После прощания Карсона, мы оба забрались в лифт, где он расплатился картой, которая доставит нас в номер для новобрачных, где мы остановились на всю следующую неделю.

Казалось, что воздух в лифте уплотнился, когда двери закрылись и мы остались вдвоем. Без слов, его рука сомкнулась вокруг моей, и он нежно подтянул меня к себе. Его рука обхватила мое лицо, он опустил голову, глядя прямо в мои глаза.

– Я люблю тебя, миссис Мэтьюс.

Трепет нового имени заставил меня чуть ли не визжать от восторга, когда я улыбнулась и сильнее прижалась к нему.

– Я тоже тебя люблю.

На мой взгляд, лифт двигался слишком медленно. С каждой секундой внутри меня страсть повышалась до опасного уровня. Он шагнул вперед, прижимая меня спиной к стене, в то время как я прикусила губу и посмотрела на него сквозь свои ресницы. В результате его улыбки мое сердце забилось сильнее и заставило волосы на затылке встать. Когда он, наконец, прижал свои губы к моим, я, казалось, потеряла над собой всякий контроль. Страсть взяла надо мной верх, когда я обняла его за шею и поцеловала так, как если бы могла поглотить его душу. Зарычав, он прижал меня к стене сильнее, придавив своим телом, прежде чем его рука скользнул вниз к моей заднице.

Мои гормоны бушевали. Это было частью наших отношений с Карсоном и физическая близость, казалось, всегда происходила между нами вполне естественно. Мои зубы невольно погрузились в его нижнюю губу, когда он попыталась отстраниться. Он ахнул и бесшумно поднял меня на руки, когда дверь лифта открылась, сигнализируя о нашем этаже. Я захныкала, когда неловко обернула свои ноги вокруг его талии, прижимаясь к нему, как позволяло мне мое платье.

Спустя, по моему мнению, слишком много времени, дверь со скрипом открылась прямо в наш номер люкс, поэтому через несколько быстрых шагов, мы оказались на кровати. Я даже не оторвала глаз, чтобы осмотреть комнату, которая, я была уверена, была столь же захватывающей, как и обещала брошюра.

Руки Карсона прошлись по моему телу, скользя по бедрам, под шелковый материал на моих голых ногах. Как он скользнул своей рукой выше, прослеживая линию моего бедра, он поднял мое платье до талии. От ощущений его рук на моей коже я испустила стон удовольствия. Когда он опустил взгляд, похоть и страсть ясно выражались в его глазах, но самое главное, я видела там любовь, что заставило мое сердце сжаться.

Мое дыхание было настолько тяжелым, что мне должно было быть стыдно, но я была охвачена моментом заботы, как он медленно снимал свадебное платье с моего тела, когда я ему пиджак и рубашку.

Я скользнула руками по его спине, пройдясь ногтями по его плечам, повторяя тату ангела-хранителя на его спине. Я была настолько возбуждена, что не могла перестать ерзать и

извиваться под ним, пытаясь приблизиться к нему и ощутить его каждым сантиметром меня. Все мое тело тосковало по нему.

Карсон глубоко поцеловал меня, и, прикоснувшись к нему кончиками пальцев, я просто боготворила каждый его дюйм груди и спины, просто удивлялась совершенству, к которому я прикасалась. Моя любовь к нему была всепоглощающей, и через его поцелуи я понимала, что он чувствовал себя так же как и я, что было в десять раз лучше, чем все, что я когда-либо испытывала раньше.

– Ты действительно даешь мне крылья, – прошептал он мне в шею. Его голос был таким

хриплым и сексуальным, что меня бросало в дрожь, что в свою очередь заставило его выпустить хриплый стон.

Его слова взволновали меня. Я уже слышала это раньше. Ну, не слышала... читала. Его татуировка. Красивая бабочка, которая находилась чуть ниже его пупка, крылья которой обрамляли слова... Ты подарила мне крылья и заставила летать.

Я сглотнула, не зная, что сказать.

– Твоя татуировка, – прошептал я, скользя рукой по его груди и чувствуя мягкую кожу под его пупком.

Он отстранился, и, улыбаясь, кивнул.

– Я сделал ее для тебя. Это как символ, который напоминает мне о тебе.

Казалось, мое сердце остановилось, когда я подняла к нему глаза, чтобы убедится, шутит он или дразнит меня.

Но выражение его лица было чрезвычайно серьезно. Это было невероятно, но моя любовь к нему, казалось, возрастала и процветала даже еще больше. Татуировка бабочки появилась незадолго после того, как я родила свою дочь – наверное, спустя пару месяцев после того, как я вернулась на работу в клуб. Я вспомнила, как он гордился ею, и как взволнован он был, показывая ее мне. В то время, мы были просто танцовщицей на коленях и клиентом – может быть, я никогда не была для него просто танцовщицей.

Он улыбнулся на мое ошеломленное выражение лица и опустился на кровать.

– Ты единственная девушка, которая когда-либо видела ее. Я должен был сделать ее там, потому что знал, что никто не увидит ее, пока я не разденусь. Ты единственный человек, перед которым я хотел быть обнаженным, так что это только подтверждает правильность того, что я должен был поставить в том месте знак. Как маленький штамп, что это принадлежит тебе. Вроде как клеймо права собственности, – пошутил он, ухмыляясь.

Я расхохоталась и покачала головой от того, насколько он мог быть влюбленным по уши.

– Как штамп бродяги? – пошутила я. Он кивнул, наклонился и окутал мое тело своим. Мои руки потянулись вверх, запутавшись в его волосах.

– Ну, а мне нужно сделать на себе какой-то символ для тебя?

Я захихикала на то, как он сурово кивнул.

– Да, обязательно. Мотоциклетный шлем. Я не могу решить, хочу ли я его здесь, – прошептал он, касаясь внутренней части моего бедра, что заставило мое сердце пуститься вскачь из-за такого близкого расстояния руки к моему центру.

– Или вот, – закончил он, его рука переместилась, обхватывая мою попку.

Я засмеялась и обернула руки вокруг его шеи, потянув на себя его полностью, чтобы обернуть ноги вокруг его талии. Прошло слишком много времени с тех пор, как мы были вместе. Теперь я нуждалась в нем, так что придется немного попотеть час или два.

– Больше никаких разговоров. У нас есть целая вечность, чтобы поговорить, малыш. Я хочу показать тебе некое представление, – с намеком замурлыкала я.

Его глаза засверкали от моих слов.

– Извращенка, – подразнил он, отведя волосы от моего лица.

– Говорит парень, который затащил в постель экс-танцовщицу на коленях, – бойко ответила я, ухмыляясь.

Он покачал головой в знак несогласия.

– Нет, я тот, кто затащил в постель любовь своей жизни.

Его губы снова прижалось к моим, но в этот раз он не был достаточно мягким и нежным, как раньше.

Вместо этого это был более собственнический поцелуй, как если бы ставил на них тавро. Я подчинялась ему, таяла от его прикосновений. Мне нравилось, как один его поцелуй заставлял меня чувствовать принадлежащей кому-то, желанной и любимой. Этот один поцелуй показал мне все, что он ко мне чувствовал. И втайне надеялась, что он будет целовать меня всю нашу жизнь.