ничего, да только вся сила замаха пришлась на позвоночник, отчего наследника с
почестями отправили в лазарет. Каждый из них бывал здесь не один и даже не два раза,
систематически получая ушибы, ломая носы, руки, ноги и даже уши. Это было в порядке
вещей, и Користан быстро привык, что кто-либо из группы отсутствует неделю или две, а
потом снова выходит перевязанный и перебинтованный и начинает наверстывать
упущенное. Никто не обращал внимания на таких доходяг, дожидаясь, пока их снова не
выпустят на тренировку, ровно до тех пор, пока в лазарет не попал Джог. В тот день
наследника распирало от несправедливости происходящего, и он даже готов был нарушить
договор с отцом и вступиться за мальчика, но опоздал. Он с ужасом смотрел на лужу
крови от рассеченного сухожилия, на шокированного мальчугана, умом понимал, что
нужно что-то делать, но не мог даже двинуться, в то время как остальные зачинщики
скандала уже давно скрылись из виду. Мастер с безучастным видом прошел мимо, бросив
что-то вроде «тоже мне боец». Користан мысленно наплевал на все договоры с отцом,
решил, что ни одно соглашение не имеет права превратить его в безжалостную тварь,
поднял мальчугана и отнес его в лазарет.
Выход Джога с больничной койки был фееричен, и Користан дико сожалел, что именно в
этот день в очередной раз сам оказался на ней же с разрывом подколенных связок.
Дальнейшее его существование в группе подготовки было весьма однообразным:
тренировки, нечастое общение с новым знакомым, интеллектуальные занятия, лазарет и
так далее по кругу. Три раза в неделю эта канитель перемежалась с долгими разговорами в
кабинете Его Величества, в ходе которых юноша, наконец, начал понимать, что все не так
просто, как ему казалось в детстве, а скорее наоборот очень даже сложно, мерзко, кроваво
и больно. И никуда он от этого не денется. За год Користан повзрослел лет на десять,
превратившись в сильного и умного достойного наследника, который, тем не менее, не
смог-таки преодолеть в себе некоторые зачатки излишней справедливости и честности, как
ни старался его отец.
А потом случилось неожиданное: Его Величество вернулся из очередной поездки с
подарком, плотно завернутым в лисью шубу. Подарок громогласно надрывался, вопя о
горькой судьбе голодающего человека, у которого не было во рту ни капли молока вот уже
несколько часов. Користан был схвачен отцом за шкирку и без объяснений проведен в
королевские покои с настоятельным советом молчать и не дергаться. Её Величество уже
успела протоптать тропинку вокруг королевского ложа, нервно оглядывалась по сторонам
и ждала, когда же откроется дверь. На свое несчастье, Милана, прирожденная мать и
домохозяйка не могла иметь детей, поэтому сообщение от мужа о новоявленном бастарде
приняла со смешанным чувством горечи и радости. В кратчайшие сроки она приготовила
все, что могло понадобиться годовалому малышу, собрала армию нянек и кормилиц и
стала ждать возвращения неверного супруга с самым желанным подарком в её жизни.
На втором этаже лисья шуба перестала издавать душераздирающие крики, и перешла на
невнятное причмокивание. Користан с интересом заглянул через руку отца: Его
Величество, не имея под рукой мешочка с хлебным мякишем, по-старинке воспользовался
мизинцем. Юноша, видевший до этого исключительно только спящих детей, широко
открытыми глазами смотрел на затейливый подарок судьбы и вообще перестал понимать,
что происходит.
А происходило примерно следующее. Еще до появления в разгульной королевской
жизни второй супруги, Его Величество, отправился с официальным визитом в Геданику.
Там он повстречал Её, единственную и неповторимую, женщину своей мечты,
нарисованную им еще в далеком детстве и так долго разыскиваемую. И точно так же, как
пишут в дешевых романах, страсть охватила его, горящий взор не видел ничего, кроме
предмета своего обожания, бриллианты, меха и звезды к Её ногам, но… муж не разрешил.
Однако для женщины нет ничего невозможного, когда страсть оказывается взаимной,
поэтому третье их недолгое свидание закончилось совместным и весьма продуктивным
постельным времяпрепровождением. Надо отдать должное Вилестану – он не забыл о
своей нечаянной страсти, всегда знал, что с ней происходит, и был несказанно обрадован и
удивлен очередным докладом разведки о внезапно выросшем животе. В срочном порядке
новоиспеченная мать была перевезена в Славец, поселена в собственном доме с
прислугой, обласкана и надежно спрятана от мужа. В это же время в перспективе Его
Величества возник очередной брак по расчету с заморской принцессой Миланой, который
открывал Славцу выход на новые торговые площади и предоставлял мощного союзника в
лице островного государства Гольдий. Чужая жена вошла в очередное положение,
согласилась быть не законной, но любимой и продолжила носить бастарда.
Мальчик родился в последний день второй луны. Справный малыш удивленно смотрел
на мир голубыми глазами, пока еще не понимая, во что он на самом деле вляпался.
Счастливый отец был рядом каждый день, а вот мать почему-то становилась все более
несчастной. Маги и лекари разводили руками и говорили, что шансов выжить у больной
женщины крайне мало, да и сама она быстро сдалась, прожив не больше года после
рождения ребенка. Последней её волей было оставить малышу обычное имя, не
указывающее на его королевское происхождение, – Аратим. Малыш был залюблен и
обласкан всеми, кто его видел, поэтому два месяца без родной матери дались ему
сравнительно легко, после чего подоспел Вилестан и забрал сына во дворец, намереваясь
признать его законным бастардом по истечении положенного времени. Весточку супруге
он выслал, будучи в Геданике, не особо заботясь о её реакции на происходящее, поскольку
главным для Его Величества было сохранить и устроить жизнь любимого сына.
Аратим рос неугомонным комком энергии и хулиганства, и с каждым годом все больше
становился похожим на мать, унаследовав от отца только голубые глаза и разгильдяйский
характер. Користан, как и все остальные, буквально влюбился в сводного брата, не
отходил от него ни на шаг и все свободное время посвящал малышу. Мальчик рос,
взрослел, наблюдал и постепенно из веселого карапуза начал превращаться в
настороженного волчонка, стреляя колким взглядом в каждую сомнительную личность,
которая старалась навязаться в друзья. За неполных семь лет его трижды пытались
отравить, дважды затоптать лошадьми, пять раз скинуть со стены и немыслимое
количество раз подстроить несчастный случай. Користан учил его всему, что знал сам,
няньки менялись с молниеносной скоростью и каждая проходила проверку на честность у
придворного мага, пока Его Величество не решил сменить самого мага. Но и это немногим
помогло, потому, как в борьбу активно вступил двор, чувствовавший угрозу, исходящую от
мальчугана.
И тут на горизонте появилась Гадильда. «Редкостная тварь», как охарактеризовал её
Користан после двух минут общения, использовала все возможные средства, чтобы
втереться к нему и Аратиму в доверие. Когда её план провалился, она переключилась на
Его Величество, находившееся на тот момент под надзором Миланы. Как известно,
женская дружба – самая солидарная, поэтому две дамы быстро нашли общий язык.
Гадильда была, наконец, допущена в королевские покои, где незаметно умудрилась
наследить дурманом. Вилестан перестал осознавать, что происходит, ходил за редкостной
тварью по пятам, но нормального мага на тот момент при дворе не было. Поверенные
тыкали Его Величеству в лицо отчетами о преступной деятельности, о кознях и заговорах,
но напрасно. Користан забрал Аратима в группу подготовки и приказал не высовываться
