— Джордж, ты не отвечал, и я начала волноваться!

— Я ненадолго выходил, а телефон остался в кабинете, — солгал Джордж Сиборн. — Ты что-то хотела?

— Я просто волновалась за тебя. Утром ты даже не прикоснулся к завтраку. Может быть, тебе следует показаться врачу? Если это грипп, нужно немедленно начать лечение, чтобы не запускать болезнь. У тебя нет температуры? Голова не болит?

"Какой же я дурак! — подумал Джордж. — Я стараюсь видеть только плохое, в то время как жена и дочь любят меня".

— Джордж?

— Да, дорогая, я тебя слышу. Нет, у меня нет температуры, и голова не болит.

— Хорошо, дорогой. Я тебя люблю.

— И я тебя люблю, — мужчина получил от своих слов настоящее удовольствие. Как приятно сказать кому-то об искренней любви и знать, что эта любовь взаимна.

Что ж, если судьба уготовила ему всего девятнадцать дней, он постарается достойно принять этот факт. В конце концов, не все лотерейные билеты должны быть выигрышными.

— Джордж, помнишь, ты обещал сегодня отвезти Присциллу к подруге? — эта была первая фраза, обращённая к менеджеру по продажам, едва он открыл глаза и прищурился от яркого солнечного света, пробравшегося в комнату. Вообще-то сегодня Джордж Сиборн не был менеджером по продажам, потому что начались очередные выходные. Как приятно поваляться, зная, что не нужно поспешно завтракать, одеваться и ехать на работу. Исключение составляли те редкие дни, когда семья выезжала за город, и для этого требовалось встать раньше обычного. Но никаких загородных поездок Джордж не планировал, так что он позволил себе роскошь лежать на подушке с закинутыми за голову руками и рассматривать причудливую игру утренних лучей на потолке спальни.

— Джордж, ты выполнишь своё обещание? — напомнила об обязательстве мужа Меррил.

Мужчина прекрасно помнил, что дочь планировала на выходные поехать к подруге, и он не собирался подводить её.

— Да, дорогая, разумеется, — Джордж повернул голову к Меррил и улыбнулся.

— В чём дело? — удивилась женщина.

— А в чём дело?

— Ты как-то странно на меня смотришь, — тихо засмеялась Меррил, обнажив ряд идеально белых и ровных зубов.

— Ты очень красивая, — неожиданно произнёс Джордж. Впервые за последние годы он заметил, что в уголках глаз жены появились мелкие морщинки. "Гусиные лапки", как их иногда называют сами женщины. Нет, это были не те морщины, от которых следует срочно избавиться, чтобы скрыть истинный возраст, — это были морщины женской мудрости, женского опыта и добросердечия.

Добросердечие. Джордж Сиборн украдкой пошевелил губами, словно хотел распробовать это редкое слово на вкус, как какую-нибудь особенную приправу.

— Что с тобой, Джордж? — Меррил поднесла ладонь ко лбу мужа. — В последнее время ты ведёшь себя достаточно странно.

— Со мной всё в порядке. Знаешь, я ведь давно тебе этого не говорил, верно? Кажется, в последний раз подобные слова звучали из моих уст, когда мы только начинали совместную жизнь.

— Я не требую от тебя никаких слов, — но Меррил немного лукавила. Какой женщине не будет приятно услышать в свой адрес приятный комплимент? Особенно если она к этому не готова. Комплименты в день рождения, на семейном празднике, после очередной близости — это одно. Но совсем другое, когда мужчина говорит это без всякой на то причины.

— Меррил, ты восхитительна, — Джордж перевернулся на бок и едва коснулся губами плеча жены.

— Джордж, — женщина почувствовала, как по её коже раскатывается мягкое и обволакивающее тепло.

— Может быть, устроим настоящий семейный праздник? — предложил муж.

— В честь чего?

— А разве нужен какой-то особенный повод, чтобы устраивать праздники?

— Но Присцилла, — пожала плечами Меррил. — Она уже договорилась, что проведёт выходные у подруги. Может быть, в следующий раз?

Следующий раз. Неужели люди не осознают того, что губят себя, вот так вот откладывая жизнь на следующий раз?! Они собираются жить завтра, даже не задумываясь над тем, что завтра может не наступить. Жить нужно уже сегодня! Сегодня!!!

"Я брошу курить, но на следующей неделе".

"Я начну заниматься спортом, но не в этом месяце".

