Нападение в центре осады на Ширванский редут и плотину тоже было отбито с полным успехом. Первоначально текинцы прорвались через плотину и потеснили занимавшую ее роту, но подоспевшим резервом были быстро переколоты и опрокинуты обратно за плотину.

Бросившиеся на Ширванский редут текинцы доходили вплоть до бруствера и хватались руками за штыки наших ружей, положенных в бойницы, но дружными залпами стрелков и казаков Туркестанского отряда были тоже отбиты.

Мы потеряли за эту вылазку убитыми 1 офицера, 10 нижних чинов, ранеными 3 офицеров и 65 нижних чинов. Всего 79 человек. Патронов выпущено 66,000, снарядов 625, ракет 12.

Потерн неприятеля оказались весьма велики. В редкой кибитке не оплакивали родных или родственников.

На наших позициях, только на левом фланге, насчитано свыше 300 текинских трупов. Вера в успех вылазок была потеряна, и с этого дня вся надежда защитников крепости возложена лишь на рукопашный бой внутри крепости. Вообще с 1-го января энергия неприятеля стала ослабевать. Перебежчик из персиян (из текинцев за всю осаду мы не имели ни одного перебежчика) показал, что у текинцев запас продовольствия оставался еще на 1–1 1/2 месяца, но что они нуждаются в мясе, топливе и весьма редко получают горячую пищу. Потери большие, по преимуществу от артиллерийского огня. В крепости много раненых. Сопротивляться хотят до конца и из крепости с начала осады ушли только одиночные люди. Ходьба по крепости днем запрещена. Гарнизон и семейства помещаются в ямах. Ночью текинцы не спят, ожидая штурма.

Немедленно после отбития вылазки 4-го января, возобновились осадные работы. В центре осады Ширванский редут был связан с плотиною опальною траншеею, протяжением 29 сажен. Эта траншея первый раз работалось перекидною сапою. Головы сап вышли одновременно с плотины и с редута и перед рассветом выведенные траншеи были соединены между собою летучею сапою.

Вечером 5-го января около 5 часов пополудни с наблюдательных постов замечено было, что текинцы собираются в наружном крепостном рве и за траверзами. С наступлением темноты, в ожидании нападения, войска на передовой позиции, не спавшие уже несколько ночей, были в весьма возбужденном состоянии. На послышавшиеся со стороны текинцев крики, у нас в траншеях началась учащенная ружейная стрельба, в некоторых ротах даже беспорядочная. Текинцы однако на этот раз ограничились неистовыми криками из крепости и из рва и усиленною стрельбою.

В этот вечер нам принесли особую пользу пускаемые с Охотничьей калы в крепость боевые ракеты. Они прекрасно освещали местность впереди наших позиций и тем не давали текинцам возможности незаметно подкрадываться к нашим траншеям. В этот же вечер сделана весьма удачная проба освещения впереди лежащей местности с различных пунктов гелиографным фонарем (лампа Шпаковскаго).

Ночью, когда неприятель успокоился и отступил в крепость. вызвавшийся охотником сотник Уральского казачьего войска Кунаковский, с тремя нижними чинами, измерил благополучно расстояние до рва крепости, которое определилось в 29 сажень. Ров оказался сухой, шириной 7 аршин и глубиною против Ширванского редута всего 2 аршина.

В ту же ночь две команды сапер, по 8 человек каждая, начали наступление из овальной траншеи параллельными перекидными сапами, в расстоянии 7 сажен одна от другой. К часу пополудни перекидные сапы продвинулись вперед на 8 сажен и соединились между собою поперечною траншеею. Успех работы около 4-х футов в час. Сапа велась траншеею в 4 фута глубины и около 2 1/2 футов ширины по дну. Вслед затем из оконечности соединительной траншеи, перекидные сапы двинуты вперед в том же направлении. Работы производились на таком близком расстоянии от крепостной стены, что текинцы стали бросать по голове сапы камин и куски сухой глины.

С нашей стороны саперы отвечали, за неимением ручных гранат, фунтовыми патронами с динамитом, с привязанными к ним камнями и прирощенным фитилем Бикфорда.

