Нет, жизнь его еще не закончена.

"Никакого льда. Мир под ногами прочен и надежен. Слушай! Ничего особенного".

Неровный стук в дверь заставил Сагандера на мгновение прикрыть глаза. Как муж, подобный Драконусу, мог зачать такого сына? О, Аратан вполне разумен и, по всем слухам, Айвис уже не знает, чему его учить на путях мастерства фехтования. Но в подобных умениях мало прока. Оружие - быстрая помощь тем, кто не умеет выстраивать аргументы или страшится истины. Сагандер сделал для мальчика все возможное но, кажется, при всем уме Аратана, тот обречен остаться посредственностью. Хотя какое еще будущее грозит нежеланному ребенку?

Снова стук. Вздохнув, Сагандер позвал его внутрь. Он слышал, как открывается дверь, но не хотел отрываться от созерцания разложенных на столе предметов.

Аратан подошел и молча стал изучать россыпь на запачканном чернилами столе. Сказав наконец: - Лорд повелел путешествовать налегке, сир.

- Я отлично знаю, что мне требуется, и тут самый минимум. Ну, чего ты ждешь? Сам видишь, я весьма занят - в идеале нужно три дня, но это приказ лорда Драконуса, и я повинуюсь.

- Я помогу упаковать, сир.

- А свои вещи?

- Уже.

Сагандер фыркнул: - Ты пожалеешь о спешке, Аратан. В таком деле нужно размышление.

- Да, сир.

Сагандер обвел рукой свое собрание. - Как видишь, я завершил предварительный отбор, постоянно помня, что в любой миг перед отъездом мне может придти мысль о чем-то новом, а значит, в каждом сундуке должно быть свободное место. Я также ожидаю, что вернусь со множеством артефактов и записей. Строго говоря, не вижу, чем ты можешь помочь, кроме таскания сундуков по лестнице, но для этого тебе самому понадобится помощь. Лучше предоставить дело слугам.

Мальчишка все еще медлил. - Я помогу оставить в сундуках больше свободного места, сир.

- Неужели? Как именно?

- Вижу, сир, у вас пять бутылей с чернилами. Если мы будем скакать все время, случаев писать выпадет мало...

- А когда мы прибудем к Азатенаям?

- Уверен, сир, у них есть чернила и готовность их одолжить, в особенности такому знаменитому ученому, как вы. Я верю, что они окажутся столь же великодушными в отношении свитков, пергаментов и воска, рамок, нитей и услуг писцов. - Не дав Сагандеру ответить, он продолжал: - А эти карты Куральд Галайна - полагаю, вы намерены их дарить?

- Это вполне...

- Между Азатенаями и Тисте давно царит мир но, без сомнения, другие их посетители оценят наши карты, причем с худыми намерениями. Сир, я полагаю, лорд Драконус воспретит дарить карты.

- Обмен между учеными в интересах науки не имеет отношения к мирским заботам. Откуда в тебе такая дерзость?

- Простите, сир. Возможно, мне стоит вернуться к лорду и спросить?

- Спросить о чем? Не глупи. Более того, не стоит воображать, что ты поднялся в статусе после нескольких мгновений наедине с господином. Я уже решил, что не возьму карты - они слишком объемны; к тому же они копированы твоей рукой, в прошлом году, и точность вызывает серьезное подозрение, а иногда и негодование. Фактически такие карты окажутся сомнительным подарком, ибо, не сомневаюсь, они пестрят ошибками. Желаешь помочь, ученик? Отлично. Подай мысль о подходящих дарах.

- Одному получателю или многим, сир?

Сагандер обдумал вопрос и кивнул: - Четыре подобающей ценности и один исключительный.

- А этот исключительный будет для Владыки Ненависти, сир?

- Разумеется! Теперь убирайся, но вернись до звона к ужину.

Едва Аратан отошел, Сагандер повернулся к нему. - Момент. Я решил свести поклажу к двум сундукам, один полупустой. Помни об этом, подбирая дары.

- Слушаюсь, сир.

Дверь скрипнула за ушедшим Аратаном.

Раздраженный звуком Сагандер снова обратился к снаряжению на столе. Отложил карты на край, как будто они мешали ему смотреть.

