Дорога ровная. В селении ручей с проточною водою.

10-й переход — селение Бами — 20 верст.

По дороге лежат три небольших селения. У Бами значительный ручей и довольно большие пашни. Есть группа деревьев, первая от Каспийского моря.

Всего от Михайловского залива до Бами 273 версты.

Оба описанные пути в Текинский оазис: от Чекишлярского и Михайловского поста служили первоначально нашим войскам путями для действий, а по утверждении нашем в Текинском оазисе, в Кызыл-Арвате, в Бами, они составили пути сообщения наших войск (коммуникационные пути) с главною базою — Каспийским морем и Кавказом.

Для движения по этим путям войска приходится разбивать на эшелоны, иначе не хватит воды и явятся большие затруднения в приискании топлива и корма для верблюдов. Сила эшелона может быть различная. Один батальон представляет уже весьма сильный эшелон. Водоподъемные средства эшелонов должны быть рассчитаны на один безводный ночлег.

Боевые условия заставляли делать эшелоны сильнее, но по хозяйственным условиям даже движение эшелона в две роты пехоты или 1 сотню казаков с 200 верблюдов уже представляло затруднения, весьма возраставшие в зависимости от времени года и от числа прошедших ранее эшелонов.

3) Путь от Петроалександровска через Хивинские владения в Текинский оазис к Бами.

Путь этот состоит из двух различных частей.

От Петроалександровска до озера Чагалды—165 верст. Путь проходить 60 верст правым берегом Амударьи по Амударьинскому отделу и затем, после переправы у Гурлена, идет 100 верст Хивинскими владениями, большею частью культурного местностью, богатою водою, кормом, топливом, продовольственными запасами и перевозочными средствами. Путь проходит городами Гурлен, Ташауз и Ильялы.

Путь от озера Чагалды до укрепления Бами на протяжении 508 верст проходит по пустыне, то каменистой, то песчаной, и лишен на всем этом протяжении проточной воды и селений. На многих переходах кроме того нет ни топлива, ни подножного корма. Одиночные колодцы и группы их лежат по пути довольно часто, в 15–30 верстах один от другого, но они очень бедны водою и притом вода в них часто настолько солоновата и горьковата, что непривычные лошади не пьют ее.

Зимою, после выпавших дождей, вода собирается в дождевых ямах (каках) и стоить несколько дней на такырах, не просачиваясь через твердо глинистую их поверхность.

Движение по описываемому пути возможно без больших запасов воды только для небольших караванов или конных партий в несколько десятков лошадей и верблюдов. Летом движение даже подобной силы партий становится затруднительно от жары, высыхания колодцев и сильных удушливых ветров, поднимающих горы песку.

Движение летом по этому пути хотя небольших отрядов войск крайне тяжело. Движение отрядов в остальные времена года возможно при условии снабжения их водою, фуражом и продовольственными запасами на весь путь.

При движении даже незначительного отряда, силою например в 1,000 человек, 300 лошадей и 1,000 верблюдов весь расчет воды должен делаться от озера Чагалды до таких колодцев, которые в одну ночь могут дать несколько тысяч ведер воды. Все же промежуточные колодцы, дающие по сотне или по нескольку сот ведер воды могут рассматриваться только, как небольшое подспорье.

Первые из таких колодцев есть Ортакую, в 241 версте от озера Чагалды. Эти колодцы не глубоки, легко отрываются и дают большое количество воды.

Следующая группа колодцев Игды лежит от Ортакую в 105 верстах. Затем от Игды путь идет глубокими песками 162 версты до Бами.

Отрывка новых колодцев по пути кроме как в Ортакую и Игды в большинстве случаев весьма затруднительна по свойству грунта.

Таким образом, при следовании по этому пути запас воды на людей и лошадей должен быть рассчитан при форсированном марше примерно: на людей — на 4–5 безводных ночлега и для лошадей — на 2–3 безводных ночлега. Что касается верблюдов, то они могут быть напоены на протяжении 508 верст всего два раза: в Ортакую и Игды.

Всего от Петроалександровска до Бами 673 версты.

4) Путь по Ахалтекинскому оазису от линии Бами до Асхабада.

