Семейная машина приближалась. Дин заметил край огромной гусеницы, платформа была затянута чехлом. Дин почувствовал вибрацию в руке, как от телефона. Посмотрев на руку, он вспомнил о подарке. Коробка издавала тихий еле уловимый звон. Дин решил изучить подарок, разорвал бумагу, он стянул ленту...
В раскрытой ладони волчком плясал с угла на угол куб, состоящий из восьми белых вершин, которые ограничивали стеклянный шар. Взгляд Дина не отпускала внутренность сферы - в ней пульсировал и переливался цветами в такт прыжкам циклон. Точно такой же, как в метеосводках после выпуска новостей на ТВ.
- Э... Смотри...
Резкое вращение руля и скрежет шин оборвали Дина. Рено завалилась в сторону ударом начала обдирать боком разделительный отбойник. Дин упал на пол между сиденьями, ударившись плечами и головой о дверцу. Боль не чувствовалась.
- Чё за херня?! - Крикнул Отец. - Аварийку включили?!
Илья среагировал и успел нажать кнопку:
- Да! Она была включена! Тут ошибка!
Машину с силой швырнуло в другую сторону ударив в противоположный отбойник. Скорость нарастала.
-Твою мать! Что происходит?! Берегитесь ударов!
Машина, набрав скорость, ударила в разделитель, стремясь выйти на встречную полосу. В это же мгновенье задние пиропатроны отстрелили капсулу, затем сработали передние. Половина кузова взлетела вверх, закручивая пассажиров и оставляя на трассе разлетающиеся на куски шасси. Наполненный жизнью снаряд летел в закрытый тентом груз трала.
Вспышкой ударил треск и скрежет контакта. Последнее что увидел и остро почувствовал Дин это поцелуй мамы.
3. Узловая станция с пересадкой.
Пустота, проходящая в вечности. Бесконечное ничто. Если таким абсолютным ничем была наша вселенная, то её бы душа заполнилась безмерной тоской.
Ослепительной вспышкой мелькнул разум пострадавшего. Дин увидел себя в белой простыне, на тележке, несущейся по светлому коридору. Он парил над чужим телом чувствуя невидимую к нему привязь. Вокруг тележки крутились врачи, ощупывая тело, они считывали данные с воздушных экранов, и что-то кричали друг другу. Молодой человек лежал на тележке без сознания, бледное лицо выдавало отсутствие жизни.
"Я не чувствую ничего" - подумал оглядывая происходящее Дин. - "Какая легкость... Кто этот в простыне? - Он подлетел поближе и увидел до боли знакомое лицо, въедающееся в него печалью. - "Не могу вспомнить... Кто Это... Мне так его жаль... Это же... Я!?"
Дин метнулся назад и его как в воронку медленно стало утягивать куда-то вверх. Почему-то он не мог оторвать взгляд от своего тела. Ему хотелось лёгкости и счастья которые, как он ощущал, приобретёт наверху. Мимо мелькали диодные лампы, подпол этажей, он оказался в другом отделении, сквозь него ходили сгорбленные пациенты, бодрые посетители, врачи, впрочем, даже свет не обращал никакого внимания на его присутствие. Словно потерявший привязку трёхмерный бесплотный объект он вырвался из уз мира плоскостей и текстур.
"Нет! Рано! Я хочу обратно. К родителям к своей обычной жизни!" - Дин съежился и потянулся в сторону тела. Сопротивления было невозможным - через мгновение мир исчез.
Огромная выходящая за обзор звезда раскинула в темноту свои ветвистые лучи. Дин, как ему казалось, был частью одной веточки луча электрического светила, размеры которого могли соперничать только с распростёртым чёрным пространством. Ощущая рядом таких же как и он - бесчисленное количество живых сознаний. Дин подумал, что пройдя по потоку к центру звезды можно найти любого жителя этой вселенной. Но не мог даже сделать движения в сторону, а только лишь наблюдал. Наблюдал за развернувшейся эпичной картиной всей жизни. Повернувшись к себе ощутил протекающую от начала до конца собственную жизнь. Всё было записано как на старинной аналоговой фотоплёнке. Каждый кадр - полный день, от сна до сна, развернув который можно было увидеть всё до мельчайших подробностей.
