этому животному образом изогнула шею, с интересом посмотрев сначала на всадника в
черной хламиде, а потом на свою неудачливую наездницу. Цеса с облегчением вздохнув,
наконец, уместилась в седле и покрепче ухватила повод, предусмотрительно рассудив, что
это далеко не все неприятности, которые могут свалиться на её находящуюся не в ладу с
лошадьми, голову. Виновато оглянувшись на своих спутников, поруганная животным
ведьма попыталась сделать гордый и независимый вид, но взглянув на специального
поверенного, тут же сникла. Аратим сокрушенно покачал головой и направил своего
жеребца к выходу со двора.
Глава 6.
Как только главные ворота Славца скрылись из виду, специальный поверенный
поравнялся с человеком в капюшоне, оставив Цесу чуть позади, и произнес:
–Можешь уже открыть лицо, Джоги. Мы на приличном расстоянии. Та, что так виртуозно
умеет оседлать лошадь и загубить свою жизнь на корню, зовется Цесой. – Аратим
повернул голову в сторону своей спутницы. – Ведьма, знакомься, это Джог – браво1 Его
Величества!
–Кто, кто Его Величества? – протянула Цеса, демонстрируя тот же неуважительный тон,
с которым обратился к ней специальный поверенный. При этом она понимала, что, эта
фраза, возможно, заденет её нового знакомого, который, по сути, пока еще не успел
зарекомендовать себя, как последний мерзавец. Но слова вырвались сами собой, и ведьма
внутренне сжалась, ожидая ответа таинственного спутника вместе с очередным ведром
грязи.
–Шикарная компания! Где ты её подобрал, Тима? – не обращая внимания на хилую
реплику Цесы, Джог продолжил разговор с коллегой по цеху. Аратим издал звук, больше
похожий на глухое рычание, нарочито медленно с хрустом размял шею и прошипел:
–Никогда не называй меня так…
–Жизнь – боль, Тима. Давно пора уяснить и вклиниться в ряды мизантропов. Тогда тебе
тоже будет глубоко насрать, как называет тебя очередной баран. – Цеса тут же поняла, что
камень был брошен в её огород, поэтому решила помолчать ровно до тех пор, пока её не
попросят говорить. Справедливо рассудив, что благоприятная пауза даст ей время и
возможность, послушать, подумать и осмотреться по сторонам, Цеса придержала лошадь,
и, только когда спутники отошли на какое-то расстояние, снова направила её по тракту.
Приближалась ночь. Чуть прохладный воздух – отголосок нескольких дождливых дней
наполнял изрядно заскучавшие в королевских казематах по кислороду легкие ведьмы. В
темнеющем справа лесу начинала просыпаться ночная живность, дневная же пряталась в
норы, дупла и потайные лазы. Где-то вдалеке громко ухал филин, под копытами лошадей
шныряли полевки, пару раз краем глаза Цеса заметила движение в придорожных кустах –
заяц удирал от какого-то хищника.
Ровное зеленое поле, засеянное пару месяцев назад и давшее очень хорошие всходы, в
промежутках между отбрасываемыми лесом тенями отражало свет заходящего ярко-алого
солнца. От этого оно больше походило на причудливую вязь всполохов ночного костра,
отраженного водной гладью. На протоптанных через ниву дорожках можно было заметить
фигуры усталых путников, которые плелись домой после суматошного базарного дня,
срезая путь до ближайшего селения. Тракт, по которому шла Цеса, хоть и проходил
неподалеку от крупных поселков, все-таки вел в обход – самым коротким путем до
границы Ландоса. На самой же дороге редко кто обгонял компанию всадников, да и на
пути уже не попадалось успевающих попасть за ворота столицы до темноты. Зато между
деревьями можно было разглядеть, как тут и там загораются огоньки ночлежек –
желающие завтра засветло прийти на торговую площадь устраивались на отдых.
1 Браво (итал. bravo) – наёмный убийца.
