Рон тоже неплохо прижился. У него был талант к дуэлям на мечах, чем он очень гордился. У него наконец–то было то, что он мог назвать своим собственным. Так же он развлекался тем, что составлял хитрые планы, в основном для того, чтобы пробраться ночью на кухню. Он объяснял это тем, что хорошо играл в шахматы. За этот месяц он хорошо сдружился с Ардвиком. Он понял, что у них много общего. У Ардвика было четыре старших брата и две старших сестры, а младшая умерла несколько лет назад от простуды. В их семье он был самым младшим, поэтому все время чувствовал, что находится в тени старших. Рон его отлично понимал, так как сам был самым младшим из шести братьев. Но рыжеволосому было немного легче, хотя бы из–за того, что он был старше Джинни. Рон ненавидел быть в тени своих братьев, но путешествие в прошлое дало ему шанс. Тут у него не было никого, кроме Джинни, соответственно, он был самым старшим. Он мог показывать свои таланты без разговоров о том, что у одного из его братьев такой же. Ему это нравилось. Так же и с дружбой с Гарри. Гарри всегда был Мальчиком — Который — Выжил, а Рон его другом. В этом же времени Гарри не был известен, и Рон мог быть собой, а не «лучшим другом Гарри Поттера». Если бы он не скучал по своей семье, то хотел бы никогда не возвращаться домой. Хорошо, что у него есть Джинни. Гермиона сильно грустила, так как тут у нее нет ни кого из родных. Гарри по очевидным причинам не по кому скучать, что беспокоило. Тем не менее, Гермиона действительно очень скучала по своим родителям.

Гермиона весь прошлый месяц потратила на сидение в библиотеке. Она искала древние заклинания и это отвлекало от мыслей о семье. Она оставалась все тем же книжным червем, что и раньше. Первая книга, которую она писала, была о древних заклинаниях. Она хорошо справлялась, как и с двумя другими книгами. Основатели не задавали им домашней работы потому, что знания уже были в их головах. Они должны ходить на уроки только для того, чтобы практиковаться. В то время, как все делают домашнюю работу, они должны отрабатывать свои новые навыки и писать свои книги. Гермионе очень нравились боевые искусства. Она была лучшей в этой области. Хоть у всех четверых и было одинаковое количество занятий, все равно у каждого получалось где–то лучше всех. Если они хорошо выучатся и будут работать как команда — то будут практически непобедимы.

*~*~*

— Лалитх.

— Нет! Лалэйтх.

— Лалэйлитх.

— Нет, нет, нет! Лалэйтх!

— Лалэйтх?

— Уже лучше, Гарри. Еще раз, Лалэйтх.

— Лалэйтх.

— Очень хорошо. Что это означает?

— Смех?

— Да, хорошо. Теперь скажи Леука.

— Леука.

— Замечательно. Что оно означает?

— Гм… змея?

— Верно. Видишь, это не так сложно, правда?

— Нет, Лолиде. Просто сложно привыкнуть.

В начале у Гарри появились некоторые проблемы с эльфийским языком. Он мог понимать слова, он даже алфавит выучил и мог писать на нем. Но его главная проблема — произношение. Эльфийская речь плавная и мелодичная. Он больше подходит для тех, у кого родной язык французский или латинский. Английский и англосаксонский языки, на которых Гарри привык говорить, более резки, поэтому, ему сложно привыкнуть к родному языку Лолиде. Она сказала, что у него хорошо получается, но все же… Она обратила внимание на то, что Гарри — хороший ученик. Он достаточно умен, раз распределяющая шляпа отправила его в Равенкло, а не Слизерин. Он действительно любил изучать то, что ему интересно. Получив новые знания, он понял, что должен знать больше. Он становился таким же книгочеем, как Гермиона, особенно, когда дело касалось темной магии.

Спустя несколько минут после того, как он задумался, Лолиде откашлялась. Вернувшись в реальный мир, он смущенно посмотрел на удивленную эльфийку.

— Вы всегда так задумываетесь, Гарри, или только иногда?

— Гм… обычно, так всегда…

— Тогда я буду обращать на это больше внимания. Если ты также задумаешься в битве, я думаю, что тебя убьют.

— Это да. Но этого же еще не случилось…

— Очевидно.

— Поэтому это не может быть настолько плохо.

— Какой же ты неопытный. Теперь, давай продолжим изучать эльфийскую культуру. Кто такой нолдо?

