— Он самый.

— Напарник Билла Уизли?

— Верно.

— Он жив?

— Нет.

— Вроде не врёшь, а недоговоренность чувствуется, — задумчиво произнесла Атика. — Говори точнее, он — целиком за гранью жизни?

— Призрак, — мужчина скривился, но ответил.

— Его тело цело?

— Я… — мужчина замешкался. — Да… Нет! — на лице отразилась внутренняя борьба. — Не могу… Тело уничтожено! Оно при…Уничтожено!

— Да ты под Империусом, парень! — удивлённо воскликнула Атика. — Фини …

— Путь домой! — выкрикнул Льюис, чтобы исчезнуть портключевым способом.

— Вот же …! — выругалась Атика. — Сонорус. ЗДЕСЬ ЧИСТО, МИСТЕР ДИГГОРИ. Квиетус.

* * *

Час назад.

— Сама видишь, Герми — я ведь могу тебя так называть, верно? — наше положение не очень, — вздохнула Изабелла, кидая в котёл мелко порезанное белое растение, напоминающее чеснок и затушив пламя у другого котелка, поменьше, в котором варился суп. — Деньги на исходе — наша с сестрой болезнь заставила растратить всё накопленное на лекарства, а поверь, мы были не бедны, — грустная усмешка. — Как видишь, у нас всё получилось. Повезло: найти мифический набор артефактов, не сразу распознать, а затем успеть вернуться до того как его продадут — поверь, это и есть удача. В кои–то веки этот барыга оказался полезным! Но мне, пожалуй, уже надоел монолог, — взмах палочки в сторону девочки. — Фините.

— Неужели вы не можете… — почти выкрикнула Гермиона и тут же осеклась под грустным взглядом.

— Что не могу? На твоём месте могла быть любая другая дурёха, а так всё справедливо — жизнь за жизнь. Жертвоприношения вообще самые справедливые из ритуалов — ты платишь цену и получаешь желаемое. Правда, порой цена бывает непомерно велика, но здесь ничего не поделаешь… Что–то меня пробило на лиричные разговоры у костра, — ещё одна усмешка. — Как ты относишься к чёрной магии, Гермиона?

— Она зло, — коротко ответила девочка, не сводя взора с этой женщины в детском теле, которую она начинала понимать после нескольких рассказов с её стороны, когда та пыталась развлечь как себя, так и ученицу Хогвартса. — Ну, почти вся.

— И что ещё могла ответить такая наивная дурочка как ты? — хмыкнула Изабелла. — Эта та вещь, которой я зарабатывала на пропитание. Авада Кедавра — верный спутник ликвидатора заклятий, который не предаст и пробьёт дорогу в любой ловушке. Империус — порой, единственный способ подчинить очередную тварь из охраны древних гробниц, а Круциатус продавливает те защиты, что не взламываются с первой «авады». Анима же Тега спасла, когда отбивалась от нескольких десятков духов. Тёмные проклятья вообще самая эффективная штука, в аврорат без знания щитов от «дефлагро» не берут, например. Хотя что щиты — поди успей их применить, проклятье тебе не импульс или вектор, следа не оставляет, ну, за малым исключением. Ха, нашла чем заняться — рассказываю об особенностях проклятий соплюхе, жизнью которой расплачусь за сестру.

— Чем больна ваша сестра? — подала голос Гермиона, пока Изабелла разливала суп по трансфигурированным из воздуха тарелкам.

— Схватили проклятие, зазевались, вот и… — короткий вздох. — Издержки профессии, словом. Если каким–то чудом выживешь — не иди в ликвидаторы, мы долго не живём, — ещё один вздох. — Кончаем обычно именно так, под неснимаемым проклятием. Это не считая тех, кто гибнет в самом начале, ловушки там всякие и тому подобная хрень, в гробу я её видела. Хорошо хоть Лью был неподалёку, страховал нас, да только что он тут сделает — это тебе не какой–нибудь «петрификус», а давно забытое волшебство, чтоб его… Тебе всё ещё интересно, что делает проклятие?

— Что–то ужасное, — осторожно предположила Гермиона.

— Это как сказать, — невесёлый смешок. — Всё гениальное просто, как говорится. Всего–то старость. Не знаю, как это было достигнуто, но мы старели, и с каждым днём всё быстрей. Ну, в комплекте ещё обессиливающее и сохраняющее жизнь, чтобы незадачливые грабители сдохли не сразу, а осознали свой конец. Хорошо продумано: с трудом шевелишь языком, магия не слушается, а зеркальные стены вокруг отражают твоё старение. Двадцать дней, и мы бы откинули копыта, Лью смог бы лишь продлить агонию. К счастью, нам удалось наткнуться на «розы в стекле», и теперь живы обе. Правда, с Кларой возникла накладка, из–за которой она может погибнуть. Вот её–то, мою сестру, и спасёт твоя жизнь.

Гермиона молчала, не знаю, что делать. Беспалочковой магией она не владела, до палочки не дотянуться. Изабелла не сводила с девочки внимательного взгляда, а стоило ей дёрнуться, когда та отвернулась, как тело застыло под «петрификусом». Женщина объяснила, что перестраховалась, и попытка сбежать пресечётся без её участия.

— Молчишь? То же верно, жизнь — дерьмо, и этим всё сказано. Держи суп. Ах, ложка! Трансус. Приятного аппетита.

* * *

Часом раньше.

— Игнацио, как всегда вовремя? — Льюис оскалился «приветливой» улыбкой своему единственному на данный момент поставщику артефактов и зелий, в сущности, единственной ниточки в криминальный мир. Остальные требовали денег, а этот сдуру выдал клятву вечного служения им троим. Ну, положим не совсем сдуру, а со страху перед Белли — любимая умела впечатлять.

— Игнациус, меня зовут Игнациус! — раздражённо воскликнул скупщик и продавец всего–всего, явившийся, как всегда, в своём поношенном плаще. Будто нет нормальной мантии! Нет же, «в приличной мантии меня грабанут в первом переулке». Тупица! Ничего, скоро и у него будет новая жизнь…

— Я знаю, как тебя зовут, придурок, — раздражённо сказал Льюис. — Зелья при тебе?

— Всё здесь, — скупщик указал на чемодан у своих ног, пинком отправил его к Льюису.

— Аккуратней!

— Всё запаковано, не разобьётся, босс.

— Ничего не забыл положить? — подозрительный взгляд. Этот тип умудрялся обманывать даже под клятвой верности.

— Как можно, босс! — деланное возмущение. — Вы же не думаете, что… империо!

Чары подвластия встретил инстинктивно воздвигнутый духовный щит, в который Льюис вложил все силы. Помогло, но маг уже чуял угрозу со спины, потому, не медля, использовал портал.

— Ха, попалась, пташка! — воскликнул псевдо-Игнациус.

— Да уж, портальный след на удивление чистый, — хмыкнул третий участник действия, снимая с себя дезиллюминационные чары.

* * *

За час до этого.

— И что делает наследник рода Малфоев в этой выгребной яме? — поинтересовался призрак.

— Тебе какое дело, призрачный? — огрызнулся тот. — Стоп, ты же жив!

Два ребёнка — Луна Лавгуд и Драко Малфой — сидели в тесной келье. Оба устали от общества друг друга, но ждать этого страшного рыжеволосого мужчину было ещё томительней. Слишком пугающе его лицо, слишком страшен голос, а эти нелепые движения и мощь, исходящая от него, буквально заставляла падать на колени… Драко готов был поклясться, что–то подобное ощущали пожиратели смерти перед Волдемортом.

— Я? — призрак усмехнулся. — Я как раз мёртв. Эта сука украла моё тело. Билл Уизли, ликвидатор заклятий, будем знакомы.

— Я же говорила — она не в себе, — дрожащим голосом сказала Луна.

— Да уж, она во мне, если можно так сказать, — горькая улыбка. — Надеюсь, эту суку вычислят авроры, — призрак издал смешок. — Хотя что там, не вычислят, конечно. От моего тела она тоже избавится, наверно, в твою, — он указал на Луну, — пользу.

— Вы можете нам помочь? — вскинулся Драко, осмыслив информацию. — Подать какой–нибудь сигнал аврорам?

— Нет, — призрак развёл руками. — Я из тех, что привязаны к месту смерти. Если увижу тут кого постороннего — сразу сообщу ему. Никогда не думал, что призраки так далеко ощущают живых. А ты, девочка? — он резко развернулся к Лавгуд. — Кто ты и почему такая?

— Я Луна, Луна Лавгуд, — представилась та, чуть улыбнувшись. — Я нормальная.