Лео Кесслер, немецкий историк, в книге «Железный кулак», посвященной истории танковых дивизий СС: «К вечеру 12 июля командующий 4-й танковой армией Гот посетил поле битвы на своей бронированной командирской машине. Он остался недоволен тем, что увидел. Ха- уссер (командир 2 тк СС -В.Ф.) потерял 300 танков и был не в состоянии предпринять атаку без поддержки 6-и танковой дивизии, спешившей ему на помощь (Орджил, указ. соч. стр. 260). К этому следует заметить, что в Прохоровскои битве участвовал не только 2 тк СС. Левее, то есть севернее его наступала и дальше всего продвинулась 11 -я танковая дивизия 48 тк, создав угрозу обхода 5-й Гв. ТА с севера. Об этом П.А. Ротмистров в книге «Стальная гвардия» пишет так:

«Не добившись успеха в центре, на прохоровском направлении, противник силами 11 -й танковой дивизии 48-го танкового корпуса обошел наш 18-й танковый корпус и нанес удар по 33-му гвардейскому стрелковому корпусу... 5-й гвардейской армии. К 13 часам вражеским танкам удалось прорвать боевые порядки 95-й и 42-й гвардейских стрелковых дивизий на участке Красный Октябрь, Кочетовка и продвинуться в северо-восточном и восточном направлениях до рубежа Веселый, Полежаеве. Следовало немедленно ликвидировать угрозу правому флангу и тылу армии. Поскольку мой резерв был уже задейстрован и ушел на юг (навстречу немецкой оперативной группе «Кемпф» — В.Ф.), мне пришлось для помощи А.С. Жадову (командарм 5-й гв. общевойсковой армии — В.Ф.) выделить силы из главной группировки. Было приказано направить 24-ю гвардейскую танковую бригаду... в район совхоза имени К.Е. Ворошилова... Одновременно 10-я механизированная бригада... выдвигалась к району Остренький (9 км. северо-восточнее Прохоров- ки)... Стремительный маневр этих бригад в указанные им районы и решительный их встречный удар по прорвавшимся танкам гитлеровцев стабилизировал положение на смежных флангах 5-й гвардейской танковой и 5-й гвардейской армий. Противник вынужден был здесь отступить, а затем переходить к обороне».

К сожалению, Ротмистров, описывая этот момент Прохоровского сражения, ничего не говорит о потерях ни немецких, ни советских танков. Надо полагать, что они были немалые и с той, и с другой стороны. Так что официальная наша оценка общих потерь 4 ТА Гота в Прохоровском сражении — 350 танков — представляется довольно точной.

В очерке «Танковое сражение под Прохоровкой» П.А. Ротмистров пишет: «В ходе сражения с обеих сторон вышли из строя свыше 700 танков...». Следовательно, потери 5 Гв. ТА вместе с приданным ей 2-м ТК составляют тоже около 350 танков.

Но надо заметить следующее. В составе 5-й Гв.ТА к началу встречного сражения под Прохоровкой было 218 легких танков Т-70, они все, надо полагать, остались на поле боя. А среди 300 немецких подбитых танков 2-го ТК СС были во время Прохоровского сражения только модернизированные танки последнего выпуска Т-Ш (с усиленной лобовой броней и сверхдлинноствольной пушкой калибра 75 мм), Т-1У, Т-У («пантера) и Т-У1 («тигр»). Лобовая броня корпуса и башни у модернизированных Т-Ш и Т-1У, была доведена до 70 и 80 миллиметров соответственно.

Разница в потерях принципиально большая и не в пользу Гота и Манштейна.

Ф. Меллентин, начальник штаба 48-го ТК, 11-я танковая дивизия которого участвовала в танковом сражении под Прохоровкой, опровергая Манштейна, очень убедительно написал в книге «Танковые сражения 1939-1945. Боевое применение танков во Второй мировой воине»:

«К концу дня 14 июля стало совершенно очевидно, что немецкое наступление провалилось... С немецкой стороны потери в личном составе были не так уж велики, зато ПОТЕРИ В ТАНКАХ БЫЛИ ПОТРЯСАЮЩИ МИ, (выделено — ВФ). Танки типа «пантера» не оправдали возлагаемых на них надежд, их легко можно было поджечь... экипажи не имели достаточной подготовки. Из всех «пантер», принимавших участие в боях, к 14 июля осталось только несколько машин. Не лучше обстояло дело в танковом корпусе СС... Русское Верховное главнокомандование руководило боевыми действиями в ходе Курской битвы с большим искусством... К 23 июля 4-я танковая армия была отброшена на свои исходные позиции».

