Томек улыбается. Ему удалось отодвинуть коробку с новой трубой так, чтобы взволнованная хозяйка ничего не заметила.

Томек. Нет… это нет. Что там еще?

Хозяйка. Хорошо… все хорошо. Он пишет… «Передай Томеку привет и скажи ему к.ч.к.д.». Что это?

Томек. Такой шифр.

Женщина вздыхает: ох уж эти мужские секреты! Еще раз пробегает глазами письмо.

Хозяйка. Поездит по свету… жаль, что вы не смогли вместе…

Томек. Я не жалею.

Женщина ласково на него смотрит. Целует в щеку.

Хозяйка. Это от Мартина. Хорошо, что ты здесь.

По-матерински гладит Томека по щеке и сразу мрачнеет.

Хозяйка. Что же с тобой будет, когда он вернется? Как бы я хотела, чтобы ты устроил свою жизнь. Мартин вряд ли тут надолго задержится. Может, останешься… навсегда?

Томек устанавливает новую подзорную трубу; в квартире Магды никого нет. Томек в ванной наливает в кружку воду; в дверях появляется хозяйка.

Хозяйка. Мартин еще написал… Он познакомился с девушкой… арабкой… они были в кино… Томек… а у тебя кто-нибудь есть?

Томек. Нет.

Хозяйка. Наверно, некому было тебе это сказать… Девушки притворяются, будто они свободны, целуются с парнями, но на самом деле… на самом деле им нравятся скромные ребята, хочется, чтобы их парень был их, а они — его… Понимаешь?

Томек. Понимаю.

Хозяйка. Если захочешь кого-нибудь привести сюда, не стесняйся…

Томек. Хорошо, не буду стесняться.

10

Неизвестно, что разбудило Томека среди ночи. Вероятно, предчувствие. Он подходит к окну. Из выхлопной трубы белой «заставы» вырывается дым. Из машины никто не выходит, но Томек видит две темные фигуры внутри. Наконец, дверца со стороны пассажира распахивается, но мужская рука ее захлопывает. Дверца опять открывается, Магда бежит к своему подъезду. Останавливается, возвращается, наклоняется к открытому окну водителя, что-то говорит, и «застава», взревев, уезжает.

Томек «ведет» Магду по освещенному коридору, смотрит, как она отпирает дверь, как тяжело дышит, как со злостью швыряет плащ на пол и садится спиной к окну. Потом Томек видит, как её плечи начинают дрожать: Магда заплакала. Она как-то странно закутывается в шаль, прячет лицо в ладонях и долго жалобно плачет. Томеку до того ее жаль, что у него самого наворачиваются слезы на глаза, и он громко сглатывает слюну. Внезапно слышит тихий голос хозяйки.

Хозяйка. Томек?

Томек в майке и трусах подходит к двери: видна зажженная лампа около кровати хозяйки.

Хозяйка. Не спишь? Иди сюда. Сядь.

Томек подходит к ее кровати с периной и горкой подушек в белоснежных накрахмаленных наволочках.

Хозяйка. Что-то случилось?

Томек. Скажите… почему люди плачут?

Хозяйка. Ты никогда не плакал?

Томек. Давно… только один раз.

Хозяйка. Когда тебя отдавали?

Томек не любит говорить на эту тему; опускает глаза, словно в чем-то виноват.

Томек. Да.

Хозяйка. Люди плачут… Когда кто-то умирает, плачут… Когда остаются одни… Когда больше не могут выдержать…

Томек. Чего?

Хозяйка. Жизни…

Томек. Взрослые люди?

Хозяйка. Взрослые…

Кладет ладонь на руку Томека.

Хозяйка. Тебе захотелось заплакать?

Томек мотает головой: нет, не ему.

11

Томек с тележкой; бутылки негромко позвякивают. Томек входит в подъезд, достает из кармана листок и осторожно засовывает его в почтовый ящик под номером 376.

12

Магда подходит к окошку, за которым сидит Томек.

Магда. Я у вас была?

Томек. У меня.

Магда. Мне опять принесли извещение.

Вынимает из сумки листок — тот самый, который Томек недавно сунул в ее почтовый ящик. Томек, как в прошлый раз, просматривает пачку переводов и, как тогда, разводит руками.

Томек. Нету.

Магда. Я прихожу уже во второй раз.

Томек. Знаю.

Магда. Второй раз получаю извещение, а денег опять нет.

Томек. Я знаю.

Магда. Безобразие!

Томек. Да.

Магда. Вы бы не могли попросить кого-нибудь старшего?

Томек. Что-что?

Магда. Кого-нибудь старшего. Начальника или еще кого.

Томек уже жалеет, что затеял эту историю с извещениями. За Магдой постепенно выстраивается очередь. Томек возвращается с начальником. Начальник — толстая широкозадая бабища в золотых очках; она с ходу бросается в наступление и громко, на всю почту, орет.

Толстуха. Слушаю вас.

Магда протягивает квитки.

Магда. Вот одно — пришло несколько дней назад, а вот второе. Два извещения о переводе, а никакого перевода нет.

Толстуха рассматривает квитки, словно впервые такое видит.

Толстуха. Ну, извещения…

Магда. А денег нет.

Толстуха. Попрошу переводы. От кого деньги?

Магда. Не знаю.

Толстуха. Откуда же вы знаете, что они должны быть?

Магда. Получила извещения, целых два.

Начальница продолжает кричать: вся почта смотрит на Магду.

Толстуха. Видите: нету! Не верите, поищите сами.

Магда. Уже искала. Я ведь сама себе извещений не выписываю…

Толстуха. Я вам тоже не выписываю! Пан Вацек!

Продолжает орать во всю глотку, хотя, казалось бы, громче кричать невозможно. Появляется маленький уродливый почтальон, начальница тычет ему в нос Магдины извещения.

Толстуха. Это что за извещения, пан Вацек? Вы выписывали?

Почтальон. Я выписываю карандашом.

Магда. Я их вынула из своего почтового ящика.

Толстуха. Слышите: это не наши извещения. Почтальон ясно сказал!

Магда тоже рассвирепела.

Магда. Но на этом извещении печать вашей почты…

Толстуха. Почта не моя, а государственная! Если сами себе пишете извещения, идите в милицию. Нечего мне тут устраивать расследование!

Магда протягивает руку.

Магда. Вы правы, надо идти в милицию.

Толстуха. Нет уж, это я вам не отдам! Подделка какая-то!

У Магды на глазах рвет извещения, решительно швыряет клочки в корзину и вытирает руки.