"Я обязательно прочитаю эту книгу, но сейчас у меня нет времени".

Сколько таких "но" требуется, чтобы дать человеку понять: иногда бывает слишком поздно!

— Джордж, ты опять о чём-то задумался, — обратилась к мужу Меррил.

— Что? Задумался? Не обращай внимания.

— Я пойду и приготовлю твои любимые бутерброды с плавленым сыром, — женщина ловко соскользнула с нагретой постели, накинула халат и вышла из спальни.

Джордж остался лежать на месте. Он не мог заставить себя покинуть уютное гнёздышко, чтобы выйти в холодное осеннее утро и проверить почтовый ящик. Его обычной привычкой была прогулка к почтовому ящику, но сейчас ему меньше всего хотелось идти за газетами.

"Сколько там натикало на твоём хронометре? — дал о себе знать старый знакомый Мистер-Доброе-Утро. — Восемнадцать дней, не так ли?"

"Убирайся!" — Джордж зажмурился, чтобы избавиться от очередного наваждения.

"Ещё один день в твоём календаре можно перечеркнуть красным маркером. А когда там накопится двадцать один крестик, нам с тобой придётся распрощаться. Как говорится, adios amigo!"

"В данный момент я собираюсь позавтракать, после чего отвезу дочь к подруге. И ты не посмеешь проронить ни слова, тебе понятно? Ты не посмеешь испортить мне выходной!"

Джордж понимал, что спорит с самим собой, вернее, со своей внутренней половиной, которая в большей или меньшей степени проявляется у каждого человека. Но также он понимал и то, что не следует давать Джорджу-цинику ни единого шанса на победу. Если верить пророчеству старухи, через восемнадцать дней его ждёт смерть, но он не даст никому, в том числе и себе, испортить оставшееся время.

— Доброе утро, папочка! — бросилась на шею к отцу Присцилла, когда тот показался в дверях.

— Привет, моя сладенькая! — Джордж подхватил дочь и закружил её в воздухе.

— Ты отвезёшь меня к Джессике?

— Конечно, я же дал обещание.

— Спасибо, папочка!

— Вы уже придумали, чем будете заниматься в эти выходные?

— Ещё бы! — Присцилла хитро улыбнулась.

— А вот и ваш завтрак, — Меррил поставила на стол поднос с горячими бутербродами, распространяющими приятный аромат.

Это утро походило на сцену из фильма об идеальной семье. Муж и жена нежно любят друг друга, и их отношения скрепляет прекрасная дочь.

"Тебе можно позавидовать, парень!" — произнёс Мистер-Я-Ещё-Здесь.

"Я же попросил оставить меня в покое!" — мысленно воскликнул Джордж Сиборн. Он ожидал новых реплик со стороны внутреннего голоса, но тот сдался на удивление быстро.

Когда Присцилла собрала нужные вещи в маленький заплечный ранец в виде пушистого медведя с большими глазами, оделась и вышла на улицу, глава семьи выгнал машину из гаража и на прощание помахал жене рукой.

Начал накрапывать мелкий дождь, оставляя на лобовом стекле маленькие штрихи разбитых капель. Джордж на мгновение залюбовался этой картиной, задержав руку над ручкой включения дворников. Осенние дождевые капли похожи на слёзы. Не слишком оригинальное сравнение для поэта, но для менеджера по продажам вполне даже ничего.

— Папа? — окликнула застывшего отца Присцилла.

— Да, дорогая?

— У тебя есть какой-то секрет?

— С чего ты это взяла?

— Не знаю. Сегодня ты ведёшь себя не так, как обычно.

— А как я веду себя обычно? — Джордж испытал некоторое волнение. Ни разу в жизни он не интересовался тем, что думает о нём дочь. Если ей нужны были деньги на карманные расходы, он обязательно открывал бумажник и давал требуемую сумму. В пределах разумного, разумеется. Когда дочь рассказывала о школе, он кивал головой, как игрушечный пёс на автомобильной панели. Но никогда у них не было секретных разговорчиков, когда отец и дочь шепчутся между собой, чтобы их не услышала мать. Например, Джордж не интересовался, нравится ли Присцилле какой-нибудь мальчик? А нравится ли она кому-нибудь? Все эти мысли проскользнули в голове мужчины почти мгновенно, не успев оформиться в определённые словесные формы, — всего лишь призраки незаданных вопросов.