Таким образом, мистер Бартон решил не рисковать, бить наверняка и потому отбросил всякую мысль о поездке в Дели.

Свое решение он отметил тем, что крепко напился. В то утро, на которое первоначально был назначен его собственный отъезд, он смог лишь заплетающимся голосом передать капитану Рэнделлу инструкции, суть которых заключалась в том, что Алекс должен был заняться вплотную Делийским делом, — то есть найти относящиеся к нему документы в бумагах офиса, — а также извиниться перед Винтер за отсутствие ее жениха. Вынужденное отсутствие. Ей предписывалось прибыть в Лунджор вместе с семейством Гарденен-Смитов.

Сам господин комиссар решил, что будь он проклят, если сам потащится на свадьбу в Дели. Невеста должна приехать сюда. Если Магомет не идет к горе, гора идет к Магомету… Алекс должен все устроить. А господин комиссар, конечно, черкнет девчонке пару строчек, когда почувствует себя лучше. Где, черт возьми, эта черная скотина-поставщик достал последнюю партию бренди?!

Описание Винтер этой сцены, как подозревал Алекс, лишь усугубит недоразумение. А если невесте комиссара и впрямь приглянулся лорд Карлион, то это хорошо. Это означало, что все проблемы могут быть решены уже без участия Алекса. Он горячо надеялся на такое развитие событий, понимая, что если девушка по какой-нибудь причине не выйдет замуж ни за Карлиона, ни за Бартона, ему, Алексу, придется взвалить на себя неблагодарную задачу подыскать ей попутчика для возвращения в Уэйр.

Он проговорил:

— Комиссар просил меня передать вам, что он скоро напишет. Полагаю, вы получите письмо уже завтра или послезавтра, хотя… Почта в нашей стране работает иногда так, что на нее нельзя положиться…

От неприятной необходимости отвечать Винтер спасло появление миссис Эбатнот, которая горячо обняла Алекса, запричитала и несколько раз всплеснула руками, увидев его рану, и сказала, что он должен отобедать у них и что она ничего больше не хочет слышать.

— Я пошлю одного из слуг к господину Фрейзеру, и он, я уверена в этом, отпустит вас к нам на часок-другой, — твердо заявила миссис Эбатнот. — Нет, вы просто должны остаться, милый мальчик. Лотти и Софи так обрадуются вам! Полковник Эбатнот только сейчас передал мне, что вы пришли, иначе я появилась бы здесь гораздо раньше. Совсем замоталась. Только приехали, суматоха. Разбираю вот чемоданы и мешки. А где господин Бартон?

— В Лунджоре, — ответил Алекс. — Он не смог приехать.

Миссис Эбатнот торопливо повернулась к Винтер, — отчего у той взвились полы кринолина, — чтобы выразить свое сочувствие.

— О, моя дорогая, представляю, какое это для тебя разочарование! Мне кажется несправедливым, что у мужчин работа всегда должна быть на первом месте, а мы, бедные женщины, только на втором. Но ты быстро привыкнешь к этому, милая. Бывают времена, когда мне за день удается обменяться всего какой-нибудь парой слов с полковником Эбатнотом. Впрочем, я понимаю тебя. Конечно, обидно, когда работа вытесняет даже такое событие, как свадьба. Когда приедет господин Бартон? Надеюсь, он не болен, Алекс?

Слово «болен» миссис Эбатнот поставила под особое ударение.

— Нет, — ответил Алекс и вкратце и, насколько мог, убедительно рассказал о неожиданной перемене в планах господина комиссара.

Миссис Эбатнот очень огорчилась, когда узнала, что Винтер будет не здесь выходить замуж, но обрадовалась, что благодаря этой задержке Винтер не пропустит свадьбы Лотти. Гарденен-Смиты решили дождаться этого праздника, а отъезд в Лунджор назначили на следующий день.

Алекс остался у них обедать. Ничего тут не поделаешь, он не мог отказаться. Карлиону это очень не понравилось. Он не привык к тому, чтобы его оттесняли в тень и играть вторую скрипку. Ощущения были неприятные, это усиливало раздраженное состояние. Все закончилось тем, что он выпил больше, чем следовало в таком обществе, и растерял значительную часть своего аристократического лоска. Он полагал, что Эбатноты неоправданно много носятся с этим весьма посредственным и, по его мнению, нежелательным гостем. Сам он вел себя по отношению к капитану Рэнделлу оскорбительно-холодно. Но никакие ухищрения не помогали ему поставить Алекса на место. Карлион начинал уже горячиться. Его презрение увеличивалось вместе с раздражением.

