась вскочить... и опять опустилась на подушки. Мне не хотелось лишней минуты находиться в этом доме. Я решила опробовать новую тактику: медленно, по чуть-чуть подниматься. Этот способ оказался более действенным, чем предыдущий. Я села в кровати. Миша сидел рядом и смотрел на меня, не мигая. Глупость этой ситуации заключалась в том, что я с ним говорить не собиралась. Он же, похоже, ждал, что я скажу ему что-то.

Я начала медленно слезать с кровати. Миша всё так же наблюдал за моими действиями. Меня одновременно и бесил, и пугал его пристальный ничего, не выражающий взгляд. Мир раскачивался из стороны в сторону. До остановки я вряд ли дойду. Ну, ничего раскошелюсь, вызову такси. Ноги плохо слушались. Я уже вышла в коридор, когда меня догнал Миша:

- Куда ты?

- Домой.

Я достала из шкафа пуховик. В коридоре опять не горел свет. Одевшись, я пошла к выходу. Теперь я абсолютно точно уверилась, что больше сюда не вернусь. Но видимо судьба решила замутить со мной шутку юмора: двери были закрыты.

Надо найти Виктора Иванович. Я прошлась по всему дому, но нигде его не нашла. Миша сидел в бежевой комнате и смотрел в окно. Почему-то меня это дико разозлило. Он не обращает на меня внимания? Ок.

- Миша, где Виктор Иванович?

Он по-прежнему пялится в окно. Что там можно так пристально высматривать? Там же уже ничего не видно. Я стала прямо перед ним, закрывая обзор. Миша медленно поднял на меня взгляд. Более чем уверенна, он понял не только то, о чем я спросила, но и причину такого интереса. В его глазах вспыхнула злость. Вскочил с кресла, чуть не свалив меня с ног. Ухватив меня за плечи, он развернул меня лицом к окну:

- Смотри....

Миша сжимал мои плечи с ужасной силой. Мне казалось, что вот-вот послышится заветный хруст. Я попыталась вырваться, но в отместку он стиснул меня еще сильнее:

- Мне больно! Отпусти!

- Куда ты всё время хочешь уйти? Смотри. Ты же видишь, правда?

Боль была невыносимой. Перед глазами замелькали круги:

- Отпусти, пожалуйста,- я еле сдерживала рыдания.

Он резко разжал руки. Я осела на пол. Это было похоже на глоток воздуха после ныряния на дно омута. Миша опустился на корточки рядом со мной, он протянул ко мне руку. Этого я не выдержала:

- Не прикасайся ко мне, - мой голос с визга перешел на шепот,- выпусти меня отсюда. Где, черт подери, твой дядя?

- Я не знаю где он.

- Выпусти меня отсюда,- повторила я.

- Не могу. Останься со мной.

- Не приближайся. Где ключи от входных дверей?

- У дяди.

- А запасные? Где запасные ключи?

Паника. Она застилала мне глаза более плотной пеленою, чем даже боль. Я не могла думать о чем-то другом, кроме как скорее выбраться отсюда. Мысли разметались. Выбраться. Вернутся домой. Скорее.

- Нет запасных ключей.

- Что?

Меня начало потряхивать. От постоянного страха, от боли или усталости - неважно. Я исчерпала себя.

- Хватит лгать! Где ключи?

- Их нет!

Миша вышел с гостиной. Я застряла здесь. Чудно! Почему бы и нет!

Я прижалась спиной к ножке кресла. Голова раскалывается. Руки саднят и скорее всего, останутся синяки. Я смертельно устала и хочу домой. Что мне делать? Что? Безысходность. Глаза слипаются. И я не могу противиться усталости....

Жарко. Нечем дышать. Спина затекла, мне ужасно неудобно. Я попыталась сменить позу. Руки обожгло болью. Я вскрикнула. Всё же смогла перевернуться на бок, стянула с себя одеяло. Хочу пить. Я встала с... кровати? Очень темно. Ничего не вижу. Похоже, окна зашторены. Голова кружится. Так, это спальня. Я с трудом нашла дверь. На полу валяется мой пуховик и сапожки.

В коридоре прохладно и... хорошо. Теперь надо найти кухню. А, вот она! Я включила свет. Всё те же синие тона. Поморгав чтобы привыкнуть к освещению, я подошла к шкафчику с посудой.

- Чашки в соседнем шкафчике.

Я вздрогнула. Миша сел за стол.

- Я хочу чая.

- Так сделай,- в тон ему ответила я.

Он замолчал, но всё же остался сидеть на месте. Я повернулась к нему. Миша сверлил меня взглядом. Если сразу по пробуждению память тщательно прятала от меня подробности сегодняшнего вечера, то сейчас она развернула их передо мной персидским ковром.

- Я не собираюсь делать тебе чай.

- Но я же не оставил тебя спать на полу.

Я взяла наконец-то себе чашку и набрала воды. Утолив жажду, я села за стол.

- Я хочу чая.

Миша выглядел вымотано. Волосы всклокочены. Глаза покрасневшие. Нет, мне не было его жалко. Я просто понимала, что сейчас выгляжу примерно так же. Вздохнула и... поставила чайник. Он не виноват, что всё так получилось. Хотя, нет. Виноват, ужасно виноват. Но я спала не на полу. Чайник закипел.

- Какая чашка?

- Крайняя фиолетовая.

Заварив чай, я поставила его перед Мишей. Он обнял руками чашку. Сейчас на нем была майка, и мне отчетливо было видно множество шрамов не его руках. И свежие отметины. Заметив мое внимание, он спрятал руки под стол. Я отвела взгляд.

- Где сейчас может быть твой дядя?

- Понятия не имею, - лгать он умел - это факт.

За окном было черным-черно. Казалось эта кухня - единственный уголок света среди бесконечной темноты. Хорошо, что у меня нет кота. Никто не ждет меня и не волнуется из-за моего отсутствия.

- Такое раньше случалось?

- Нет. Не помню.

Я пошла в гостиную. Устроившись в кресле, я уставилась в окно. Темно, ничего не видно. Всё одно и то же. Надеюсь, Виктор Иванович скоро объявится. Мне страшно оставаться здесь. Плечи саднят. Нужно сходит в ванную, оценить масштаб катастрофы.

Ванная. Оранжевый кафель и огромное зеркало. Я сняла свитер и сразу же увидела ИХ. Огромные сливового цвета синяки, браслетами сомкнулись на моих плечах. Черт! Как же больно. Прикоснуться невозможно. И что мне с этим делать? Нужно их чем-нибудь помазать. Где у них аптечка?

Не найдя в ванной ничего, кроме пластыря, я решила спросить Мишу где у него аптечка. Всё-таки это его квартира. В гостиной я его не обнаружила, на кухне тоже. Остается спальня. Когда я вошла, он лежал посреди кровати, заложив руки за голову (поза мечтателя?).

- Миша, где у тебя аптечка?