— Глен, правда или вызов?
Глен, никогда не игравший в такие игры раньше, неразумно выбрал вызов. Гарри улыбнулся до ушей.
— Ты должен посетить сегодня собрание Ордена в нижнем белье.
Один взгляд на лицо Глена был бесценным. В его времени люди были намного более консервативными, поэтому мысль ходить обнаженным на публике слегка его испугала. Он тут же покраснел, чем развеселил всех остальных.
— Ч‑то если я откажусь? — нервно спросил он.
— Придется платить штрафной, а это обычно еще хуже, — ответила ему Гермиона. Глен побледнел.
— Х-хорошо, думаю, мне придется это сделать.
Глен наклонился вперед и трясущимися руками крутанул бутылку, которая через мгновение указала на Тонкс. Метаморфиня улыбнулась ему.
— Вызов, — объявила она. Все застонали.
— Э–м–м… — Глен не знал, что сказать. Оглядевшись, он выбрал кое–что простое.
— Ты должна пригласить профессора Флитвика на свидание за ужином.
Тонкс похихикала и быстро записала вызов в наколдованном блокноте, чтобы не забыть его. Сюда же она добавила вызов Глена, для того чтобы они смогли все отследить. Сделав это, она крутанула бутылку и расхохоталась, словно сумасшедшая, когда та указала на Северуса. Шпион застонал от одного взгляда на нее.
— Я что, правда, должен? — спросил он.
— Ты согласился играть, — заметил Гарри.
— Верно. Думаю, я выберу правду. Боюсь подумать, что может прийти в голову этой сумасшедшей.
Тонкс при этом выглядела слегка расстроеной, но взяла свой стакан, соглашаясь. Северус громко кашлянул и поднял свой стакан.
— Я никогда не танцевал твист на публике, — заявил он и быстро выпил огневиски. Несколько человек рассмеялись, но Гермиона, Тонкс, Юстас, Чарли и близнецы осушили свои стаканы. После этого бутылку крутил Северус, и она указала на Джинни. Девушка улыбнулась Гарри.
— Я никогда не влюблялась, — сказала она, поднимая стакан. За ней последовал Гарри, Рон, Гермиона, Юстас, Чарли и Тонкс. В следующий раз бутылка показала на Рона, который выбрал вызов. Джинни, вспомнив признание Северуса, попросила его станцевать твист в центре круга. Рыжий покраснел, но когда Гермиона поставила песню на своем плеере, у него не осталось выбора. Его сестра быстро призвала камеру, чтобы снять, как Рон танцует перед всеми, словно дурак. Фред и Джордж умирали со смеху, пообещав отправить колдографии матери. Игра продолжалась еще около часа, вызовы накапливались, всем постепенно открывалась пикантная информация. Все они уже прилично выпили, запреты постепенно исчезали. Подобравшись к концу второй бутылки огневиски, «правдивая» часть неожиданно стала жестче.
— Я никогда не убивал, — провозгласил Фред.
Некоторые из сидевших с легким дискомфортом переглянулись, затем Северус, Юстас и Хизер подняли свои стаканы и выпили. Когда Фред крутанул бутылку, она указала на Ремуса, и оборотень глубоко вздохнул.
— Ну, становится все сложнее. Я никогда не был в депрессии.
Он взял напиток, как и Гарри, Сев, Сириус и Юстас. На этот раз бутылка указала на Гарри. В его пьяных глазах появилась боль, и он высоко поднял свой стакан.
— Я никогда не хотел покончить с собой.
Выпив залпом, он поставил стакан на мат. Его друзья с ужасом посмотрели на него, а Джинни взяла его за руку. Все были еще больше шокированы, когда еще несколько людей выпили.
— Почему? — с неверием спросила Гермиона.
— Когда я был превращен в вампира, — просто ответил Гарри, сжав ладонь своей девушки. — Но потом я нашел Джинни, я так ее люблю, что никогда больше не оставлю.
— Когда меня укусили, — сознался Ремус.
— Пока я был в Азкабане, — прошептал Сириус.
— Когда я была у Волдеморта, — сказала Хизер, на ее щеках появились слезы.
— Когда я ушел в мир эльфов, — сказал Юстас. — Зная, что я оставляю позади, зная, что больше не увижу своего сына живым.
— Каждый день последние двадцать лет, — произнес Северус, наполнив стакан и осушив его еще раз. Остальные посмотрели на него, не веря своим ушам. Северус только пожал плечами.
— Не беспокойтесь об этом. Через четыре дня все это закончится, так или иначе.
Все кивнули, погрузившись в грусть. Фред и Джордж забрали бутылку и разделили остатки огневиски, после чего поднялись и поклонились.
