попросить его номер в ответ. Это казалось неправильным, особенно если учесть, что она пришла со

своим парнем. Только потом, по пути домой, девочка начала надеяться, что он позвонит. Джек не

прекращал трешать об Аманде. Он восхищался не только ее чокнутыми убеждениями, но и успел

оценить ее чувство стиля и смелость, которой, по его мнению, понадобилось немало, чтобы

выступить и поделиться собственным видением мира. И после этого, высаживая Сашу около дома,

он имел наглость распустить руки. Которые, между прочим, дрожали, когда он выходил из машины.

В тот вечер она ложилась спать с мыслью, что Джек проснется и поймет, какое равнодушие проявил.

Вместо этого он не позвонил ей. Однако, к собственному удивлению, она обнаружила, что не

слишком расстроилась.

Джек понял многое, включая тот факт, что она не была влюблена в него. Конечно, поначалу

он вскружил ей голову, соблазнив взглядами на питание, однако за всем этим его, казалось,

интересовала лишь возможность переспать с ней. Саша готова была посмотреть, как все сложится,

дала ему шанс раскрыться, однако, наблюдая за тем, как он несется прочь из ее дома после

инцидента с чаем, поняла, что все кончено. Ее не сильно задевало это. А если учесть, что Джек не

пытался с ней связаться, понятно, что и он тоже не переживал.

— У нас с Джеком разные взгляды, — поведала она Ральфу за кофе. — Но я ни капельки не

сожалею. Говорят, всегда нужно попробовать, прежде чем говорить, нравится или нет.

Ральф улыбнулся, двумя руками обхватывая кружку.

— Не уверен, что должен был тебе звонить, — в какой-то момент произнес он. — Но,

надеюсь, все в порядке.

Саша была рада, что он решился на звонок. Ральф действительно казался ей искренним

парнем. Но в то же время, после того, что у них было с Джеком, поняла, что в данный момент ей

нужен в первую очередь друг. Кто-то, решивший идти вместе с ней одной дорогой, и в глазах Ральфа

она видела то же самое.

— Итак, как ты справляешься со всеми этими вегетарианскими сложностями?

Ральф поставил кружку на стол.

— Это трудно! — воскликнул он. — В душе я, определенно, веган. Просто временами не

могу договориться с собственным желудком.

— Вокруг слишком много бекона?

— Определенно, да.

— У меня тоже, — усмехнулась Саша, глядя прямо ему в глаза. Ральф ответил ей тем же.

— Мне нужно кое-что тебе рассказать, — наконец сказал он. — Время признаний.

— Слушаю.

Ральф крутил в руке пакетик с сахаром.

— Пару раз за прошедшие дни, — начал он, — я поддался искушению.

Перевод группы vk.com/dreamandrealisalive

— О нет! — Саша притворилась, что в ужасе, но затем рассмеялась. — На самом деле, я не

удивлюсь, если скоро поступлю так же.

— Правда?

Саша решала, что сказать дальше.

— Ладно, моя очередь, — сказала она. — Иногда я жажду чего-то столь невыразимого, что

трудно описать словами.

— Более невыразимого, чем бекон?

— Определенно.

— Попробуешь рассказать мне?

— Нет, — сказала Саша, — но мне лучше оттого, что я тебе сказала. Словно груз с плеч

свалился.

Ральф посмотрел ей в глаза и рассмеялся.

— Так почему бы не поддаться искушению? — предложил он. — Оно явно не смертельно.

Какое-то время Саша раздумывала над его словами.

— Полагаю, нет никаких правил, говорящих, что я не могу этого сделать.

— Вот именно, — подтвердил Ральф. — Все эти люди лишь добивают себя тем, что не едят

одно или едят другое. Я начинаю думать, что иногда стоит жить так, как тебе хорошо.

Саша улыбнулась, поняв, что она кивает, несмотря на то, что он еще не договорил, и шутливо

пригрозила ему пальцем.

— Ты плохо на меня влияешь, — сказала она ему. — Я едва успела привыкнуть.

— Эй, не позволяй мне влиять на твой образ питания. — Ральф поднял руки вверх, все еще

улыбаясь. — Я здесь не для того, чтобы судить тебя.