Не прошло и часа неспешной езды, когда лесополоса резко свернула еще правее,
открывая глазам ведьмы изумительный вид на широкое озеро, в темных водах которого
неспешно колыхалось закатное небо, еще не успевшее укрыться привычным теплым
пледом с россыпью звезд и сиянием луны. Над водой почти незаметные глазу с
молниеносной скоростью сновали летучие мыши, чей тихий писк изредка перемежался с
плеском коротких волн, бившихся о края рыболовецких лодочек, привязанных к мосткам.
Мерный стук копыт трех лошадей, гомон ночных птах, неспешное покачивание в седле и
негромкий мужской разговор с обилием сарказма и неприличных слов, сделали свое
гнусное дело, и ведьма потихоньку начала дремать прямо в седле.
–А теперь можешь изнасиловать мой мозг и рассказать, где ты подцепил эту слабачку и
на кой она нам тут сдалась? – Джог слегка понизил голос, повернув голову в сторону
специального поверенного. Этого момента он ждал с самого начала путешествия, но
необходимость конспирации была сильнее его желания опрокинуть на незваную гостью
ушат сарказма и ненависти к тупым человеческим созданиям.
Аратим украдкой посмотрел назад, чтобы убедиться в том, что Цеса действительно не
слышит их разговора и как минимум минут пятнадцать не выйдет из дремотного
состояния. Ведьма покачивалась в седле, явно находясь в состоянии, когда после
пережитого шока уже все равно где и как спать. Непослушные кудри выбились из наспех
заплетенного хвоста и спадали до самой передней луки, мешая увидеть лицо спящей
ведьмы, но специальному поверенному это не потребовалось. К слову Джога он привык
прислушиваться.
–Успокойся. Её дыхание выровнялось уже семь минут назад. Нормальная пауза, чтобы
понять, что она в отключке. Говори уже, мать твою! – прошипел Джог в свойственной ему
манере общения. Аратима передернуло – он с трудом воспринимал тот факт, что кто-то
может позволить себе в свободной форме смело и открыто выражать свои чувства и
эмоции, когда он, подчиняясь своим убеждениям, не позволяет себе такой роскоши. Но
именно это и являлось для него решающим фактором при выборе приближенных лиц.
–Это дочь покойного Директора Магического Магистрата… – Аратим не успел закончить
фразу, прерванный удивленным взглядом своего спутника. Джог перевернулся в седле,
чтобы внимательнее рассмотреть попавший в его сети ценнейший экземпляр, но что с ним
дальше делать сообразить сразу не смог, поэтому решил все-таки для начала дослушать
Аратима.
–Твою ж мать, сука, в одно слово!
–Ты помнишь, какие дебаты велись в кулуарах по поводу её личности? – Джог
неопределенно хмыкнул. – Так вот, когда мы пришли к её отцу с прошением и
уникальными условиями содержания… – на этом месте Джогу самому предлагалось
додумать, что ответил Директор на просьбу Его Величества предоставить родную дочь на
службу государства. Аратим на секунду задумался, вспоминая тот памятный вечер, но тут
же вышел из оцепенения, решив отложить этот рассказ до более подходящего случая.
–Сука, куда катится этот гребаный мир? Рассадник чмошников и уродов! И какого хера
нам теперь с ней делать? Она же сломается в первый же день, слабачка! Её будут трахать
как дешевую шлюху в аралийском борделе, а в качестве оргазма – смерть! Может,
смилуемся над ней и привяжем к дереву в лесу? – Джог в своей оригинальной манере
описывал жалкое будущее Цесы, в том случае, если ей предстоит ассимилироваться при
дворе без чина спецслужащего. Аратим, не решавшийся сказать то же самое вслух, уже
готовился к более изощренным словесным экзерсисам, потому как хотел предложить ему
другой вариант развития действий.
–А теперь к делу, Джоги. Ты должен сломать её. Я хочу, чтобы она забыла, что есть в
словаре такие определения, как дружба, любовь, справедливость и прочая чушь, которая
нам всем сильно мешает жить. Унижай, не приукрашивай правду, доноси до неё все самое
грязное, что есть при дворе, не стесняйся в выражениях и побольше сарказма. Пусть она