Он не особенно верил, что мальчишке удастся найти подходящий подарок для Владыки Ненависти, но так Аратан хотя бы не будет мешаться под ногами. Сагандер заметил в мальчишке новую дурную повадку, хотя ученый и не смог бы точно ее описать. Дело в том, как Аратан говорил, в его вопросах и надетой маске невинности. Не простой невинности, но старательной. Как будто все их предприятие подозрительно, как будто оно не вполне реально.

У Сагандера в последнее время возникало некое беспокойство после любой беседы с Аратаном.

Ладно, путешествие поставит мальчишку на прежнее место - он станет широко раскрывать глаза от испуга. Мир за пределами дома и родной земли велик, способен ошеломить. После инцидента в старой каменоломне Аратану воспретили уходить далеко, и даже краткие посещения деревни проходили под присмотром.

Аратана берут, чтобы ошеломить, и это послужит ему во благо.

Страж ворот Раскан стащил сапог и повернул, изучая подошву. При его походке каблук стирался сзади, именно там начинали портиться слои кожи. Увидев первые признаки этого, он выругался. - Им же едва полгода. Просто теперь их делают не как следует.

Ринт, отслуживший в пограничных мечах семь суровых лет, стоял рядом, опираясь о крепостную стену. Он сложил руки на груди, почему-то походя на кабана, собравшегося загнать свинку в лес. На ногах, с горечью заметил Раскан, поношенные мокасины из толстой, надежной кожи хенена. Командовать Ринтом и тремя другими мечами будет нелегко, раздумывал сержант. А заслужить их уважение, кажется, и того труднее. Да, они полагаются друг на друга, но без всякого почтения, субординация то и дело теряется, как будто то один становится командиром, то другой. Вот вам доказательство, что чины и должности, которые раньше заслуживались, стали ныне монетами на грязных весах; даже низший чин Раскана - следствие родства с Айвисом, и он понимал, что мог бы не заслужить и этого.

- По мостовым привык шастать, - подал голос Виль, небрежно севший на ступенях, что вели в оплывшую канаву у насыпи ворот. - Мягкая почва - это тебе совсем другое. Повидал я много топтателей дорог на пограничных войнах. Колени портили, лодыжки ломали. Будь мы созданы для хождения по камню, имели бы копыта как у горных козлов.

- Но эти крепкие подметки - оно самое, - прозвенел Галак, сидевший рядом с Вилем. - Копыта для топчущих дороги. Просто подкуй их, как подковывают лошадей.

- Подковки портят плиты, - возразил Раскан, - а меня много раз на дню вызывают в дом.

- Лучше бы нам не торопиться, - заметил Ринт, и обветренное лицо исказила слабая улыбка.

Раскан задержал на нем взгляд. - Значит, бывал на западе?

- Недалеко. Никто из нас не был далеко. Не в Одиночестве, по ту сторону раздела.

Тут подошла последняя из погран-мечей. Ферен приходилась Ринту сестрой и была на несколько лет его старше. Жилистая там, где у брата выдавались мышцы, чуть выше его, с запястьями лучницы; на левой руке была намотана медная проволока, защита от тетивы (молва утверждала, что она не снимает ее никогда). Движения напоминали одновременно и волчицу, и кошку, как будто она всегда готова и выслеживать, и преследовать добычу. Разрез глаз намекал на примесь крови живущих к востоку от Чернолесья, хотя примесь, должно быть, была тонкой - у брата подобных особенностей не было.

Раскан пытался вообразить эту женщину входящей в Главный Зал любого дома королевства и не оскорбляющую этим хозяев - и не мог. Она принадлежала дикости; впрочем, как и ее компаньоны. Они грубы и бескультурны; но, пусть они плохо подходят почве Дома, понимал Раскан, все изменится, едва цивилизация останется позади.

Среди погран-мечей не было чинов. Вместо этого работала какая-то загадочная тайная иерархия, причем гибко - обстоятельства диктовали, кто будет командовать в данный момент. Хотя в нынешнем путешествии все просто: Раскан отвечает за четверых, а вместе они отвечают за безопасность и лорда Драконуса, и наставника с мальчишкой.

Мечи будут готовить, чинить, охотиться, ставить и снимать лагерь, заботиться о лошадях. Именно эти навыки их "секты" готов использовать лорд, ибо желает странствовать быстро и без обоза. Единственно, что тревожило Раскана - воины не принесли присяги Дому Драконс. Если задумана измена... но погран-мечи славны верностью. Они остаются вне политики, отстраненность и делает их достойными доверия.