К его удивлению, вся группа, вместо того, чтобы стоять у двери, сидела полукругом, причем Мик почему-то дремал, умудрившись свернуться чуть ли не в калачик. При виде Келюса Фрол и барон вскочили.

– Фу ты! – пробормотал дхар. – Ну, Француз, бить тебя, что ли? Ну и напугал!

– Слава Богу! – барон перекрестился. – Где вы были Николай?

– То есть? – обомлел Лунин. – Я же был там всего полминуты! Ну, минуту, бином!

– Тебя не было полчаса, Француз...

Келюс не стал спорить и показал Фролу циферблат наручных часов. Тот, подсвечивая фонариком, посмотрел на свои и присвистнул – часы Келюса отставали ровно на полчаса.

– Это... как в Шамбале! – возбужденно воскликнул Мик, протирая глаза. – Другое время!

– Помолчал бы, елы, – вздохнул дхар. – Шамбала-камбала... И чего там было?

Лунин в двух словах описал увиденное.

– Ладно, – решил барон. – После обсудим. Не иначе, там за дверью действительно какое-то хитрое убежище. Однако, нам пора...

Сухой коридор сменился узким сырым проходом. По стенам сочилась вода, отблескивая в лучах фонариков. С потолка начало капать, под ногами захлюпало.

– Мы под рекой, – предположил Мик, ежась от сырости. – Скорее бы пройти!

Но сырость не исчезала, разве что капать стало чуть меньше, и лужи встречались пореже. То и дело коридор пересекали другие проходы. Вновь стали попадаться ниши, но небольшие, не крупнее почтового ящика. Несколько раз на перекрестках Кора останавливалась, стараясь угадать верное направление, но в конце концов каждый раз указывала один и тот же маршрут – прямо.

Все уже порядком устали, и Келюс прикинул, что обратный путь будет нелегким. Наверху уже стемнело, и мысль о том, что начинается ночь, почему-то показалась особо неприятной.

Фонарик шедшего первым Фрола высветил очередной перекресток, и вдруг Кора, остановившись, резко подняла руку. Все замерли. Вокруг было по-прежнему тихо, но дхар тоже заволновался, покрутил головой и кивнул в темноту. Барон понял. Оглянувшись, он посветил фонарем – до только что пройденного перекрестка было не больше двадцати шагов. Полковник секунду подумал и жестом приказал отходить.

Отступали тихо, даже разгильдяй Мик старался шагать беззвучно. Он первым достиг перекрестка и нырнул за угол, за ним последовал Келюс. Барон подошел ближе, но прятаться не стал, а остался посреди прохода, ожидая дхара и Кору. Те отходили последними. Фрол заметил, что девушке плохо – какая-то сила сковала ее, мешая двигаться. Они были уже почти у самого поворота, и дхар, чувствуя, что нельзя терять ни секунды, потянул девушку за руку. И тут среди шуршащей тишины, заполненной лишь звуками редкой капели, грянул гром: темноту разорвали автоматные очереди.

Барон упал и, не обращая внимания на боль в ушибленном колене, стал посылать пулю за пулей, целя в яркие вспышки. Фрол успел отпрянуть за угол, потянув Кору за собой. Пули просвистели совсем рядом, но дхар был уже в безопасности, прижавшись к сырой стене. Во всем теле он чувствовал странный холод и уже подумал было, что одна из пуль все-таки попала в него, но вдруг понял, что холод идет от Коры – ее тело казалось куском льда. Дхар глубоко вздохнул погладил девушку по голове, смахнув несколько приставших к волосам кусочков штукатурки, а затем, осторожно выглянув за угол, стал прицельно бить из пистолета, целясь, как его когда-то учили, чуть ниже вспышек.

Келюс тоже стрелял, но после нескольких выстрелов, когда обойма в браунинге кончилась, не стал перезаряжать. Он первым догадался, что стрельба не вредит тем, кто в упор бил по ним из автоматов. Барон сообразил это несколькими секундами позже. Он уже понял, что врагов двое. Они стреляли почти наобум – то ли их слепили вспышки ответных выстрелов, то ли, вдруг пришло на ум Корфу, бандиты попросту их боятся и держат заслон без всякой охоты, лишь выполняя приказ. Эта мысль заставила полковника усмехнуться. Он спрятал револьвер карман пиджака, открыл сумку, аккуратно, словно на учении, вынул чеку из гранаты и на мгновение приподнявшись, метнул ее прямо между вспышками. Теперь оставалось одно – вжаться в сырую мокрую крошку, покрывавшую землю, и надеяться, что осколки просвистят мимо.

...Взрыв прозвучал даже громче, чем можно было ожидать. На долю секунды стали видны осклизлые грязные стены и огненный столб посреди прохода. Затем снова наступила темнота, на этот раз полная, не нарушаемая ничем, а потом с дальнего перекрестка ударил луч фонаря.

– Эй, Михаил, жив? – крикнул Фрол, водя фонарем по коридору.

– Выключите! – отозвался барон, откатываясь к стене. Но предосторожность оказалась излишней – впереди, откуда только что стреляли, было тихо. Корф подождал еще несколько секунд и вскочил, стряхивая с одежды налипшую грязь. Остальные были уже рядом.

– Пошли, поглядим, – Келюс посветил фонариком вдоль коридора.

– Пошли, – согласился полковник, – но оружие не прятать.

Впрочем, оружие не понадобилось. В центре перекрестка зияла аккуратная воронка, а вокруг валялись какие-то клочья и обрывки. Пол и даже стены заливала густая темная жидкость с терпким солоноватым запахом.

– Кровищи-то, – покачал головой Фрол, водя фонариком по тому, что осталось от яртов. Некоторые из ошметков все еще подозрительно шевелились, и дхар с омерзением отвернулся.

– Кровь... – наконец-то сообразил Мик, и ему стало дурно. Кора, вероятно, почувствовав, подошла к нему и положила руку на плечо. Плотников вздрогнул и замер, стараясь не глядеть на то, что было у него под ногами.

– По-моему, оба, – предположил Келюс. – Автомата, во всяком случае, два. Но разнесло-то их!

– Замкнутое помещение, своды каменные, – пояснил барон, поднимая один из «калашей». – Хотя странно, конечно. Людей бы так не разметало... А ну-ка...

Оружие было не в лучшем состоянии: ствол погнуло, затвор бессильно ходил взад-вперед.

– То людей, а это ярытники, в карету их! – Фрол поднял другой автомат. – Этот целый. Тут есть рожок... Ага, вот еще один...

– Что с оружием? – деловито поинтересовался барон. – У меня, господа, семь патронов.

– У меня обойма, – сообщил Келюс.

– А я все расшлепал, – махнул рукой дхар. – Михаил, я возьму автомат.