- Клавдий-Октавиан, - распорядился он начальственным баритоном, ознакомьте господ с документом.
- Да вы присаживайтесь, - предложил Перец гостям, вспомнив, наконец, о долге хозяйской вежливости.
- Скоро и всенепременно, - отмахнулся Тузик, - а пока ознакомьтесь.
И переступил с носок на пятки, с пяток на носки.
Домарощинер водрузил на стол заседаний новенький кейс, набрал код на замке и под музыкальное сопровождение крышка откинулась. Клавдий-Октавиан бережно извлек из глубин кейса лист и, держа его двумя руками, как величайшую ценность, поднес к Перецу и положил перед ним на стол.
- Прошу-с, - опять многозначительно усмехнулся он и, пятясь, отошел к кейсу.
Алевтина поспешно встала за спиной Переца и воззрилась на бумагу, которая, надо признать, действительно выглядела весьма внушительно: и золотое тиснение, и герб, и гербовая печать и размашистая начальственная подпись, и водяные знаки... Алевтина знала цену бумагам, и от этой, даже не вчитываясь в содержание, от одного ее вида стало нехорошо где-то в животе, и мерзкий холодок пробежал по спине.
Домарощинер не мог прийти ТАК с хорошей для нее и Переца бумагой... Тем более, вместе с Тузиком.
Переца всегда интересовал в бумаге текст. Точнее, информация, содержащаяся в тексте. Поэтому он даже не обратил внимания на внешний вид документа, а сразу принялся его читать:
"Настоящим удостоверяется частная собственность Козлова Туза Селивановича на территорию поселка ликвидированного Управления по Делам леса и на прилегающий к ней лес как ближайшего родственника (сына) первооткрывателя этой территории Козлова Селивана Селивановича - жертвы репрессий низвергнутого тоталитарного антинародного режима.
Все материальные ценности (строения, техника и прочее), находящиеся на балансе Управления по Делам леса, передаются в распоряжение Козлова Туза Селивановича в качестве обеспечения государственного пакета акций акционерного общества "Лесотур".
Председатель Государственного Комитета по Приватизации Кабинета Министров Материка
Лев Ньюман
- Вы действительно сын первопроходца Селивана? - удивился Перец, еще не вполне осознав, что он прочитал.
- Это так же точно, как то, что ты - бывший директор, - холодно процедил Тузик.
- Да какой он жертва репрессий?! - воскликнула Алевтина. - Я читала архивы: бандит, вор и насильник!.. Организовал коллективный побег из лагеря. Каторжники перевалили горы и увидели Лес...
- Вот и Алевтина подтвердила мои права, - одобрительно улыбнулся Тузик. - Надеюсь, теперь так будет всегда.
- Да ничего я не подтверждала! - возмутилась она.
- Ну-ну, - усмехнулся он криво. - А тебе, Перец, все ясно? Понял, что теперь ты здесь никто?..
- Это-то я понял, - кивнул Перец. - Не пойму только, как можно передавать Лес в чью-либо собственность, даже государственную, тем более, в частную?! Лес - он сам по себе. Он - природа, а природа над государствами и цивилизациями! Это какое-то безумие, глупость, чушь!..
- Господин Перец, - возник Домарощинер, - Подобное оскорбление государственного авторитета недопустимо и чревато...
- Это государственная глупость чревата... - строго ответил ему Перец.
- Кончай дискуссии, Клаша, - приказал Тузик. - У нас с ним теперь один разговор...
Он вытащил руку из кармана и резко ударил Переца в челюсть.
Перец отстраненно услышал, как у него что-то хрустнуло, и в глазах потемнело...
- Отличный удар, Туз Селиванович! - одобрительно захихикал Клавдий-Октавиан. - Поделом им, прихвостням тоталитаризма!
- А-а-а! - вдруг закричала Алевтина и бросилась на Тузика, стремясь смести его с лица земли, но неожиданно оказалась в железных тисках лапищ тузикова телохранителя. Она попыталась вырваться, но бульдозер, наверное, сдвинуть с места было бы легче. От бессилия и обиды она рычала и повизгивала, но в ее положении ничего от этого не менялось.
- Привяжи его! - приказал Тузик второму телохранителю и снял с руки массивный кастет.
Второй телохранитель извлек из подкладки пиджака, видимо, специально оборудованного, небольшой моток веревки и ловко прикрепил Переца к креслу. Так что, когда он через минуту начал приходить в себя, пошевелиться у него не было ни малейшей возможности.
Тузик внимательно следил за глазами Переца.
- А, оклемался! - обрадовался он, наконец. - Не обижайся на меня, Перчик, сам понимаешь - долг платежом красен. А я привык отдавать долги. Так же, как получать свое... Теперь ты понял, что нехорошо бить человека по лицу?
- Я это всегда знал, - непослушным распухшим языком пробормотал Перец.
- Зачем же бил меня? - усмехнулся Тузик.
- Я бил не человека, а мерзкое обнаглевшее животное, которое, к сожалению, другого языка не понимает, - прохрипел Перец, сглатывая соленый сгусток крови.
- А братьев наших меньших и совсем грешно бить, - развел руками Тузик. - А еще интеллигент! Стыдно... Но к этому мы еще вернемся...
- Отвяжите меня! - потребовал Перец.
- Э, нет, еще рано, - отрицательно помотал головой Тузик. - Что-то ты слишком разговорчив стал... Отвлекать будешь... Заклей этому соловью клювик! - приказал он телохранителю.
Тот извлек из кармана широкий скотч и заклеил рот Переца.
Теперь Перец мог говорить только глазами, да кто на них смотрел!
- Заткнись! - рявкнул Тузик на Алевтину, все еще скулившую. - А то и тебе заклеим!..
Алевтина заткнулась и вопросительно посмотрела на Тузика.
- Та-ак! - потер он руки. - Клавдий-Октавиан, продолжайте протокольную церемонию. Это по вашей части.
- Так точно, Туз Селиванович! - отрапортовал Домарощинер и повернулся к Алевтине.
- Итак, уважаемая Алевтина, вы, наверное, уже поняли, кто здесь хозяин, - медоточиво ухмыльнулся он. - Однако Порядок есть Порядок! Вы знаете его, и он должен быть соблюден!
- Он сохранился? - обрадовалась Алевтина.
- В общих чертах, - кивнул Домарощинер.
- Тогда он никогда не будет здесь хозяином! - сверкнула она глазами в сторону Тузика.
- Это почему же? - иронически усмехнулся Клавдий-Октавиан.
- Потому что я его не хочу! - выкрикнула торжествующе Алевтина.
- А-а-а, - понимающе закивал Домарощинер. - Только при Новом Порядке это и не обязательно. Главное, чтоб он вами обладал... При старом Порядке брали вы, теперь берут вас... Но по сути процесс нисколько не изменился, подхихикнул он: - Туда-сюда-обратно... к взаимному удовольствию...