— Рада это слышать, — сказала Саша. — А я здесь не для того, чтобы усложнять твою жизнь

беконом. Это лакомство полезно для души всегда и везде.

— Полностью согласен, — заметил Ральф. — Особенно с белым хлебом и кетчупом.

— У всех есть любимые лакомства, — согласилась Саша.

— Рад, что я не один.

Саша уставилась в стол, словно набираясь храбрости, чтобы говорить начистоту.

— Ты не один, — тихо сказала она.

Ральф кивнул, продолжая играть с пакетиком.

— Как и ты.

Какое-то время они молчали. В словах не было нужды. Тишину разорвал звонок Сашиного

телефона. Она посмотрела на имя звонившего и тут же сбросила.

— Джек впервые пытается поговорить со мной после того, как хлопнул дверью прямо у меня

перед носом, — рассказала Саша. — Интересно, чего он хочет на сей раз?

— Ты должна поговорить с ним.

Саша сунула телефон в карман.

— Поговорю, — пообещала она. — Важно, чтобы хотя бы один из нас поступал правильно.

Вернон Инглиш пришел в себя где-то через час. Вынырнув из дурмана, навеянного парами

хлороформа, он первым делом попытался понять что-то еще, помимо того, что все еще жив. Все его

тело, кроме головы, в которой адски пульсировало, казалось мертвым грузом. Помутненное

сознание Вернона, слышавшего скрип досок и веревок, подсказывало ему, что он находится в трюме

корабля, покачивающегося на волнах. В конце концов он собрался с духом и открыл глаза.

Благодаря одинокой лампочке под потолком он понял, что находится в подвале без окон и дверей.

Был лишь пластиковый стул и высокий стальной настенный шкаф. Когда к нему зрение начало

возвращаться, он заметил, что предметы перевернуты вверх ногами. И только тогда частный

детектив осознал, что мебель выглядит так, потому что он подвешен за лодыжки к дубовой балке на

потолке.

— Гхххгхгх! — прохрипел он, но призыв о помощи был заглушен кляпом во рту. Вернон

крутился и брыкался, пытаясь высвободиться из пут, что оказалось не так просто, потому что руки

были связаны за спиной. Его ноздри раздувались при дыхании, а глаза были полны ужаса. Закрытый

Перевод группы vk.com/dreamandrealisalive

люк в потолке предполагал только один вход и выход, а железные скобы, вбитые в стену, должно

быть, служили лестницей. Вернон проследил взглядом за перекладинами. Внизу, возле водостока, он

заметил свою кепку. Сильно помятая, она слетела с его головы, отчего он чувствовал себя

разоблаченным. — Гхххгхг!

Не прошло и нескольких часов, как Вернон утратил надежду на помощь. Но обнаружил, что

не один. В висках горело. И не только от крови, прилившей к голове. Он пытался поднять тревогу,

раскачиваясь и ударяясь о стену. Потом бился головой о твердую поверхность, однако достучался

лишь до головной боли. С тех пор он просто болтался, тихо рыдая. Слезы стекали по его лбу, и хотя

он иногда пытался ослабить веревки, которые его связывали, Вернон Инглиш знал — ему конец.

Даже когда люк открылся, он посмотрел на него лишь спустя некоторое время. На него уставились

две пары глаз. Несмотря на полумрак, он тут же узнал лысину Титуса Саведжа и напряженный

взгляд его сына.

— Он готов? — спросил мальчик.

Титус спустился в подвал. Он отошел от связанного человека, висящего вниз головой, и

достал из заднего кармана бумажник. Вернон тут же узнал в нем свой.

— Вернон Рэй Инглиш, сорок четыре года, белый. Частный детектив, не удивительно.

Разведен, живет один.

— Это хорошо, — сказал Иван, подбираясь ближе к отцу, — правда же?

— Это значит, что его не скоро хватятся, — сказал Титус, теперь меряющий Вернона

взглядом. Он шагнул ближе к охваченной ужасом жертве, которая приглушенно ахнула в момент,

когда Титус начал нежно нажимать на его бока и живот. — Печень немного увеличена, наверное,