Ему не раз приходилось слышать, с какой пренебрежительностью отзывались высокопоставленные офицеры Конной Гвардии об офицерах, служащих в индийской армии. Он знал, что во многие английские полки отказывались зачислять тех, кто переводился из Индии. Должно быть, потому, что они разделяли его собственную точку зрения, которая состояла в том, что все те, кто находится на индийской службе, суть мещане и ничтожества. Он не понимал, как граф Уэйр позволил девушке из столь уважаемой семьи отправиться в эту экзотическую и дикую страну, чтобы выйти там замуж за какого-то мелкого чиновника из Ост-Индской Компании.

Карлион хотел сесть за обедом рядом с Винтер, но она проскользнула мимо него и опустилась на стул между полковником Эбатнотом и капитаном Рэнделлом. Лорду Карлиону нашлось местечко между миссис Эбатнот и Лотти. Обе соседки, — проклятье! — на протяжении всего обеда обращали внимание только на этого капитана. Лорд Карлион утешал себя лишь тем, что Винтер, кажется, не проявляла признаков интереса к этому человеку и даже не говорила с ним, если не считать нескольких ответов на его вопросы, обращенные прямо к ней. Софи же, которая всегда была застенчиво-вежливой с лордом Карлионом, просто глаз не спускала с Рэнделла и покрывалась румянцем каждый раз, когда он заговаривал с ней или просто поворачивался в ее сторону.

Все это вместе превратилось в скучнейший вечер. Лорда Карлиона обрадовало только известие о том, что жених контессы не сможет сам приехать в Дели. Лорд Карлион тут же принял решение остаться в доме Эбатнотов на все три недели, вплоть до отъезда Винтер в Лунджор. Судьба, похоже, благоволила ему. Он понял, что совершил сегодня в гостиной непростительную глупость, от повторения которой он предостерег себя на будущее. Да, он сегодня сорвался. Почему? Выпил немного, переволновался, да и Винтер сама виновата. Такие красивые девушки всегда мутят головы мужчинам. В следующий раз необходимо быть осмотрительнее. Лорд Карлион понимал, что если он позволит себе подобную «бетиз»[44], полковник Эбатнот вежливо попросит его оставить их дом.

Полковник был веселый и дружелюбный коротышка, думающий о других только хорошо и сам старался поступать так, чтобы всем было хорошо. Но Карлион чувствовал, что при случае полковник вполне способен будет повести себя достаточно жестко. Во всяком случае лорд Карлион не хотел проверять это на себе.

Да и потом он далеко не был уверен, что в отношении Винтер действительно перешел какую-то границу. Да, она сопротивлялась ему, но это, возможно, являлось только следствием ее невинности. Ведь она не позвала на помощь. Это обнадеживало.

Как, интересно, будет в следующий раз?..

Лотти должна была венчаться в делийской церкви Св. Джеймса двадцать шестого числа этого месяца. Все последние дни перед этим событием в доме Эбатнотов шли приготовления, царила радостная суматоха, перетрясались в который раз шелка и миткали, оживленно обсуждались варианты свадебного платья. Время проходило в интересных экскурсиях, пикниках, вечеринках и балах.

Карлион, выполняя поручение полковника Маулсена, посетил военный гарнизон, где ему оказывались самые лестные знаки внимания, и был даже приглашен нанести визит старому косматому святому, жившему во дворце внутри крепостных стен Дели, называвшихся Красным Фортом. Это был Бахадур Шах, происходивший из рода Тимура, он был последним из живущих в мире великих моголов.

Впрочем, Винтер оставалась по-прежнему недосягаемой, и раздражение Карлиона росло день ото дня.

Не прибавляло ему веселья и то обстоятельство, что во всех семейных мероприятиях неизменно принимал участие капитан Рэнделл. Та неприязнь, которой лорд Карлион проникся к этому молодому человеку, не только не исчезла, но наоборот, с течением времени все усиливалась. В холодном, безразличном взгляде капитана Рэнделла и во всей его бесстрастной манере держаться было что-то такое, что сбивало с толку и часто выводило из себя лорда Карлиона, но не мог же он ссориться с человеком, у которого одна рука была на перевязи?! Капитан Рэнделл благодаря своему ранению был практически неуязвим для рассерженного аристократа. Более того, казалось, он не обращает никакого внимания на состояние лорда Карлиона. Равнодушно он относился также и к светским развлечениям. Карлион видел, как отчаянно скучает капитан Рэнделл на различных вечеринках и балах, и не мог понять, зачем капитан принимает приглашения на них.