Что? И это убожество тоже победило в лотерее?!

Такого удара судьбы Эрих не ожидал. Выдвинувшаяся вперед (а точнее, свалившаяся с забора) девица походила на самое настоящее пугало, по недоразумению (или для пущего страха) наряженное облезлый красный кафтан с безвкусной вышивкой и уродливыми цветами. На голове чудище навертело целый тюрбан, одним краем прикрыв лицо. Девица что-то пропыхтела, сжала кулаки и зашагала к помосту столь энергично, будто сваи вколачивала.

- Мирджана, что ты себе позволяешь? - рыкнул на нее губернатор. - Нельзя скрывать лицо перед райном!

Толстяк протянул руки и решительно сдернул жуткий клетчатый платок с ее головы. Лучше бы он этого не делал. Таким дамам платки к лицу. Вернее, на лицо. И лучше бы целиком. Как там оно у хайранов называется, паранджа?

Лицо девицы, как и у всех беев, было черно от загара, причем, неравномерно - по глазам словно темной краской мазануло, за которой и не понять, есть у бейки ресницы или нет. А коричневые глаза, если бы не покраснение, и вовсе почти сливались с этой полосой. На левой скуле наискось шла глубокая загноившаяся царапина. Волосы короткие, непонятного выгоревшего цвета. То ли русые, то ли вовсе белые. Разве что губы можно было назвать красивыми - ему нравились такие, пухлые, ярко очерченные - если бы не огрубевшая кожа и сеть мелких кровавых трещинок. Фигура - под кафтаном не понять - но хотя бы не толстая. Это было бы последней каплей.

Вторая девица, сиганувшая с забора вслед за подругой и топчущаяся у подножия помоста, приглянулась Эриху больше. По крайней мере, еле лицо не уродовала темная полоса плебейского загара. И тонкие губы были хотя бы накрашены. Правда, цвет - излишне яркий - девчонке не шел, но от солнца худо-бедно защищал. И волосы у нее длиннее, косичка, конечно, коротковата (всего лишь до лопаток) - но это уже прическа, а не ее название. Глаза тоже коричневые, но без уродующей полосы и покраснения их можно было назвать медовыми. И платье очень даже аппетитно обтягивает стройную фигурку. Только руки подкачали. Могла бы и получше за ними ухаживать. Но если Эриху позволили выбирать - выбрал бы однозначно ее. А может быть, даже женился. Вот бы канцлер обрадовался, заполучив в невестки бейку.

Глава 2. Дорога. Только остроглазый отыщет ее среди песков.

Лайса безутешно рыдала на широкой Маркусовой груди. Но Мир сильно сомневалась, что причиной тому их отъезд. А пламенные взгляды, бросаемые подружкой в сторону канцлерского сыночка, были тому лучшим подтверждением. Больше всего дорогая подруженька хотела бы сейчас уткнуться в его белоснежную рубашку и оросить ее слезами любви, а после и вовсе не выпускать добычу из своих нежных ручек. Но клуртов Маркус разрушил все ее планы, перехватив девушку на подлете к подиуму. А ведь Эрих - как успела заметить Мир - даже качнулся навстречу Лайсе. Или отшатнулся со страха? Ах нет, просто куртку решил снять. Мирджана даже хихикнула тихонько - уж больно восхищенно подруга любовалась обтянутыми потной рубашкой костями. Не кормят их там что ли, в столице? Заляпанная кровью куртка, скомканная и небрежно отброшенная на пыльную мостовую, тоже удостоилась самого пристального внимания. И если Лайса планировала повесить ее на стену и покрывать поцелуями каждую нитку, то рябой Шин имел куда более важную цель - загнать куртку барыгам, напиться и храпеть на весь Верден. И на этот раз удача была на стороне старого пьянчуги - его, в отличие от Лайсы, не сдерживали никакие ограничения.

Девушка предприняла очередную попытку вырваться и добраться наконец до объекта своих мечтаний, но Маркус, свой объект уже заполучивший, разжимать рук не спешил, всхлипывая едва ли не печальнее подруги.

- А хочешь поехать вместо меня? - неожиданно решился он. Любовь оказалась сильнее надежд на безбедную жизнь в столице.