— Мы никогда не делали розыгрыши, — одновременно произнесли они, заставив всех расхохотаться и значительно подняв настроение окружающим.
За ужином в тот вечер все они ввалились в Большой зал со смехом и шутками, от нескольких серьезных моментов не осталось ни следа. Все они приняли протрезвляющее зелье перед тем, как покинуть комнату Гарри, но оно не могло подействовать, пока они не поедят. Слизеринцы и учителя с изумлением смотрели, как в дверь вошел Северус, везя на спине метаморфиню с голубыми волосами. Все они еще больше встревожились, когда он ссадил с себя ведьму возле главного стола прямо перед крошечным профессором Чар. Тонкс с усилием сморщилась, и ее волосы стали розовыми, затем она опустилась на одно колено перед Флитвиком.
— Филиус, покорно прошу Вас подумать о свидании со мной.
Обычно энергичный человек сидел как столб, с неверием уставившись на аврора.
— Я-я не знаю, что сказать. Почему Вы спрашиваете? И на людях… — сказал он, оглядывая вытаращившихся студентов.
— Простите, старина, — громко сказала она. — Я получила вызов пригласить Вас. Но предложение все еще в силе. Это самое малое, что я могу сделать, чтобы показать Вас всем.
Флитвик сильно покраснел.
— Обсудим это позже, Нимфадора, — прошептал он. Аврор с энтузиазмом кивнула и пошла к гриффиндорскому столу, чтобы сесть с путешественниками во времени. Она подошла как раз, когда Гермиона делала предложение Невиллу. Гарри, Рон и Джинни вовсю хохотали, на них все еще действовал алкоголь. К концу ужина зелье подействовало, и всей группе стало не так весело, ситуация была неловкая. Сдаваясь, Гарри посмотрел на друзей.
— Думаю, пора покончить с этим, — сказал он, отправляя сигнал через метки Ордена и созывая всех членов.
Когда ужин закончился, все члены Ордена, находившиеся в Хогвартсе, направились прямо в Домус Корвус Коракс, Глен был в одном нижнем белье. Учителя, которые не присутствовали на вечеринке, странно на него посмотрели. В штабе Ордена их встретили сотни людей, толпившиеся в главном холле и бальном зале. Гарри быстро послал в воздух искры и попросил всех пройти в комнату для собраний и занять свои места. Он тут же наколдовал дополнительные стулья и несколько столов. Весь Орден редко собирался, было слишком много людей, да это и не было необходимым. Когда люди начали устраиваться, в углу комнаты раздался громкий хлопок. Бросив туда взгляд, Гарри расплылся в улыбке и подбежал к вновь прибывшим.
— Мин! Гаервин! Лолиде! Как я рад вас видеть!
— Мы тоже рады, Гарри, — ответила Мин, крепко обнимая внука. Сестры последовали за ней. Приветствия были прерваны возгласом на эльфийском, раздавшимся у них из–за спины.
— Мама! Тетя Гаервин! — позвала их Лейлани, бросившись в объятия матери. Для двух изгнанных эльфов прошли сотни лет с тех пор, как они в последний раз видели свою семью. Не зная точно, где они находятся, Лолиде и Гаервин не могли навестить их, когда бывали в Британии, помогая Ордену в прошлые времена. Воссоединение было радостным, и Гарри отошел от них, чтобы дать возможность переговорить. Тем временем он подошел к лидеру вампиров.
— Что ж, Ври, вот и оно.
— Что происходит, Гарри? — спросил он.
— Приближается последняя битва. Твои люди готовы изменить мнение всего мира о вас?
— Мы веками ждали такой возможности, — торжественно ответил он. — Это будет наш лучший час. Ты будешь нами гордиться.
— Я знаю, Ври. Я абсолютно уверен в вас.
Убедившись, что все прибыли, Гарри сел за стол советников, где обычно сидел Дамблдор, и выпустил искры, чтобы привлечь всеобщее внимание. Когда все стали слушать, он наложил Сонорус и обратился к ним.
— Спасибо за то, что пришли сегодня. Как вы, вероятно, знаете, у нас были трудности за последний месяц, Альбус Дамблдор находится в Святом Мунго, а меня отправили в Азкабан. Орден не созывался, а волшебный мир погрузился в хаос. Итак, нашего руководителя все еще нет, и с этим мы пока ничего не можем поделать. Если мы устроим побег, это лишит нас малейшей возможности рассчитывать на Министерство и Аврорат. Как его правая рука и единственный человек, способный созвать Орден, я беру на себя управление Орденом Феникса на ближайшее будущее. Кто–то возражает?
