Хью ворча отвязал свою лодку и спустил ее на глубокую воду недалеко от берега. Дик ввел лошадь в бухту, Мэтчем последовал за ним.

– Вы очень уж малы, мастер, – осклабился Хью. – Вероятно, для вас была сделана отдельная мерка. Ну, мастер Шелтон, я готов, – прибавил он, берясь за весла. – И кошка может смотреть на короля. Я только мельком взглянул на мастера Мэтчема.

– Ни слова более, негодяй! – сказал Дик. – Принимайся за дело!

К этому времени они были у выхода из бухты, откуда открывался вид вверх и вниз по реке, на которой повсюду были разбросаны островки. Глинистые берега вдавались в реку, ивы кивали своими верхушками, тростник колебался по ветру. На всем водном пространстве не было видно никакого признака присутствия человека.

– Мастер, – сказал Хью, правя лодкой одним веслом. – Я сильно подозреваю, что на острове находится Джон Фенн. Он питает злобу ко всем, кто имеет отношение к сэру Дэниелу. Что, если бы подняться по реке? Я высадил бы вас на расстоянии полета стрелы над дорожкой. Вам лучше не иметь дел с Джоном Фенном.

– Почему? Разве он принадлежит к этой шайке?

– Ну, я молчу, – сказал Хью, – но я поднялся бы вверх по воде, Дик. Что, если какая-нибудь стрела попадет в мастера Мэтчема? – И он снова расхохотался.

– Пусть будет по-твоему, Хью, – ответил Дик.

– Ну так смотрите, – сказал Хью. – Когда так, поднимите-ка свой арбалет, вот так… Теперь хорошо натяните тетиву, положите стрелу… Ну, держите и смотрите на меня посуровее.

– Что это значит? – спросил Дик.

– Мой мастер, если я перевезу вас, то должен сделать это только насильно или со страху, – ответил перевозчик, – потому что если Джон Фенн узнает об этом, то соседство его будет крайне неприятно мне.

– Разве эти негодяи имеют такую силу? – спросил Дик. – Разве они распоряжаются и паромом, и лодкой сэра Дэниела?

– Ну, – шепнул, подмигивая, Хью, – запомните мои слова! Сэр Дэниел падет. Его время прошло. Он падет. Молчок! – И он нагнулся над веслами.

Они долго плыли по реке, обогнули мыс одного из островов и тихо спустились по узкому каналу вблизи противоположного берега. Тут Хью направил лодку на середину реки.

– Я должен высадить вас здесь, между ив, – сказал он.

– Тут нет тропинки – только болота, покрытые ивами, да трясины, – заметил Дик.

– Мастер Шелтон, – ответил Хью, – я не смею везти вас дальше ради вас самих. Он караулит у перевоза с луком наготове. Он подстреливает, как кроликов, всех, кто идет мимо, если они расположены к сэру Дэниелу. Я слышал, как он клялся распятием. Не знай я вас издавна, когда вы были вот таким, то не повез бы вас; но ради прежних дней и потому, что с вами игрушка, не годящаяся ни для ран, ни для войны, я рискнул моими ушами, чтобы перевезти вас. Удовольствуйтесь этим, больше я ничего не могу сделать, клянусь спасением моей души!

Хью еще говорил, налегая на весла, когда среди ив на острове раздался громкий крик и послышался шум, как будто сильный человек пробирался сквозь чащу леса.

– Чтоб тебе издохнуть! – крикнул Хью. – Он был все это время на верхнем острове. – Он направил лодку прямо к берегу. – Грози мне луком, добрый Дик, грози так, чтобы это было видно, – прибавил он. – Я старался спасти ваши шкуры, спаси теперь мою.

Лодка с треском влетела в чащу ив. Мэтчем, бледный, но решительный и проворный, пробежал, по знаку Дика, по камням и выскочил на берег. Дик взял лошадь за повод и хотел последовать его примеру, но застрял в чаще из-за крупного животного и густоты деревьев. Лошадь ржала и била ногами, а лодка, колыхавшаяся от прибоя, закачалась еще сильнее.

– Нельзя, Хью, нельзя пристать тут! – крикнул он, продолжая, однако, отважно бороться с упрямой чащей и испуганным животным.

На берегу острова показался высокий человек с луком в руке. Дик искоса взглянул на него и увидел, что тот с трудом натягивает тетиву. Лицо его раскраснелось от волнения.

– Кто идет? – громко закричал он. – Хью, кто идет?

– Это мастер Шелтон, Джон, – ответил перевозчик.