Вдруг его потянуло в центр огромного свечения. Сквозь него вспышками пролетали жизни незнакомых ему людей, проявляясь неведомой болью. Свет нарастал. Ни кричать, ни двигаться Дин не мог. Влетев в центр светлого гиганта он на мгновенье ощутил себя всем на свете. Всё на что падал белый свет было перед ним и являлось им. Время здесь не имело значения.
"Я был и буду всегда". - Впервые промелькнула собственная мысль Дина. Он ощущал все переживания, весь свет во вселенной. Понятия смерти для него не существовало.
Дина с силой вытянуло и направило в новый поток... Свет на короткое время потух, затем вновь стал накрасть. Снова появилась боль. Казалось сейчас его разорвёт на фотоны...
Боли было так много, что ему захотелось прикончить со своим существованием, обрести покой, разлететься на куски, остаться здесь и просто наблюдать за мерцаниями в темноте. Но у него не было такой возможности, как и способности мыслить, как и воли сопротивляться. Безобразная боль наводила страх в нём, искажала - он вибрировал, свет вокруг тускнел.
Дин ощутил все оттенки нервного воздействия. Его трясло, картины жизни сменялись с неимоверной частотой, разобрать которые не представлялось возможным. Он даже не мог понять - воспоминания это или нет. Не найдя выхода он стал метаться в самом себе, искать другие грани своей сущности. И нашел. Доброта, любовь, понимание. Перебирая их, обращаясь, зовя, он отпугивал боль, возвращая свет. Именно он вывел его на другую сторону проносящегося мимо бесконечного туннеля.
4. Новый Я.
Резко вздохнув, тело лежащее на полу пробудилось ото сна, выгнулось в поясе и зажгло нейронные связи в созвездии мозга. Яркий бело-розовый свет разорвал окружающую темноту. Фокуса не было. Лежащий на полу представитель биологической жизни казалось, находился в состоянии младенчества: судорожно моргая и мотая конечностями. Главные древние функции головного мозга уже функционировали... Минуты новой жизни пошли.
Гость научился фокусировать зрение, но привязки образов к воспоминаниям не существовало - он просто не понимал, что перед ним.... А находился он в искусно вырубленной пещере-комнате: гладкие каменные стены, с прожилками металлической породы; мебель, мягкими формами зовущая к себе; бытовая техника, как влитая терялась стенах. Новый житель лежал на белом меховом ковре постеленным перед расправленной кроватью. В комнате был большой беспорядок - как следствие вечеринки одного тусовщика. Разбросанные бумажки, пузырьки, продукты, одежда раскиданы по комнате, разбитая и брошенная в различных местах посуда говорили о бурно проведённом времени. Входная дверь, скопированная со стен была закрыта, бытовая техника мигала индикаторами. У кровати, за занавеской свисающей живой гирляндой до потолка была выточена арка выходящая на улицу, где на ровной поверхности были расставлены столы, стулья и лежаки.
За открытым проём на лоджию бесшумно приземлился прозрачный силуэт. Полый незнакомец имел форму гуманоида. Раздвинув словно порывами ветра занавеску из листьев он зашел в пещеру, слился с окружающим цветом, огляделся, а затем направился к лежащему на полу хозяину. За призрачной фигурой паря в воздухе следовал зеленый ящик.
- Позаботься о нём, Си. - Проговорил фантом, опустился, подхватил барахтающееся тело и переложил на кровать.
Прозрачная няня, наполнилась телесным цветом и наклонилась над брыкающемся неребенком.
- Ты совсем как маленький... - Ласково произнесла Си и погладила его по голове. - Не бойся - с тобой.
От её слов он успокоился, сделал серьезное лицо, нахмурил брови, как-бы решаясь доверять ей или нет. Она наклонилась к нему. Настоящее лицо его матери появилось на растекающейся голове.
Дин улыбнулся, угукнул и протянул огромные руки подростка, нечаянно задев лицо Си.
- Ой, аккуратней... Сейчас я тебя покормлю... - Протянув полую руку назад она вытащила из парящего рядом ящика небольшой контейнер с выходящей из него лентой. Положив призму на кровать, живая женская голова с прозрачным телом взяла ленту и поднесла к руке барахтающейся детины. Лента, чуть задев поверхность руки прилипла, не давая шанса скинуть её. - Ну-у-у... Не волнуйся, кушай.
