– А что ты видишь?
Она как завороженная рассматривала стволы пальм и прошептала в ответ:
– Ты видишь бедных крокодильчиков?
Я смотрела на стволы и никаких крокодильчиков там не видела:
– Где же они? И почему они бедные? – не выдержала я.
– Ты что? Вот же их хвостики, торчат из ствола! – ответила девочка.
Тут, наконец-то, я поняла, что она говорит об острых сухих и колючих отростках, которыми были покрыты стволы пальм.
– А где же их головы? – спросила я.
Она посмотрела на меня как на умалишенную и сказала:
– Ну ты что, не понимаешь что ли? Если хвостики торчат снаружи, то, конечно же, головы у них внутри!
Я сказала, что она совершенно права, и как это я сразу не догадалась. Но одно мне непонятно, как же они туда попали?
– Провинились, – ответила она грустно.
– Как же их спасти?! – взмолилась я.
– Уже ничего нельзя сделать, – ответила она со вздохом.
– Но почему?! – взяв её за руку, воскликнула я.
Лицо девочки стало очень серьезным и взрослым, а взгляд мудрым и печальным.
– Как же ты не понимаешь? Поздно! Они же уже превратились в пальму! Что тут поделаешь…
Мы вышли из машины и направились к морю. А девочка подбежала к пальме. Что-то долго ей шептала. А потом, прощаясь с бедными крокодильчиками, нежно погладила их по хвостикам… Веснушчатая бестия
Сколько мы готовы отдать за любовь? Любовь родителей или внимание и восхищение противоположного пола? Столько трогательных историй есть о том, как за внимание и любовь люди порой расплачиваются тем, самым живым, самым самобытным, что в них есть…
Одна из пациенток рассказывала мне, что в далеком детстве была этакой пацанкой, любопытной мечтательницей, смешнючной, озорной и яркой. Мальчишеская стрижка, стоптанные босоножки, ситцевое платье, ободранные коленки. Она носилась по лесу, лазила по деревьям, дралась и состязалась с мальчиками, смеялась во весь рот и морщила нос, покрытый веснушками.
Она любила убегать подальше в лес и тайком от всех рисовала растения, птиц и букашек, что ползали в траве. Ей было ужасно интересно, как устроено всё живое.
Конечно, домой она всегда приходила чумазая, вся в царапинах, в разорванной о сучья одежде. Родители на нее бесконечно ругались, всегда приводили в пример «хороших девочек», которые ведут себя как положено. Нашу же героиню как магнитом тянуло в приключения, и, соприкасаясь с предметом своего интереса, она забывала обо всем…
Как-то к ним в деревню приехала родственница из города и привезла ей нарядное платье. Мать велела его надеть. Оно было просто восхитительно! Красная жилетка, белые кружевные оборки. Девочка была в нем очень красивая, но чувствовала себя как-то не в своей тарелке. Мама сказала, чтобы она пошла в нем погуляла, пусть люди посмотрят, но строго-настрого наказала, чтобы не испачкала свою обновку.
Девочка ходила по двору, боялась даже дышать. Соседи на нее глазели с восхищением, но вдруг она увидела, что через щель в сарае вылез маленький желтый утенок. Забыв обо всем, она, сломя голову, помчалась его спасать, ведь малыша могли стащить кошки. Утенок был напуган, и девочка уселась на пол сарая, положила его на колени, стала гладить и поить водичкой. Он был такой милый, но когда он наконец-то успокоился, то нагадил ей на белоснежную юбку зеленоватой жижей…
Когда мать увидела это, то зашлась в страшном гневе и истерике. Она осыпала дочь бранными словами, называла растяпой и неряхой, говорила, что все дети как дети, а она так и останется тупицей… Девочка пыталась объяснить, что спасала утенка, что его бы съели кошки, что он был маленький, и она хотела его погладить… Но куда там, её никто не слышал.
И в этот момент, что-то внутри малышки перевернулось, она твердо решила, что будет вести себя так, чтобы мама была довольна и любила её. И она «остепенилась».
Перестала убегать в лес и рисовать, перестала быть очень любопытной и сующей свой нос во всё, что происходит в окружающем мире, перестала спасать утят и котят, стала ходить в нарядных платьях. Она стала «хорошей девочкой». Не смеялась громко во весь рот, не морщила нос, и даже забавные веснушки с него куда-то улетучились. Да, теперь её больше хвалили, и наверное, больше любили, она доставляла меньше хлопот, но её мир с тех пор потерял свою пронзительность, свою красоту, даже запахи стали приглушенными.
