"Интересно, - призадумался Серегин, - случалось ли американцам так рисковать своим агентом? Пеньковский, Толкачев, Гордиевский, Шевченко, Огородник... Неужели я встал в один ряд с ними?"
Он также подумал, что если кто-нибудь увидел его выражение лица в этот момент, то обеспокоился бы психическим здоровьем полковника - столь нелепым ему показалось собственное сравнение с этими персонажами. Нагнувшись, чтобы не попасть под токсическое воздействие паразитирующих растений, свисавших с ветвей уродливых деревьев, Серегин засек странную пульсацию посреди полянки. Вроде бы воздух то втягивался в одну точку, то расширялся, создавая вокруг себя пограничную область, которая определялась по мелким веткам и гнилым черным листьям. Последние образовывали окружность под действием странной силы. У бывшего сталкера само собой не могло возникнуть желания изучить странную пульсирующую область, равно как и определить радиус ее действия, поэтому он сделал с десяток шагов назад тем же путем, каким попал сюда, а затем взял левее и обогнул аномалию метров за сто, чтобы иметь некоторый запас, если явление способно передвигаться.
"Сколько еще придется менять направление?" - злобно подумал Серегин. За последние несколько часов из-за аномалий он шесть раз отходил от изначального пути, что вылилось в преодоление дополнительных двух километров, а это не тоже самое, как просто сбиться в пути в обычном лесу. Преодоление каждого лишнего километра в Зоне существенно приумножало возможность не заметить аномалию, особенно если речь шла о глубоких территориях, и у полковника выписывание новых крюков вызывало объяснимое беспокойство. Система навигации стойко показывала координаты с точностью до двух метров и по ним Серегин определил, что его местоположение находится не так уж и далеко от западной границы Периметра. Не до конца доверяя технике, в дополнение он использовал более старые, но в то же время более надежные методы, такие как компас и определение геодезического азимута. Погрешность его не смущала ввиду своей незначительности, да и после пространственной ловушки, чуть было не сведшей его с ума, способность вновь ориентироваться на местности воодушевляла как никогда прежде. Само определение направления заняло не более минуты и Серегин осторожно продвинулся дальше, кривясь от боли, доставшейся ему в качестве "бонуса" от удара громадной твари - очередное напоминание от Зоны, каково его место.
"Интересно, - думал он, - а эти западные рационализаторы знают, с чем они столкнулись? Небось, хотят ее тоже оцифровать, сделать технологичней, а может просто содрать с нее шкуру, выбрать все что можно, да свалить к себе за океан и уже оттуда указывать как надо делать? "Мы движем демократию по всему миру с соблюдением норм международного права". Тьфу. Знаю, зачем я вам нужен. Точнее то, что я знаю. Вы вгрызетесь зубами, но не отпустите такую удачу. Ну и пусть. Главное, чтобы тем ублюдкам ничего не досталось. НИ-ЧЕ-ГО. А лучше, если наше дорогое правительство пошлет еще сотню, нет, тысячу дураков остановить неизбежное. Жаль только вас бюрократов туда не заслать даже под расстрелом"
Полковник мысленно улыбнулся.
"Вот бы притащить сюда кого-нибудь из этой бюрократической шоблы, да в радиоактивную грязь мордой, а потом еще разок. Чтоб по самые гланды. И понаблюдать, как через месяцок они начнут выплевывать собственные лёгкие. Ничего, скоро, очень скоро, настанет День расплаты"
Лес становился все плотнее и сквозь жуткие на вид деревья дальше сотни метров ничего не было видно, поэтому Серегин остановился, чтобы сориентироваться. Уложив рюкзак на землю, он определил фон излучений, который лишь в одном месте существенно превысил допустимые значения. Через аквасистему бронекостюма полковник отпил немного воды для компенсации потери той жидкости, которая ушла с потом и другим способом, после чего засунул назад отводную трубку с мундштуком под плечевой ремень. Полковник огляделся. Ни единого мутанта поблизости он не ощущал, о чем ему "поведало" его то самое пресловутое сталкерское чутьё, помогавшее ходокам обнаруживать опасность задолго до того, как она предстанет воочию. В этом с ним были согласны и приборы, которые по большей части выполняли вспомогательную функцию. Серегин определил путь, которым следовало идти сквозь однообразный на вид аномальный лес, внушавший противоречивое сочетание умиротворенности и страха, но давящая атмосфера постоянно сопутствовала в Зоне и лес не был исключением. За много лет состояние угрозы исходившее от каждого куста в некоторой степени становилось для Серегина чем-то столь же обыденным, как когда-то лица ведущих теленовостей.
Но что-то было не так.
В глубине чащи за ним наблюдали и полковник мог бы сказать, что костьми ощущал взгляд на себе.
"Откуда?! "- глаза Серегина расширились. Даже боль, ставшая неотъемлемой спутницей, ушла прочь, а на ее место пришел мерзкий холодок. Попытка определить местоположение невидимого наблюдателя ничего не дала. Тогда медленно, словно не хотел спровоцировать неосторожным движением невидимого преследователя, он поднял рюкзак и продел руки в его лямки, ни на секунду не выпуская автомат.
"Где же ты?"
Кто бы ни следил за ним, решил Серегин, он должен быть неподалеку. "Как же я вот так, по-дилетантски, сумел попасться в угодья к очередной твари?" - спросил себя он. Странным казался и тот факт, что все датчики движения молчали. Если в аномальном тумане они могли не действовать, то здесь ничего подобного полковник не замечал, но факт оставался фактом: сейчас он был беспомощен. Обернувшись назад, Серегин осторожно шел спиной в намеченном направлении, пока не решил идти так, будто опасность ему лишь привиделась. Задумка была проста и заключалась в возможности контролировать окружающую обстановку. Если за ним действительно кто-то идет, но по какой-то причине не решается напасть, то лучше сделать вид, как при ложной тревоге. Броситься на утек в подобной ситуации означает вынудить охотника погнаться, зная, что жертва испытывает страх. Серегин понимал: если преследователь силен, то у него будет мало шансов справится с ним в этой чаще, значит лучше идти до тех пор, пока не представится шанс добраться до места, где он получит тактическое преимущество, например возвышенность или заброшенное строение. Кроме того, здешняя частота аномалий превращала всякую попытку к бегству в полет камикадзе. Полковник старался вести себя естественно, как он обычно действует в рейдах и если за ним следили, то не исключено, его повадки были знакомы охотнику. Выцеливание автоматом на привале могло бы насторожить преследователя, но если затем действовать привычным образом имелся шанс ввести его в заблуждение. По крайней мере, на это надеялся полковник, хотя никто не мог точно предсказывать повадки тварей.
Местность стала более покатой, что несколько облегчало движение, но для Серегина данная особенность ландшафта больше настораживала, равно как и кажущаяся нескончаемость леса. В голове возникали одни вопросы за другими. "Вдруг неведомое существо нападет?". "А если это человек?". "Если да, то для чего следит?". "Хочет узнать, куда и зачем идет сталкер?".
"Слежку человека я бы обнаружил. Нет, здесь что-то другое"
