Литмир - Электронная Библиотека

Петер был на самом деле прав. Это была хорошая девочка, явно считавшая, что то, что происходит между ней и артефактором, серьезно. Но даже если Петер действительно переключился с меня на нее, он все еще оставался помолвленным. Сомневаюсь, что Марта это знала.

Я не очень-то умела дружить, но что-то мне подсказывало, что прямое вмешательство в отношения друга и его девушки ни к чему хорошему не приведет. Да и кто я такая, чтобы давить ему на совесть, даже не разобравшись ни в чем?

Следуя немного позади парочки, рассеянно прислушивалась к их чириканью. Они хорошо смотрелись вместе – этакая хрупкая и миниатюрная фрейлейн и благородный маг, заботливо приноравливающийся к ее шагу. Судя по ее речи, она была если не из благородных, то из семьи с достатком. Интересно, будет ли Мартин Шефнер возражать против Марты так же, как против меня? В конце концов, он сам бы мог жениться на графской дочке, которая сейчас помолвлена с Петером. Даже без титула Шефнер-старший был завидной партией – благородных кровей, влиятельный, производящий приятное впечатление при знакомстве. Это только мне повезло увидеть его мерзкую натуру во всей красе, ну и, наверное, его подчиненным и врагам.

Хотя болезненные воспоминания о выходке Шефнера успели несколько поблекнуть, я все еще задавалась вопросом, что же это было тогда в моем доме. Просто пьяная выходка, желание проучить или что-то другое? Мысль, которую я так долго гнала от себя, при взгляде на Петера вновь начала меня тревожить.

Когда я впервые встретила Мартина, мне показалось, что он мало похож на своего племянника. Лишь внешнее сходство, хотя черты лица Шефнера-старшего были резче, а вместо юношеской изящности он обладал жилистостью и поджаростью матерого хищника. Характеры были и вовсе прямо противоположны. Петер легкомыслен и вспыльчив, но отходчив и довольно добродушен. А вот его дядя, пусть и не был лишен определенного очарования, обладал вкрадчивостью лиса и хваткой бульдога. За элегантными манерами скрывался весьма опасный человек. Впрочем, каким и должен быть глава СБ.

И все же они были похожи в мелочах. Поворот головы, походка, мимика. Петер отлично владел своими чувствами, но я знала его довольно давно и поэтому легко могла понять, когда он зол, расстроен или заинтересован. Сейчас, к примеру, он изображал интерес к своей спутнице, мыслями витая где-то в другом месте.

Петер почувствовал на себе мое внимание и повернул голову, легко улыбнувшись мне уголками губ. Но взгляд его был другим: серьезным, напряженным и удивительно обжигающим.

Мартин Шефнер смотрел на меня точно так же. Он больше не пытался ко мне прикоснуться, но его взгляды я чувствовала даже с закрытыми глазами. Возможно, я была слишком мнительна. Но могло ли быть так, что мента-лист заинтересован во мне… как мужчина в женщине? Эта мысль смущала и в то же время льстила, хотя я и осознавала, что внимание главы СБ ничего хорошего мне не принесет.

Петер привел нас в тот же гостиный дворик, где я пила кофе с его дядей, и, заказав всего понемножку, начал развлекать нас придворными и факультетскими сплетнями. Марта, мало что знавшая о столичной жизни, была золотым слушателем для моего друга, я же опять ускользнула в свои мысли.

Захотелось курить. Я знала, что Петер терпеть не может сигаретный дым, поэтому извинилась и вышла на крыльцо, накинув на плечи пальто. Прикурила сигарету и затянулась дымом с вишневым привкусом. Черт, еще одно напоминание о менталисте.

– У тебя что-то случилось? – Петер подошел незаметно и закутал меня в свой шарф. – Простудишься. Ну так что?

– Устала немного, – призналась я. – Ты оставил Марту одну в зале?

– Она вышла припудрить носик. Как она тебе?

Искоса взглянула на зябко ежившегося молодого мужчину.

– Почему ты это спрашиваешь? Не мне же с ней встречаться.

– Ты важный человек в моей жизни, твое мнение мне небезразлично, – серьезно ответил Петер.

– Она не похожа на твой тип. И кажется, очень тобой увлечена.

– Ревнуешь? – усмехнулся Петер, испытующе глядя на меня.

