Свой собственный язык
Многие дети заменяют недостающие им слова своими собственными звукосочетаниями, которые обычно понимают только родственники. Родители должны спокойно переводить для других людей слова с этого «иностранного языка», и тогда их ребенок сможет общаться. Он просто еще не умеет высказываться. Родители могут также ненадолго вмешаться в детскую игру и объяснить другому ребенку: «Мне кажется, он хочет лопатку».
Покажи пальчиком
Другие «поздноговорящие» могут хорошо объясняться жестами, и посторонние люди часто считают это проявлением «молчаливости» – но это не лень. Когда дети смогут, они заговорят. А пока что им надо помогать, но не жестами, а словами. Когда ребенок показывает на стакан с молоком, то родителям надо сказать: «Ты хочешь молока? Подожди, сейчас я тебе налью молока». Чем чаще слово будет повторяться, тем скорее ребенок его освоит. И в какой-то момент вместо жеста раздастся «мо».
«Скажи: "Молоко", или ничего не получишь!»
Представьте себе, что от вас требуют того, что вы просто не способны сделать. Это же очень неприятно. Дети всегда общаются на том уровне, на котором они могут это делать. Им очень важно чувствовать, что их понимают. Поэтому родители не должны напрягаться и сердиться, если дети объясняются с помощью жестов или звуков. Слова со временем появятся. В основном родители интуитивно ведут себя правильно.
Возьмем для примера так называемый детский язык: люди, общающиеся с младенцами и маленькими детьми, начинают говорить намного мелодичнее, громче и короче. Это совершенно правильное поведение, если вы хотите освоить новый язык. Представьте себе, что вы приехали в Финляндию. Финнам будет очень приятно, если вы будете разговаривать с ними короткими мелодичными фразами, тогда время от времени они смогут улавливать те слова, которые уже слышали раньше. Многие дети нуждаются в том, чтобы с ними долго разговаривали таким образом, другие – меньше, но родители сами приспосабливаются. Если ребенок знает много слов, то мама и папа начинают следить за грамматикой. Если ребенок говорит: «сюда класть», то родители отвечают: «правильно, кубик надо положить сюда». Все очень просто, без всяких поучений.
Эти советы основаны на рекомендациях психолога Сабины Фреферт, сотрудницы Института раннего развития Билефельда, специалиста по диагностике развития и преподавателя на курсах повышения квалификации для воспитателей и учителей.
Всегда готова кормить грудью
Кормление грудью на людях
Так говорит ребенок:
«Ням-ням!»
Так говорят родители:
«Что вы уставились, надо покормить ребенка!»
Так говорят родители других детей:
«А мы с нашим ребенком в первые шесть месяцев вообще не выходили из дома».
Так говорят бабушки и дедушки:
«В наше время считалось, что кормление грудью вредно для ребенка».
Молодая мать не принадлежит к тем женщинам, которые охотно демонстрируют свои неприкрытые прелести каждому встречному. В отличие от других женщин, которые могут снять верхнюю часть купальника на море, на хорошо просматриваемых балконах или в Английском саду, она предпочитает прикрывать интимные части своего тела тканью. Но голодный ребенок не обращает внимания ни на стыдливость, ни на наличие интимных частей тела. Он хочет сосать грудь, неважно где.
Дома это не проблема, даже когда приходят гости, один за другим восхваляющие ребенка. Продемонстрировав малыша, мать садится кормить ребенка или же уходит в соседнюю комнату. Но вот наступает момент, когда так поступить уже невозможно: день рождения дяди. Его отмечают в ресторане, таком же солидном и консервативном, как и сам дядя.
Большая часть гостей женского пола принадлежит к поколению дядюшки, а значит, их еще отговаривали от кормления грудью: неужели они хотят, чтобы все ядовитые вещества перешли из их тела прямо в организм нежного ребеночка? То, что кормление грудью полезно и для ребенка, и для матери, врачи выяснили уже намного позже.