1-й переход — селение Беурма—11 1/2 верст. Многоводный ручей и обширные поля. Дорога ровная.

2-й переход — селение Арчман —24 3/4 версты. Переход безводный.

3-й переход — селение Дурун — 25 1/2 верст. По дороге два селения: Сунча и Бегердан. От Сунчи начинаются сады при каждом селении до Асхабада. Дорога ровная.

4-й переход — селение Келяте — 20 верст. Не доходя 5 верст, дорога проходит через селение Карыз-Верды-хана.

5-й переход — селение Егян-батыр-кала (названное затем Самурским) — 21 верста.

Всего от Бами до Егян-батыр-кала 102 версты.

По дороге две калы. Деревьев нет.

6-й переход — селение Янги-кала — 12верст. В версте от этого селения к северу лежала вновь выстроенная в 1879 году крепость Денгиль-тепе, а вся местность вокруг носила название Геок-тепе. Далее путь по Текинскому оазису к Асхабаду идет по следующим селениям:

1-й переход — селение Бузмеин — 25 верст. По пути лежат четыре селения.

2-й переход — селение Асхабад —1 6 верст. Но пути лежать пять селений.

Всего от Бами до Асхабада 155 верст.

Движение по Ахалтекинскому оазису, начиная от Кызыл-Арвата, возможно было далее довольно сильным эшелоном, по обилию воды и частью фуража для лошадей. Но в топливе чувствовался недостаток.

При движении по этой дороге нескольких эшелонов с большими верблюжьими обозами, корму для верблюдов последующим эшелонам не хватало. Необходимо было по приходе на ночлег угонять их на пастьбу на несколько верст, но при существовавшей опасности нападения текинцев, верблюдов часто приходилось оставлять голодных на ночлеге, что через несколько дней голодовки вызывало усиленный падеж их.

Этим объясняется огромная убыль верблюдов во время Ахалтекинской экспедиции.

Население Туркмении в пределах территории, составляющей ныне Закаспийскую область, составляет в настоящее время примерно 320,000 душ, что дает только около 30 человек на квадратную милю.

Распределение его не равномерно. Оно скучено по узкой полосе Текинского оазиса, по рекам Мургаб и Теджену и частью на Мангышлакском полуострове. Громадное же внутреннее пространство безлюдно и весьма редко посещается даже кочевниками.

Туркмены составляют несколько племен. Самое многочисленное, независимое и могущественное из них — текинцы, которые обитали в двух главных группах: в оазисе Ахал-теке (Считая туркмен. обитающих на нижнем Теджене, принадлежащими к ахалтекинцам.) около 80,000—90,000 человек, против которых собственно и велась экспедиция, и текинцы, обитавшие в оазисе Мерва по Мургабу, 110,000 человек, всего около 200,000 душ.

По Атреку и его притокам поселились туркмены, гокланы и иомуды, весьма фиктивно подчиненные Персии. Несколько тысяч иомудов ежегодно летом из персидских владений прикочевывали в Туркмению к Узбою. По верхнему Теджену (Гери-руду) и Мургабу расселились около 60,000 туркмен, салоров и сарыков, хотя тоже не признававших, как и текинцы, ничьей зависимости, но сильно теснимых этими последними.

Несколько тысяч иомудов кочевали на берегу Каспийского моря и приняли наше подданство с 1869 года.

На севере Туркменской степи кочевали туркмены (чадоры, гокланы, иомуды), подчиненные Хиве, и туркмены племени Эрсари, подчиненные Бухаре. Последние занимали узкую плодородную полосу по левому берегу Амударьи и по численности своей — 120,000 человек шли вслед за текинцами.

Добавим, что на Мангышлакском полуострове кочевали около 40,000 киргиз.

Все туркмены родственны между собою по языку, религии, обычаям, верованиям. По образу жизни они разделяются на кочевых — чорва и полуоседлых — чомур, но по своим симпатиям туркмен — кочевник. Между теми и другими нет разницы, и переходы из чомур в чорву и обратно весьма часты. Чомуры живут в селениях, но не в домах, а в войлочных кибитках, которые они переносят с места на место.