– Ты так думаешь? – вяло спросила я, стряхивая пепел на припорошенную рано выпавшим снегом траву.

– Нет, – тихо ответил приятель. – Тебе всегда было все равно, с кем я провожу время.

– Неправда. Я бы хотела, чтобы ты встретил кого-то хорошего и по-настоящему полюбил.

– Я уже люблю, и не надо говорить, что мои чувства фальшивка.

Ну вот, мы вновь вернулись к старому разговору.

– Тогда зачем морочишь девочке голову?

Петер горько рассмеялся.

– Беспокоишься за нее? Боишься, что соблазню и брошу? Не стоит. Марта – дочка мэра Торнема, богата, хороша собой и, что самое важное, не раздражает меня. И коли моим чувствам к тебе так и суждено остаться безответными, то почему бы не жениться на милой крошке Марте?

– А как же твоя невеста? – вырвалось у меня.

Артефактор заледенел.

– Откуда ты знаешь? – глухо спросил он.

– Твой дядя рассказал.

– Давно?

Я вздохнула.

– Достаточно. Она же из рода Ланге? Наверное, эта не та помолвка, которую легко расторгнуть.

Во взгляде Петера вспыхнула какая-то безумная надежда.

– Ты поэтому отвергала мои ухаживания? Боялась, что я обману тебя? – он схватил меня за плечи, заставляя посмотреть на себя. – Я разорву помолвку в тот же момент, когда ты согласишься выйти за меня замуж! София, стань моей, прошу.

– Восемнадцатое, – произнесла я, прикрыв глаза, не желая видеть лицо Петера в этот момент. Его разочарование, его злость. – Восемнадцатое предложение. Это уже давно перестало быть забавным.

Меня почти отшвырнули от себя.

– Забавным? – голос Петера зазвенел от ярости.

Марта выбрала не самый лучший момент, чтобы найти нас. Переводя испуганный взгляд с Петера на меня, она спросила:

– Что-то случилось?

– Все хорошо, – я выдавила улыбку.

– Нет, ничего не хорошо. Одевайся, Марта, мы уходим.

– Не надо, я уйду сама.

Мужчина не стал возражать.

Вернувшись домой, я поняла, что так и не отдала Петеру его шарф.

На следующий день у меня был практикум с Шефнером-старшим. Если он и знал что-то о нашей ссоре с Петером, то предпочел не подавать вида. Да и я вскоре отвлеклась – плетение ментальных чар требовало полной концентрации. Тем более что видеть плетения, как и все маги-не артефакторы, менталист не мог, только чувствовать, и был не способен контролировать мою работу.

Артефакторов порой называли чародеями, потому что они единственные могли видеть и создавать чары с помощью нитей, из которых состояли потоки силы. Которые, в свою очередь, использовали маги в заклинаниях. Но подобное тонкое видение накладывало свои ограничения – мы не могли непосредственно оперировать самими потоками или зачаровывать людей. «Нити» были слишком «тонки» для живых объектов, постоянно изменяющихся и обладающих своим запасом жизненных сил.

Зато кое в чем другом нашей братии повезло. В отличие от других магов, которые хоть и были способны управлять потоками с помощью вербальных заклинаний или даже напрямую, артефакторы не были ограничены одним направлением. Мы могли создавать и целительские артефакты, и атакующие, и даже сочетать разные виды магических искусств. Вот только ментальные чары артефакторам не давались. Ментальная магия была изменчива, даже эфемерна, ее нельзя было статично зафиксировать в виде чар. Так, по крайней мере, считалось.

А вот получилось же! Тот древний браслет и собственноручно связанный мною шарф были лучшим доказательством. Сказать, как это у меня вышло, я не могла, действовала почти инстинктивно. Но, наблюдая за тем, как Шефнер создает и распускает свои заклинания, ловко оперируя силой, а потом пытаясь перенести все это на артефакты, я постепенно начала улавливать суть ментальной магии и своих способностей.

Даже изменчивость и эфемерность ментальных заклинаний опирались на некоторую устойчивую константу – на сознание самого мага-менталиста. Недаром все ментальные маги были довольно занудными типами, любящими порядок и построение всяческих планов. Разум мага был точкой опоры для их собственных заклинаний, меняющих разум других людей.

18
{"b":"549822","o":1}