Выражение «хорошей девочки» так и застыло на лице, превратившись в маску.
И вот теперь, спустя много лет, её веснушчатая бестия снова напомнила о себе, постучалась изнутри и спросила: «А ты счастлива?» Письма Сердца
Наверное, чем дольше мы живем на этом свете, получаем опыт, проходим состояния подъемов и падений, тем больше думаем, что вот наконец-то, начинаем понимать этот мир. Мы систематизируем свои знания, делаем выводы, раскладываем всё по полкам. Я часто слышу от людей: «Что еще нового может произойти? Это же заранее понятно, что будет так-то и так-то». Когда звучат такие слова, я понимаю, что дела плохи…
С некоторых пор я осознала, что самым правильным для меня является отношение к миру как к тайне, к самой себе тоже как к тайне, и тогда у вселенной есть много возможностей меня удивлять. Оставляя место тайне, оставляю место чуду. И иногда оно действительно происходит. Как это работает? Понятия не имею, да и не хочу иметь. Хочу просто, как ребенок радоваться и удивляться чудесам. И про такое чудо хочу рассказать. Это произошло на динамической группе.
Одна из тем, которую мы разбирали, была посвящена без вести пропавшим близким. Мы говорили о том, насколько это мучительное состояние, оно терзает нас неизвестностью. Ведь если ваш близкий смертельно болен или трагически погиб, то это можно воспринять, пережить потерю и жить дальше, тут есть возможность как-то внутренне завершиться. Но если он исчез бесследно? Что тогда? Пустота, неизвестность, надежда, отчаяние душит словно в тисках, и сколько бы времени не прошло, в сердце остается незакрытая рана, которая продолжает кровоточить и не отпускает нас.
Среди участниц группы была молодая девушка, назову её Валерия, из жизни которой именно так, внезапно исчез отец. Он был военным, служил в приграничном гарнизоне. Его отношения с матерью всегда были плохими, они бесконечно скандалили. Но отец обожал свою маленькую дочку, везде, где только было возможно, брал её с собой. Они ходили в походы, много беседовали, он просто души в ней не чаял. Мать же была холодной женщиной с властным, жестким характером. Она жутко ревновала мужа к собственной дочери.
Чем холоднее становилась мать, тем больше девочка привязывалась к отцу, между ними возник целый мир, со своим языком, понятным только им, со своими позывными, тайными знаками, любимыми местами, книжками и занятиями, которые они не делили больше ни с кем.
Когда Валерии исполнилось шесть лет, однажды, вернувшись домой с улицы, она почувствовала, что что-то не так. В доме было стерильно чисто, а мать сидела на кухне, скрестив руки на коленях. У нее было неестественно каменное лицо, а голос монотонный и строгий. Она вынесла из комнаты два чемодана и сказала дочери, что они немедленно уезжают. Девочка ничего не могла понять, она спрашивала, где папа, едет ли он с ними. Помолчав немного, мать ответила: «Твоего отца больше не существует».
Валерия сидела на стуле, вся сгорбившись, она говорила, что не поняла тогда этого слова «не существует». Она помнила только, что её накрыло странным оцепенением. Мать взяла девочку за руку и потащила за собой. «В тот момент я чувствовала, что надвигается что-то неизбежное, что этому невозможно сопротивляться. Никогда не забуду серое, каменное лицо матери», – говорила она.
Мать наотрез отказалась говорить с дочерью, ничего не объясняла, кроме того, что отца больше не будет никогда. Она сожгла все его фотографии. Постаралась уничтожить всё, что было с ним связано. На протяжении многих лет все попытки Валерии выяснить, что же произошло, не увенчались успехом. Она больше никогда не видела своего папу. В груди так ныло, словно у нее вырвали сердце. Постепенно она стала вялой, училась плохо, закрывалась у себя в комнате, была необщительной и замкнутой. Будучи подростком, девочка познакомилась с компанией ребят, которые по специальной учебной программе ехали жить в Израиль. Она присоединилась к ним и в скором будущем оказалась в новой стране. Валерия страдала от одиночества, не знала куда себя деть, связалась с молодежной компанией, где увлеклась наркотиками. Она не помнит от кого и как забеременела, и в 18 лет у нее родилась дочь. С появлением ребенка что-то стало меняться: Валерия предпринимала отчаянные попытки вырваться из наркотического плена, стала стремиться изменить свою жизнь. Это и привело её на группу.