В шестом часу вечера 6-го января все работы пришлось прекратить. Сильный северо-восточный ветер дул с страшного силою. Небо заволокло тучами, наступила полпая темнота. Ветер крутил и разносил насыпную землю брустверов и густою пылью колотил в глаза. Весь отряд стоял на ногах и ждал нападения. Из крепости доносились громкие крики и команды. Нападения, однако, не последовало и, как оказалось впоследствии, текинцы сами ждали нашего штурма.

Сапые работы с прекращением бури, в 10 часов вечера, возобновились. На средине соединительной траншеи сделали спуск в сажень ширины и глубины и со дна его, по взятому заранее направлению, на точку, замеченную на крепостной стене, команда минеров начала минную галерею высотою в 4 фута и шириною в 3 1/2 фута, Грунт оказался очень удобный и галерея держалась хорошо без обшивки. В ту же ночь овраг впереди Охотничьей калы обращен в ложемент для помещения резерва с несколькими ступенями вперед для выхода широким фронтом.

7-го января утром, по приказанию генерала Скобелева, начались переговоры о перемирии для уборки трупов текинцев, лежавших в большом числе перед нашими траншеями и между ними. С началом переговоров как с нашей, так и с неприятельской стороны люди стали постепенно высовываться из-за своих прикрытий и вскоре по всей крепостной стене наши войска, влезшие на бруствер, увидели непрерывную линию голов наших противников в их типичных бараньих шапках и торчавшие из-за стен концы винтовок, охотничьих двустволок, мултуков с треногами, пик и просто палок с насаженными на них русскими штыками.

К первому нашему заявлению выслать из крепости рабочих для уборки и погребения трупов, текинцы отнеслись подозрительно, предполагая с нашей стороны какой-либо коварный умысел. Только после несколько раз повторенных приглашений и когда наши солдаты стали оттаскивать трупы к крепости, текинцы вышли из-за стен и стали принимать некоторых своих убитых. В результате трупы, лежавшие перед Великокняжескою позициею, были все убраны, но масса трупов, лежавших на нашем левом фланге, протащенных нашими войсками к стене и сложенных в несколько больших куч, не были взяты текинцами в крепость и только в последующие ночи похоронены ими. Во время перемирия текинцам было сделано предложение отправить из крепости в пески свои семейства, чтобы уберечь их от нашего огня. На это текинцы весьма гордо ответили, что жены их и дети не страдают, что они хорошо прикрыты в землянках и что прежде, чем мы, русские, доберемся до них, мы должны будем пройти через оружие и трупы их, текинцев.

Между тем в крепости, в кибитке Махмут-кули-хана, собрался совет. Многие склонялись в сторону из явления покорности, но Тыкма-сардар ответил, что теперь уже поздно об этом говорить. Собравшаяся у кибитки, где происходил совет, толпа молодежи, услыхав голоса о покорности, с обнаженными шашками ворвалась в заседание и объявила, что она не допустит никаких переговоров о мире. Тогда маслагат (совет) приказал кричать со стен, что текинский народ никаких переговоров с русскими вести не намерен, почему русские и приглашаются скрываться в траншеи, так как будет открыт огонь.

Наши и текинцы заняли свои обычные посты, а неприятелю предложено было первому открыть огонь. В 2 часа пополудни раздался первый текинский выстрел и перестрелка пошла по прежнему.

7-го января с наблюдательной станции, устроенной в верхнем этаже Охотничьей башни, составлен (и затем отлитографирован) план внутреннего пространства крепости, с приблизительным вычислением числа кибиток и гарнизона.

Внутри крепости, на пространстве где чаще падали наши бомбы с мортирной батареи, были сняты кибитки. Часть защитников крепости перешла в ров северного фаса крепости.

Вечером 7-го января обе сапы выдвинулись вперед на 7 сажен и соединились поперечною траншеею.

Для помещения караула, прикрывающего минный спуск, от соединительной траншеи сделаны в обе стороны завороты и ночью часть сапных траншей от первой соединительной траншеи до второй, обращены в редут, названный Саперным.

Позади второй соединительной траншеи, составлявшей передовой фас редута, устроен бруствер из пустых ящиков, наполненных землею, для образования двухъярусной обороны минного спуска. Новый редут занят днем 30-ю отборными стрелками, не дозволявшими текинцам показываться из-за стен.