Ремус сидел в своей комнате напротив маленькой клетки с крошечными живыми зелеными листьями.
— Здравствуйте… — поприветствовал мальчик оборотня. — А кто это?
— О, Гарри, привет… Я даже не заметил, как ты вошел, — Люпин встал с пола. — Это насекомоядные листочники. Вредные существа. Когда голодные, могут скопом напасть на человека… Ты был у Сириуса? Как он там?
Поттер прошел по комнате и предварительно разувшись, забрался в кресло с ногами.
— Блек вчера чуть не убил Снейпа, Сириус все же немного тронулся умом… Он очень зарос, — мальчик тяжело вздохнул. — Мы были правы. Он не виновен. Я отдал ему восстанавливающее зелье и вашу коробочку. Но Сириус разочаровал меня как человек. Как только мы вошли в камеру, он тут же начал оскорблять Снейпа. Я надеялся, что он раскаялся.
Люпин покачал головой, а потом рассмеялся.
— Значит он еще не совсем сумасшедший!
Ремус смеялся очень долго, это больше походило на истерику. Мужчина начал задыхаться, но все равно продолжал смеяться. Из его глаз лились слезы, а он все не мог остановиться.
Гарри встал из кресла, подошел к Люпину и дал ему пощечину. Ремус вздрогнул и остановился. Поттер порылся в карманах своего мундира, нашел там пузырек с настоем валерьяны и отдал его оборотню.
Мальчик призвал чайник и заварку. Быстро вскипятил воду, сделал чай и протянул Ремусу чашку.
— Спасибо… — прошептал оборотень.
Поттер кивнул и сделал глоток.
— Когда Сириус увидел коробочку с клевером, он тоже плакал… — Гарри тряхнул головой, отгоняя образ. — Почему вы не сказали, что он анимаг? Сириус чуть ли не перегрыз горло Снейпу.
Люпин подскочил на месте.
— Я не думал, что там можно пользоваться магией.
— Вы надеялись, что если он сбежит, то у него будет шанс укрыться?
Ремус поперхнулся и закашлялся, мальчику пришлось похлопать его по спине.
— Вы как?
— Хорошо… Прости, не ожидал подобного заявления… Но ты прав… Я всегда надеялся, — Люпин провел рукой по своим волосам. — Но я всегда сомневался в нем. Вся его семья разделяла взгляды Сам — Знаешь-Кого. И я…
Мальчик обул сапоги и осторожно заправил в них брюки.
— Вы слишком легко потеряли веру в близкого человека.
— А что мне оставалось? Чтобы ты сделал, если бы Дориана поймали за то, что он больше всего походил на того, кто нападал на людей и выпивал их кровь?
Гарри тяжело вздохнул и подошел к двери.
— Начал бы искать улики, которые оправдали его, а если бы мне не удалось это, то помог бы ему сбежать.
— А если бы это был действительно он?
— Это не мог бы быть он. Вампиры нападают только тогда, когда сами потеряли много крови. Это сродни рефлексу… Они не убивают ради развлечения… А Дориан… Он дотянул бы до меня. Скорее всего, ваша компания не была сильно дружна, если только вы не знали истинного Хранителя. И вы так и не нашли времени, чтобы навестить меня. Из–за чего была ссора?
Ремус уронил чашку на пол.
— Ты слишком проницателен для своего возраста… — пробормотал оборотень. — Меня подозревали как шпиона Того–кого–нельзя-называть в Ордене Феникса.
— Вера — это так много в этой жизни. Как жаль, что она умирает первой.
— А что же тогда остается?
— Надежда… профессор… надежда…
Гарри вышел из комнаты в еще большей задумчивости, чем был до этого, и побрел в гостиную.
Последующие дни пролетали как в тумане. Мальчик продолжал готовиться к дуэлям. Пару в тренировках ему составлял Дориан. Полувампир ни о чем не спрашивал его, только хмурился и бросал задумчивые взгляды. Эдвину было поручено нарисовать знамя для отряда. Все с затаенным страхом ожидали результатов. Но Эрстед никуда не спешил, он был слишком увлечен созданием куклы.
Отряд Гарри должен был выступить против другого отряда седьмого декабря. Каждый из ребят мог неплохо работать самостоятельно, но в команде они никак не могли сойтись. Дориан всегда рвался вперед. Офелия изображала в высшей степени безразличие. Мирослава постоянно отпускала саркастические замечания и доводила всех до белого коления. Эдвин предпочитал что–нибудь рисовать, вместо того, чтобы что–нибудь делать. А Альберт просто сидел молча и мечтательно смотрел куда–то вдаль. Вечер среды не был исключением.