И вот молодая мать сидит в ресторане и находится в центре внимания, ну, или почти в центре. Все хотят подержать крошечного члена семьи, погладить его, потискать. Малышу это совсем не нравится, он еще никогда не был окружен такой суматохой и поэтому намного раньше обычного тянется туда, где чувствует себя увереннее всего – к груди.
Он начинает жалобно плакать как раз в тот момент, когда дядюшка собирается начать свою приветственную речь. «Ну что же, подождем, пока успокоится наш голодный новоприбывший», – вежливо останавливается он. 12 пар глаз смотрят на молодую мать, которая лихорадочно дергает за шнурки верхней части своей одежды и пытается расстегнуть бюстгальтер. Ее грудь отреагировала на детский крик, она ведь приспособлена для кормления, на футболке уже появилось мокрое пятно. Голодный малыш кричит громче. Терпение – это добродетель, которой ребенок научится позже. А может быть, и никогда не научится.
Когда она пытается скромно отвернуться от праздничной компании, то встречается со взглядом семи пар чужих глаз, вопросительно глядящих на нее из-за соседнего столика. Она вздыхает и поворачивается назад, задирает футболку (восемь пар глаз скромно отворачиваются, десять пар напряженно за ней наблюдают) и затыкает рот ребенку.
Наступает тишина. «Итак, теперь я могу…» – говорит дядюшка, обращаясь к своим гостям… «И, конечно же, я приветствую нового гражданина земли!» – восклицает он. 12 голов снова поворачиваются к матери и ребенку. В этот момент малыш как раз с громким чмоканьем теряет грудь, изо рта у него льется тоненькая струйка молока.
Две пожилые дамы за соседним столиком лихорадочно машут официанту и тихо, но вполне различимо говорят ему: «Неслыханно… какой упадок нравов… как ей не стыдно… пожалуйста, скажите ей…»
Официант приближается к матери, а крошечный ребенок как раз только что срыгнул ей на плечо, издав такой звук, как будто он не малыш, а торговец пивом. Только она собралась приложить ребенка к другой груди, как официант прикасается к ее плечу.
– Простите пожалуйста, но дам за соседним столом смущает ваша непосредственность. Не могли бы вы выйти из зала на время кормления? – спрашивает он и показывает рукой на дверь, чтобы никто случайно не решил, что его вопрос – риторический.
Мать нервно сглатывает слюну и краснеет. Малыш сучит ножками, он все еще хочет есть. Глаза по-прежнему внимательно смотрят, брови поднимаются чуть ли не до волос.
– И где же, скажите на милость, моя жена должна кормить ребенка? – вступает в беседу отец.
Об этом официант как-то не подумал.
– Ну, – нерешительно говорит он, – мы могли бы поставить стул в женском туалете…
– Это несерьезно! – фыркает отец.
Ребенок кричит, он не понимает, почему его заставляют так долго ждать. Отец складывает все детские принадлежности в сумку, коротко прощается с онемевшими гостями и ведет свою пунцовую от смущения жену вместе с пунцовым от крика ребенком к выходу. Матери кажется, что, проходя мимо отпрянувших в ужасе пожилых дам за соседнем столиком, отец что-то рычит. Она кормит ребенка в машине.
Когда она вечером изливает душу своей сестре, та отвечает ей старой мудрой пословицей: «Взялся за гуж, не говори, что не дюж». На следующий день они встречаются в кафе. Как раз в то время, когда надо кормить. Здесь посетители лет на 50 моложе, чем в ресторане. Но мать все равно очень взволнована. Она быстро прикладывает ребенка к груди, которая была видна всего одно мгновенье. И все равно за соседним столиком парочка начинает шептаться и глазеть на нее. Теперь они даже показывают на нее пальцем. Это уже слишком. «Подержи-ка», – говорит она сестре и протягивает ей озадаченного ребенка. После этого мать одергивает кофточку, выпрямляет спину, вскакивает и гневно кричит:
