1 Ты обо мне не думай никогда! (На – вязчива!) Ты обо мне подумай: провода: Даль – длящие… Ты на меня не жалуйся, что жаль… Всех слаще, мол… Лишь об одном, пожалуйста: педаль: Боль – длящая. 2 (Диалог:) Ла́ – до́нь в ладо́нь: – За – чем рожден? – Не – жаль: изволь: Длить – даль – и боль. 3 Проводами продленная даль… Даль и боль, это та же ладонь Отрывающаяся – доколь? Даль и боль, это та же юдоль… 23 апреля 1923 г. Мало ада и мало рая: За тебя уже умирают. Вслед за братом, увы, в костер — Разве принято? – Не сестер Это место, а страсти рдяной! Разве принято под курганом — С братом?.. – «Был мой и есть! Пусть сгнил!» – Это местничество могил!!! 11 мая 1923 г. К груди моей, Младенец, льни: Рождение – паденье в дни. С заоблачных, отвесных скал, Младенец мой, — Как низко пал! Ты духом был, ты прахом стал. Плачь, маленький, о них и нас: Рождение – паденье в час! Плачь, маленький, и впредь, и вновь: Рождение – паденье в кровь, Где зарева его чудес? Плачь, маленький: рожденье в вес. Где залежи его щедрот? Плачь, маленький: рожденье в счет, 17 мая 1923 г. Диалог Гамлета с совестью – На дне она, где ил И водоросли… Спать в них Ушла, – но сна и там нет! – Но я ее любил, Как сорок тысяч братьев Любить не могут! – Гамлет! На дне она, где ил: Ил! – И последний венчик Всплыл на приречных бревнах… – Но я ее любил Как сорок тысяч… – Меньше, Всё ж, чем один любовник. На дне она, где ил. – Но я ее — (недоуменно:) – любил?? 5 июня 1923 г. Чем окончился этот случай, Не узнать ни любви, ни дружбе. С каждым днем отвечаешь глуше, С каждым днем пропадаешь глубже. Так, ничем уже не волнуем, Ни единой струной не зыблясь — Как в расщелину ледяную, В грудь, что та́к о тебя расшиблась! Из сокровищницы подобий Вот тебе – наугад – гаданье: Ты во мне как в хрустальном гробе Спишь, – во мне как в глубокой ране Спишь, – тесна ледяная прорезь! Льды к своим мертвецам ревнивы: Перстень – панцырь – печать – и пояс: Без возврата и без отзы́ва… Зря Елену клянете, вдовы! Не Елениной красной Трои Дым! – Расщелины ледниковой Синь, на дне опочиешь коей… Сочетавшись с тобой, как Этна С Эмпедоклом… Усни, сновидец! А домашним скажи, что тщетно: Грудь своих мертвецов не выдаст. 17 июня 1923 г. Водопадами занавеса как пеной – Хвоей – пламенем прошумя. Нету тайны у занавеса – от сцены: (Сцена – ты, занавес – я). Сновиденными зарослями (в высоком Зале – оторопь разлилась) Я скрываю героя в борьбе с Роком, Место действия – и – час. Водопадными радугами, обвалом Лавра (вверился же! знал!) Я тебя загораживаю от зала, (Завораживаю – зал!) Тайна занавеса! Сновиденным лесом Сонных сна́добий, трав, зерн… (За уже содрогающейся завесой Ход трагедии – как шторм.) Из последнего шелка тебя, о недра, Загораживаю. – Взрыв! — Над ужа́—ленною́ Федрой Взвился занавес, как гриф. На́те! Рвите! Глядите! Течет, не так ли? Загота́вливайте́ чан! Я державную рану отдам до капли! (Зритель бел, занавес рдян). И тогда, благодетельным покрывалом Долу, знаменем прошумя. Нету тайны у занавеса – от зала. (Зала – жизнь, занавес – я). 23 июня 1923 г. Строительница струн – приструню И эту. Обожди Отчаиваться! (В сем июне Ты́ плачешь, ты – дожди!) И если гром у нас – на крышах, Дождь – в доме, ливень – сплошь — Так это ты письмо мне пишешь, Которого не шлешь. Ты́ дробью голосов ручьёвых Мозг бороздишь, как стих. (Вместительнейший из почтовых Ящиков – не вместит!) Ты́, лбом обозревая дали, Вдруг по хлебам – как цеп Серебряный… (Прервать нельзя ли? Дитя! Загубишь хлеб!) (Не окончено) |