И только серая подпаленная в нескольких местах туника помешала Лайсе торжествующе заорать: "Да!" - отлепиться от нее удалось не сразу. Сын кузнеца и не подумал принарядиться на лотерею. Хорошо хоть свой любимый кожаный фартук снял, да вместо широкой налобной повязки перетянул густые непослушные волосы синей шелковой лентой, подаренной когда-то той же Лайсой. Маркусову гриву она держала плохо, и выскользнувшие из нее рыжие пряди норовили рассыпаться и закрыть парню лицо.

Мир давно предлагала укоротить его косу до приемлемого для мужчины размера (то есть почти под корень) и даже предприняла пару попыток это сделать, но сын кузнеца неизменно просыпался и взашей выставлял нахалку из комнаты. Но все же своего Мир добилась - коса Маркуса сократилась вдвое и едва достигала плеч. Заплетать ее теперь было проблематично, и парень стал собирать волосы в толстый рыжий хвост, напоминая сердитого нахохленного лиса, что нравилось Мирджане куда больше слащавых косичек. Правда, Лайса как-то ляпнула, что если продолжить в том же духе, лис станет лысым и облезлым, и Мир пришлось поумерить свой пыл. Подруге нравились длинные волосы, и Мирджана в своем стремлении к совершенству (и экономии) невольно порушила их с Маркусом отношения. Потому сейчас так и старалась. И почти добилась успеха. Но тут на пути влюбленных встало новое препятствие - тощее, чернявое и противное, зато имевшее роскошную гриву, в два раза длиннее, чем когда-то у Маркуса.

"Препятствие" недовольно постукивало носком белого лакированного ботинка и недовольно хмурилось. Но интуиция вновь не согласилась с хозяйкой - Эриха происходящее только веселило. И чем сильнее было веселье, тем глубже парень прятал его в темном омуте глаз. Развлекать этого дохляка Мирджана не собиралась и, кажется, догадалась, как порушить "неземное счастье" подруги. Такие хлыщи не для беек, серьезно он на Лайсу даже не взглянет. Максимум, на что может рассчитывать подруга - это легкая интрижка, койка и несколько монет на лекарку, избавляющую от последствий. А то, что сработало один раз, сработает и во второй. Девушка мечтательно присмотрелась к длинной черной косе и вздохнула - подобраться с ножом к сыну канцлера будет весьма и весьма непросто.

Эрих брезгливо посмотрел на впряженных в карету верблюдов - лошади смотрелись куда эффектнее, меньше воняли, но в пустыне почему-то быстро дохли.

- А вы их поить не пробовали? - насмешливо прошептала стоящая за спиной девчонка, так и не понявшая, что никакого вопроса он не задавал. По крайней мере, вслух.

- Пробовали, - широко улыбнулся Эрих, - не помогает.

Бейя фыркнула и отошла. Сейчас она почти не походила на пугало. Красный кафтан девица сняла - или запихала в объемную, висящую на плече сумку? - переодевшись в плотную серую куртку с высоким воротничком, широкие штаны, перетянутые тесемкой у щиколотки. Ботинки, правда, остались те же самые - старые, изношенные и, похоже, единственные. Но, возможно, для здешних мест такие годились куда лучше его тонких белых туфель - толстая подошва защищала ноги девчонки от раскаленного песка и помогала весьма болезненно пинаться. По крайней мере, вернувшийся с вещами красноглазый, что-то прошептавший на ухо пугалу, ругаясь, подпрыгивал, болезненно дергая ногой. И даже он - как бы ни отказывался признавать это Эрих - был лучше подготовлен к путешествию. Свободные штаны не липли противно к ногам, высокие голенища потрепанных ботинок избавляли от необходимости разуваться и вытряхивать попавший в обувь песок, а короткая светлая туника не сковывала движений. В многочисленные карманы жилетки парень напихал кучу всякой полезной всячины, Эриху же ничего тяжелее платка в карман не держал (неприлично), да и тот для красоты и солидности (им даже пот не вытереть, приходится украдкой использовать манжеты рубашки).

На сборы победителям был отведен час. Полагалось, правда, выезжать утром, но Эрих категорически не желал ночевать в этом убогом городишке, а робкие протесты смотрителя - мол, тяжелая дорога, буря и все такое - пропустил мимо ушей. Бури в ближайшие дни не ожидалось - матушки астролог высчитал это совершенно точно, иначе райна Габриэла ни за что не выпустила бы сына из дома, а тяжелые дороги и все такое Эриха не пугали. Сюда же он как-то доехал, а обратный путь всегда легче и быстрее кажется.