Дориан пытался в одиночку поразить все подвижные мишени, но из шести удалось достать только две. Он несколько раз отталкивал Гарри со своего пути. Один раз Поттер упал и сильно ударился коленом.
— Из тебя не получится балерины, Поттер… — протянула Беливук, сидя на подоконнике и выцеливая мишени оттуда.
Офелия, не глядя, метнула заклятие через плечо и случайно попала в Эдвина, который пытался на земле вывести какие–то руны, но увлекся так, что изобразил целого волхва.
— Тренировка обещает быть плодотворной… — мечтательно протянул Грегорович, снимая проклятие с Эрстеда.
Все эти повторяющиеся изо дня в день ситуации разозлили Гарри. Мальчик зарычал, от неожиданности все вздрогнули. Неужели только для него эти тренировки так много значат? Только он хочет победить и доказать, что они все что–то стоят?
— Зачем вы здесь? Если вам это было не нужно с самого начала, то и записываться сюда не стоило! А теперь уже поздно бежать с этого корабля. Если вы решили что–то делать, то продолжайте, а не бросайте на полпути! — зло проговорил мальчик.
Температура в комнате заметно понизилась.
— Дориан, ты когда–нибудь слышал о понятии работать вместе? Какое из сказанных мной слов вызывает у тебя проблемы с восприятием или пониманием? Ты мне друг, но тут между нами иные отношения и попрошу прислушиваться ко мне!
Полувампир надулся, но не проронил ни слова.
— Мирослава, ты так искусно критикуешь каждого из нас! Возможно, ты пристыдила бы нас еще сильней, если бы показала нам на своем примере, как все делать правильно?
Беливук густо покраснела, но поспешила опустить голову и спрятаться за копной белых волос.
— Эдвин, я преклоняюсь перед твоим талантом художника, но если ты считаешь, что при виде твоих рисунков кто–то из соперников падет ниц перед тобой и сам принесет тебе знамя, то ты сильно заблуждаешься!
Эрстед закусил карандаш и продолжил внимательно следить за Гарри.
— Альберт, я рад, что ты у нас отличаешься редкой проницательностью, смежной с оглашением очевидного, но я бы хотел чаще видеть тебя с палочкой в руках, а не в качестве философа–созидателя, который каждый раз восстанавливает все за другими.
Грегорович нахмурился, но комментировать ничего не стал.
— Офелия, может, тебе неприятно находиться в нашей компании? Мы не достаточно хороши для твоего общества? Если нет, то я хотел бы видеть от тебя что–нибудь еще, кроме надменности, холодности и откровенного пофигизма!
Цыганка сверкнула глазами.
— Мне надоело, что вы ведете себя как маленькие дети! Мы все с одного курса. С первого! Вы понимаете, насколько опытны наши противники? Да? Нет? — Гарри перевел дыхание. — Или вы все считаете, что если раскроетесь здесь друг перед другом, то ваши слабости можно будет использовать в дуэли? Вы полагаете, что все настолько низко пали, чтобы это сделать? Если вас это так беспокоит, то задумайтесь над тем, что мы здесь в равном положении! Я сейчас уйду, а вы посидите тут, обсудите какой я плохой и наконец–то обдумаете все мои слова! Вам ясно?
Не дождавшись ответа, Гарри вылетел из тренировочной комнаты, громко хлопнув дверью. В спальне Роберт что–то читал, но, увидев раскрасневшегося и злого соседа, мгновенно ретировался в гостиную. Поттер упал на кровать и уснул. Слишком много эмоций скопилось в нем, и он дал им выход. Возможно, не стоило так отыгрываться на собственном отряде, но они заслужили это. Он ни сказал ни одного лишнего слова. Все действительно так и обстояло на деле. Сначала Гарри пытался быть со всеми деликатным, но это не давало никаких результатов. Недовольство копилось в нем, умножаясь на посторонние эмоции, и в итоге колодец с его терпением переполнился.
Четверг мальчик любил за практику по Темным Искусствам. Как только все зашли в кабинет, господин Рихтер тут же огласил, что сегодняшнее занятие будет отличаться от обычных.
