На четвертые сутки, когда степень моего неудовлетворенного любопытства дошла до крайнего предела, позвонил Кусков.

– Началось, – произнес он одно-единственное слово, и в трубке повисло тягостное молчание.

– Ну, – в нетерпении поторопила я его. – Выкладывайте, что началось?

– Похоже, наш шутник начал действовать, – пояснил Кусков. – Вчера со стоянки при комбинате угнали машину Петра Аркадьевича.

– Да ну, – только и смогла проговорить я.

– Ну да, – «лаконично» ответил Кусков и снова замолчал.

– Подробности, – потребовала я.

– Помните, вы предупреждали Петра Аркадьевича, чтобы он внимательнее следил за своей машиной? Так вот, ваше предсказание сбылось. Вчера Петр Аркадьевич приехал в офис на личном авто. Машина простояла на стоянке возле входа целый день, а когда он, как всегда, собрался прокатиться по окрестностям, то не обнаружил ее на привычном месте. Машина испарилась. Ни охранники на вахте, ни сотрудники офиса не заметили, кто и когда увел машину, – прорвало Андрея. – Петр Аркадьевич рвет и мечет. Полиция разводит руками. А я снова оказался крайним.

– Вы-то тут при чем? – переспросила я.

– А ни при чем. Просто под горячую руку попал, напомнив содержание одной из записок, – сердито произнес он. – Я сказал Петру Аркадьевичу, что мы его предупреждали, что одними записками шутник не станет довольствоваться, а он отмахнулся от предупреждения. И вот результат. Но он, конечно, и слышать о записках не желает.

– Почему вы решили, что угон машины связан с записками? – отыскивая послание, на котором было изображено колесо, спросила я.

– А вы думаете по-другому? – удивился Кусков. – Мне казалось, что вы пришли к такому выводу раньше меня. Иначе зачем было предупреждать Петра Аркадьевича?

На самом деле об угоне я даже не думала, но убеждать в этом Кускова не было никакого смысла. В настоящий момент меня больше волновало второе послание. Если я верно расшифровала его, то следующий ход шутника будет посерьезнее угона машины. По моим предположениям, в ближайшее время Петра Аркадьевича ждал пожар. Единственное, в чем я не была уверена, так это в месте пожара. За несколько дней я успела выяснить, что Вдовин владеет довольно большим количеством недвижимости. Две городские квартиры. Загородный дом-дача. И рыбацкий домик в двухстах километрах от Тарасова. Какой из объектов недвижимости вспыхнет, из послания понять было абсолютно невозможно. А Кусков заливался соловьем.

– И ведь обиднее всего, что я с самого начала убеждал его найти этого писаку и разобраться с ним. Но нет, Петру Аркадьевичу, видите ли, статус не позволяет реагировать на подобные выпады! А теперь, значит, Андрюша во всем виноват. А про охрану как будто все забыли. А я что, нанимался его тачку караулить? Я, между прочим, телохранитель. От слова «тело»! Мне до его машины вообще никакого дела нет.

– Послушайте, Андрей. Прекратите нытье и запоминайте, – остановила я поток жалоб. – Вы должны сказать Петру Аркадьевичу, что следующим шагом шутника станет поджог. Что именно он подожжет, я сказать не могу. Но это будет либо городская квартира Вдовина, либо его загородный дом. Не думаю, что шутник отправится за сто верст, чтобы подпалить рыбацкий домик. Пусть выставит охрану возле всех объектов недвижимости. Быть может, так удастся избежать новых неприятностей. А если повезет, то и шутника поймать.

– О нет! Только не это. Он меня и слушать не станет, – вскричал Кусков. – Это должны сделать вы. Если вам не удастся его убедить, то уже никому не удастся.

– Вы забыли, что в прошлый раз он выставил из своего кабинета не только вас? – напомнила я.

– Ничего я не забыл. Только все равно к вашим словам он скорее прислушается, – убеждал Андрей. – Вы не можете стоять в стороне. А вдруг шутник и вправду подожжет квартиру Петра Аркадьевича? А она, между прочим, в многоквартирном доме. Только на одной лестничной клетке четыре квартиры. Это не считая соседей сверху и снизу. Что, если огонь перекинется к ним? Ведь могут пострадать невинные люди.

На это возразить мне было нечего. Допустить, чтобы из-за беспечности одного человека страдали другие, я не могла. Придется, видно, сделать вторую попытку, а уж если и она закончится провалом, тогда можно будет с чистой совестью умыть руки и забыть о Вдовине и его неприятностях.

– Хорошо. Я попытаюсь, – проговорила я и дала отбой.

Пока я собиралась на встречу с Петром Аркадьевичем, успела поразмышлять над произошедшим. У Вдовина был угнан личный автомобиль. Не служебная машина, как можно было предположить, увидев послание. Кусков сказал, что увели авто с парковки у административного здания комбината. Обычно машина стоит в другом месте, у офиса появляется не так часто. Что из этого следует? А то, что шутник следил за Вдовиным, вот что! И не начинал действовать он только потому, что выжидал подходящего момента. Вот и дождался. Если шутник намерен продолжать слежку, то охрана недвижимого имущества Вдовина просто необходима. Шутник будет ждать удобного случая, а охрана будет ждать шутника. Это наиболее удобный момент, чтобы поймать любителя розыгрышей, пока он не заигрался. Осталось убедить в этом Вдовина, и дело в шляпе.

Увы, сделать мне этого не удалось. Напрасно я спешила в офис Химкомбината. Напрасно хитрила, стараясь уговорить охранника при входе пропустить меня в здание. Напрасно изощрялась в красноречии, убеждая Петра Аркадьевича в серьезности угроз шутника. На все мои доводы он лишь усмехался. В конце концов он заявил, что угон машины не что иное, как досадное совпадение, и если мое предположение по поводу поджога окажется верным, тогда он не просто наймет меня для разоблачения шутника, но и повысит мой гонорар втрое против обычного. На этом наша аудиенция завершилась. Мне пришлось уйти, так и не добившись от Вдовина заверений, что за его недвижимостью будет установлено круглосуточное наблюдение.

А еще через сутки Вдовин позвонил сам. Голос в трубке звучал без привычного уже сарказма.

– Татьяна Александровна, жду вас у себя через час. Успеете добраться? – без предисловий произнес он.

– Что-то случилось? – поинтересовалась я.

– Я так понимаю, новости вы не смотрели, – заметил Вдовин.

– Еще не успела, – призналась я, взглянув на часы и отметив, что стрелки едва-едва перешагнули за десять.

– Включите телевизор. Сами все поймете, – бросил Вдовин и, не прощаясь, отключился.

Я взяла в руки пульт и отыскала канал, по которому обычно транслировали местные новости. Успела я как раз вовремя. Репортаж о ночном происшествии в пригороде Тарасова только-только начался. Молоденькая журналистка вещала на фоне тлеющих головешек.

– Мы ведем репортаж с места происшествия. Сегодня, около трех часов ночи, в районе Дубков злоумышленники подожгли дом по улице Ламповой. Буквально за считаные минуты огонь охватил весь нижний этаж здания. Соседи не сразу поняли, что происходит, так как в это время все добропорядочные граждане мирно спят в своих домах. Когда же один из соседей сообразил вызвать пожарную бригаду, огонь распространился уже и на второй этаж. Пожарная бригада приехала через двадцать минут, но спасти здание было уже невозможно. Единственное, что смогли сделать пожарные, это не дать огню перекинуться на соседние здания. По словам соседей, дом принадлежал одному из известных бизнесменов нашего города, а именно директору тарасовского Химкомбината Петру Аркадьевичу Вдовину. К счастью, ни самого владельца дома, ни его домочадцев в здании в момент пожара не было, поэтому удалось избежать человеческих жертв. Нам стало известно, что пожарная бригада квалифицировала возгорание как намеренный поджог. На этот раз полиция солидарна с сотрудниками пожарной охраны. По факту поджога возбуждено уголовное дело. К сожалению, нам не удалось пообщаться с хозяином сгоревшего дома. От комментариев Петр Аркадьевич отказался. Компетентные органы считают, что поджог мог стать следствием разногласий директора Химкомбината с конкурентами по бизнесу. Однако не исключается возможность намеренного поджога с целью получения страховки со стороны самого владельца особняка. Есть мнение, что финансовое положение господина Вдовина в последнее время оставляет желать лучшего. Может быть, поэтому господин Вдовин отказался общаться с представителями СМИ? Наша съемочная группа будет внимательно следить за развитием событий…