— Высший эльф.

— Очень хорошо. А орнемалин?

— Какое–то дерево.

— И Силима?

*~*~*

Тридцатого сентября у Гарри появилась прекрасная идея. Он сидел в библиотеке со своими шестью друзьями. Девочки занимались школьными заданиями и исследованиями, а мальчики играли в шахматы. Рон, наконец–то, нашел себе достойного соперника в виде Ардвика. Гарри вспомнил начало месяца, когда он решил, что в этом времени они должны больше веселиться. В конце концов, они же не знают, где окажутся потом. Они могут оказаться в середине войны или еще где–нибудь. Обдумав все несколько минут, он решился:

— Ард, Рон, когда вы закончите, я хочу кое–что вам предложить.

— Хорошо, Гарри, — пробормотал рыжеволосый и сосредоточился на королеве Ардвика.

Спустя пять минут они закончили и отсели в дальний угол библиотеки, подальше от надоедливых девушек. В любом случае, Гарри показалось, что они не одобрят эту идею.

— Рон, ты помнишь, что я получил на день рождения?

— Проклятый дурацкий амулет?

— Да, но я имею в виду кое–что другое.

— Несколько книг и большую коробку товаров близнецов.

— Да, это был комплект «Волшебных вредилок Уизли» — «Инструменты для создания неприятностей». Это опытные образцы их новой продукции. Я подумал, что, раз я в прошлом, то должен немного тут повеселиться, и, прежде, чем вновь стать «Мальчиком — Который — Выжил», пойти по стопам отца. Я думаю, мы должны немного пошутить над всеми.

После такого заявления наступила тишина. В то время, как Рон внезапно рассмеялся, Ардвик смотрел на них в замешательстве.

— Это блестяще, Гарри. Мы можем быть мародерами времен Основателей. Первые шутники Хогвартса. У нас есть большое преимущество. Мы знаем большинство шуток близнецов, и те, про какие слышали от Сириуса. Мы сможем использовать их тут, и все будут думать, что они новые, так как никто не встречал таких прежде. Когда начинаем?

— Думаю, сегодня вечером. Можно попробовать подшутить над всей школой. Нужно установить ловушки во всех коридорах и классах, поставить их в гостиных и Большом зале, и заклясть еду. Мы можем назвать это «Великим входом в мир шуток», и, если мы будем осторожны, никто не узнает, что это были мы.

— Гарри, Рон, я не понимаю. Вы хотите подшутить над всей школой?

— Да.

— Ох… Зачем?

— Ну, это будет весело, я не могу дождаться, чтобы увидеть лицо Слизерина, когда я за завтраком перекрашу его одежду в розовый цвет.

— Гарри! Мы не может так поступить с лордом Слизерином!

— Почему нет, Ард?

— Потому что это неправильно!

— Именно.

— Но…

— Никаких «но», Ард. Ты с нами, или нет? — вмешался Рон.

— С вами.

— Замечательно.

— И еще кое–что, — сказал Гарри. — Я думаю, что мы должны подключить к этому Пивза.

— ЧТО?! Гарри, ты с ума сошел? Ты что, забыл, какой он в нашем времени…

— Я помню, и думаю, что он как раз тот, кто сможет нам помочь. И когда мы вернемся домой, мы сможем использовать это против него, чтобы заставить его прекратить издеваться над нами.

— Думаю, это справедливо. Пойдем, найдем его.

Так и появилось первое поколение мародеров — Гарри, Рон, Ардвик и Пивз — самые первые шутники Хогвартса.

*~*~*

Следующим утром четверо новых мародеров сидели в Большом Зале. Найти Пивза оказалось очень легко, и как только он услышал о том, что они собираются делать, то сразу согласился помогать им. Совместно они расположили ловушки в зале, коридорах, классах и в слизеринской гостиной. После чего они сделали то же самое в своих гостиных. Через несколько минут после их прихода в Большой зал начался завтрак. Неожиданно стол Равенкло начал переливаться всеми цветами радуги, а одежда студентов, сидящих за ним, сменила стандартные цвета на ярко–желтые. От хаффлпафцев начал исходить яркий свет, а над их головами появились черные орлы. У слизеринцев появились красные рожки и хвосты, их одежда переливалась различными оттенками красного. Ну, а из–за стола гриффиндорцев вместо человеческой речи раздавалось львиное рычание.