Гудериан, бывший командующий 2-й немецкой танковой армией, в 1943 году генерал-инспектор бронетанковых войск фашистской Германии, побывавший в период с 10 по 15 июля в войсках и Моделя (группа армий «Центр»), и Манштейна, дал позднее такую оценку действиям немецких танковых сил на Курской дуге:

«В результате провала наступления «Цитадель» мы потерпели решительное поражение. Бронетанковые войска, пополненные с таким большим трудом, из-за больших потерь в технике на долгое время были выведены из строя... Само собой разумеется, русские поспешили использовать свой успех. И уж на Восточном фронте не было спокойных дней. Инициатива полностью перешла к противнику». (Гейц Гудериан. «Воспоминания солдата»).

Как видим, и Гудериан, генерал-инспектор танковых войск фашистской Германии, и Гот, командарм 4-й танковой армии группы армий «Юг», и Меллентин, начальник штаба 48 танкового корпуса, принимавшего также участие 12 июля 1943 года в танковом сражении под Прохоровной, признавали громадные потери в танках 12 июля под Прохоровкой и полное поражение немецких танковых войск на Курской дуге. Все это опровергает совершенно безответственные, утверждения М. Ходаренка, приведенные в его статье «Второе Бородино на Прохоровском поле», опубликованной в «Независимом военном обозрении» за 20.06.2003 г.

Наконец, нельзя не обратить внимание и еще на одну содержательную публикацию, позволяющую понять сущность Прохоровского танкового сражения на Курской дуге 12 июля 1943 года. В августовском журнале № 8 за 2003 год была опубликована очень содержательная статья подполковника А.В. Лобанова — Танковые войска вермахта накануне операции «Цитадель».

К сожалению, она появилась уже после того, как утихли жаркие споры о Курской битве, оживившиеся в год 60-ти летнего юбилея того события. Поэтому на эту статью мало кто обратил внимание.

Между тем в ней имеются очень интересная информация, например, таблица ежедневного состава обояньской танковой группы Гота и каро- чанской танковой группы Кемфа южной группы Манштейна с 5-го по 12 июля 1943 г. Я приведу только 2 строки из этой таблицы.

5 июля 43 г. в обояньскую группировку входили следующие танковые дивизии (ТД), моторизованные дивизии (МД) и полевые дивизии (ПД):

1 ТДСС, 2 ТДСС, ЗТДСС, МД «ВГ», 167, 332 ПД; в карочанскую — 6 ТД, 68, 106, 320 ПД.

5 ТД СС, 17 ТД, 16 ТД, всего 165 танков, составляли танковый резерв Манштейна.

12 июля 43 г., то есть в день встречного танкового сражения под Прохоровой, указанные танковые группировки имели такой состав: обояньская - 1 ТДСС, 2 ТДСС, 3 ТДСС, 5 ТДСС, 3, 11, 17 ТД,

10 ОБР, МД «ВГ», 16 МД, 167, 323, 332 ПД; корочанская — 6, 7, 19, ТД, 68, 106, 320 ПД.

Как видим, разница в составе танковых группировок огромная. В сражение в тот день были брошены все пополнение и все резервы. Самым мощным соединением у немцев из всех перечисленных была 10-я отдельная танковая бригада (10 ОБР), она имела в своем составе к началу Курской битвы 189 танков «пантера» и 48 танков «тигр».

Но, как и во многих других интересных источниках о Прохоровском сражении на Курской дуге, в статье нет данных о количестве танков в указанных группировках по состоянию на 12 июля 1943 года. Вместе с тем, в рассматриваемой статье имеется масса другой интересной информации, например, о том, что основными танками у немцев на южном фланге были модернизированные танки Т-Ш и модернизированные Т-1У Танки Т-Ш имели нарощенную лобовую броню до 70 мм, и длинноствольную пушку калибра 75 мм с бронепробиваемостью 82 — 90 мм на дистанции 1000 м. В более ранних публикациях эти модернизированные танки Т-Ш у нас обоснованно относили к танкам Т-ГУ. Автор статьи подчеркивает: «Даже укомплектованные танками Т-Ш и Т- IV немецкие танковые дивизии представляли собой исключительно грозную силу». Или вот еще такая преинтересная информация в статье А. Лобанова: «В 1942-1943 гг. было произведено 536 противотанковых САУ «Мардер И» и «Мардер III», оснащенных модернизированными 76,2-мм пушками Ф-22 советского производства, захваченными в приграничных районах. У пушек были расточены зарядные камеры, позволявшие использовать гильзы с более мощным зарядом, что обеспечивало значительное увеличение начальной скорости снарядов, повысившее бронепробиваемость. Наряду с 88-мм зенитными пушками противотанковые САУ с 76,2-мм пушками были единственным эффективным средством борьбы с Т-34 и КВ до массового появления в войсках 75-мм противотанковых пушек РаК-40».