– Стой, Дик Шелтон! – крикнул человек на острове. – Я не причиню тебе вреда, клянусь распятием! Стой! Отъезжай, Хью!

Дик ответил насмешкой.

– Ну, тогда ты пойдешь пешком, – ответил незнакомец и пустил стрелу.

Пораженная стрелой, лошадь забилась от боли и ужаса; лодка опрокинулась, и в одно мгновение все сидевшие в ней очутились в реке, борясь с течением.

Когда Дик выплыл на поверхность воды, он был на расстоянии ярда от берега; прежде чем он смог ясно разглядеть что-нибудь, он ухватился за какой-то твердый предмет, который сейчас же потащил его за собой. Это был хлыст, ловко брошенный ему Мэтчемом, повисшим на спускавшейся над водой иве.

– Клянусь мессой! – вскричал Дик, когда Мэтчем помог ему выбраться на берег. – Я обязан тебе жизнью – я плаваю как ядро. – И он сейчас же направился к острову.

Хью плыл рядом со своей опрокинутой лодкой и был уже на середине реки. Джон Фенн гневно кричал, чтобы он поторопился.

– Ну, Джек, побежим, – сказал Шелтон. – Прежде чем Хью удастся вытащить свою лодку и они приведут ее в порядок, мы можем убежать от них.

И, подтверждая слова примером, он побежал, пробираясь между ив, а в болотистых местах перескакивая с кочки на кочку. Ему некогда было рассматривать, куда он бежит; он думал только о том, как убежать подальше от реки, и вложил в бег все свои силы.

Наконец местность начала подыматься, что убедило Дика в верности выбранного им направления. Вскоре товарищи добрались до покрытого травой склона; тут ивы стали перемежаться с вязами.

Вдруг Мэтчем, который все время тащился сзади, бросился на землю.

– Оставь меня, Дик! – задыхаясь, крикнул он. – Я не могу больше!

Дик обернулся и подошел к лежавшему товарищу.

– Как, Джек… Оставить тебя?! – сказал он. – Это было бы подло с моей стороны после того, как ты рисковал попасться под выстрел, выкупаться в реке и даже утонуть, чтобы спасти мою жизнь. Да, утонуть, потому что только святым известно, почему я не утащил тебя за собой.

– Ну, – сказал Мэтчем, – я спас бы обоих, потому что умею плавать.

– В самом деле? – спросил Дик, широко раскрывая глаза.

Это был единственный из мужских талантов, к которому он был совершенно не способен. В ряду талантов, которыми он восхищался, умение плавать стояло на втором месте после умения убить противника на поединке.

– Вот мне, – сказал он, – хороший урок: не следует презирать ни одного человека. Я обещал охранять тебя до самого Ходивуда, но, клянусь распятием, Джек, ты скорее можешь охранять меня.

– Ну, Дик, мы теперь друзья с тобой, – сказал Мэтчем.

– Да мы никогда и не были недругами, – ответил Дик. – Ты в своем роде хороший мальчик, хотя несколько похож на бабу. Я никогда не встречал никого, кто походил бы на тебя. Но, пожалуйста, переведи дух и пойдем дальше. Тут не место для болтовни.

– У меня очень болит нога, – сказал Мэтчем.

– Да, я забыл о твоей ноге, – ответил Дик. – Ну, значит, нам надо идти осторожнее. Хотелось бы мне знать, где мы. Я совершенно потерял тропинку; впрочем, может быть, это и лучше. Если стерегут у перевоза, то, может быть, стерегут и тропинку. Хотелось бы мне, чтобы сэр Дэниел вернулся сюда с сорока людьми, – он разметал бы этих негодяев, как ветер рассеивает листья. Ну, Джек, обопрись о мое плечо, бедняга. Нет, ты недостаточно высок для этого. Сколько тебе лет? Готов побиться о заклад, двенадцать!

– Нет, мне шестнадцать, – сказал Мэтчем.

– Ну, ты мал для своих лет, – ответил Дик. – Возьми мою руку. Мы пойдем тихо, не бойся. Я обязан тебе жизнью, Джек, а я умею одинаково хорошо отплачивать и за добро и за зло.

Они стали подыматься по откосу.

– Рано или поздно мы должны выйти на дорогу, – продолжал Дик, – и тогда двинемся вперед. Клянусь мессой! Какая у тебя слабая рука, Джек! Я бы стыдился, если бы у меня была такая! Знаешь, что я скажу тебе? – с внезапным смехом проговорил он. – Клянусь мессой, мне кажется, Хью-перевозчик принял тебя за девушку!