Впервые увидевшие адепта за работой обомлевшие Настя и Мария смотрели на рыцаря Патрика удивленно, восхищенно, с кое-какой опаской до тех пор, покуда не услыхали от дамы-зелота Вероники:
— Чё вылупились? Пошли отсюда, лахудры!.. Учат их, учат, что в лобок, что по лбу. Ни вошло, ни вышло на полфрикции…
— Леди Ника! Я бы попросил вас быть кроткой и милосердной девочкой. И оставьте, пожалуйста, ваш солдатский жаргон, вы не на ферме, — одернул прецептор Патрик даму-зелота Веронику.
— Простите, сэр рыцарь. Случайно вырвалось, сэр, — враз спохватилась и почтительно склонила голову Вероника.
«Слава Тебе, Господи, у Насти хватило ума не показать Нике язык. Грэнди Патрик, сэр, и ей бы ввалил сгоряча…»
Спустя полчаса где-то у кольцевой дороги уродливый двухэтажный дом под шатровой сундучной крышей разом вспыхнул снизу доверху. Единовременно полыхнуло термитным пламенем в полуподвале и во всех окнах.
Пламя сделало могучий выдох, приподняв кровлю. Выдавило наружу оконные стекла, настежь распахнуло двери. Вырвавшийся на свободу очистительный огонь набросился на постройки во дворе, охватил ворота, часть изгороди; загорелись деревья в приусадебном саду…
Прибывшим через 15–20 минут пожарным довелось заливать водой и пеной очень незначительные остатки дощатого забора, надворных строений из рифленого железа и деревянного дома, выгоревшего до обугленного фундамента. А от кольцевой еще долго виднелось зарево сверхъестественного пожара, хотя вроде бы на Корчах больше ничего не горело.
«Et ardet. И сгорит. Дотла. Так было, и так будет. Изыди, Сатана, инда в дурмане героиновом…»
— 3-
Рыцарь Филипп отложил в сторону планшетный компьютер и прошелся по комнате, собираясь с мыслями. В ипостаси инквизитора он пробыл недолго, зафиксировав в рабочих файлах итоги операции «Маковая соломка».
«Не за горами Страстная неделя. Нечисть и погань на время поутихнут. А после Пасхи пойдет плясать губерния и бесчинство самопальных волхователей-язычников.
Чтоб их, выползков Перуновых! Лезут будто тебе поганки из-под земли. Весенний грибной дождичек им, из рака ноги… Опять же Вальпургиева ночь у летателей, майский шест в утреннем тумане у ходоков по водам…
Патрик — молодец. Специально двум нашим фефелам показал, как ножичком следует орудовать. С фланга он мог бы того ублюдка-торчка смести одним выстрелом…
С ляпсусами Анфисы Столешниковой обещал разобраться. Просил по-русски завтра ее ему представить. Надо полагать, скаламбурил насчет тела к осмотру и досмотру.
Миссию Анфисы в обязательном порядке продлить, и потом ввести девочку в личный состав орденского звена. Пал Семенычу нельзя не помочь…
Что-то будет у них на двоих вскорости…»
От неспешных раздумий рыцаря Филиппа отвлек срочный вызов с кодом орденского приоритета.
«Ага, мадмуазель Вера Нич просит войти с ней в онлайн».
Филипп вернулся на диван, активировал ольфатический сканер-идентификатор, набрал текущий многозначный пароль.
— Привет! У тебя, что ли, инкуб суккуба снасильничал и растлил?
— Чего нет, того нет, братец Фил. Но у нас с Булавиным, наконец, дошли руки разобраться с обновленным списком потенциальных рекрутов.
Сам понимаешь, по знакомству я сначала ухватилась за Софью Абрамовну Жинович, как, мол, и куда эта девонька годится для дарований.
Я с нее сразу взяла биологическую пробу. Все некогда было заняться, сам понимаешь, по шейку матки… Так вот…
— Дама-зелот Вероника! Соизвольте ближе к делу!
— Да, рыцарь. Прошу подтверждения прерогатив внутренней инквизиции, коадъютор!
— Протокольно подтверждаю.
Вероника сверилась с цифровой визой инквизитора над протоколом, появившимся на ее экране, и приступила к докладу:
— Подвергнутые изучению генетические данные секуляра Софьи Жинович в целом соответствуют геному дамы-неофита Франчески Ковиваче, предположительно, погибшей в феврале месяце сего года в Генуе…
Ошибка исключена, рыцарь-инквизитор Филипп. Подтверждаю протокольно.
Изученные биологические образцы однозначно подверглись изощренному ритуалу сокрытия и камуфляжа, осуществленному на уровне рыцаря-адепта. Фенотип Софьи Жинович скопирован и материализован в пределах владения дарованиями неофита шестого круга посвящения. Использовано целиком заклятие «оборотень-фамильяр» в мистерии апостатов-евгеников, в чем у меня нет каких-либо сомнений.
— Благодарю вас, дама-зелот. Я свяжусь с вами позднее, чтобы сообщить, какие действия вам должно предпринять в данной ситуации.
— Да, рыцарь.
Организационные выводы инквизитора последовали незамедлительно и безотлагательно:
«Дама-зелот Вероника освобождается от подозрений в порочащих связях с архонтами-апостатами ввиду неизреченного прорицания рыцаря-адепта Микеле и чистосердечного сотрудничества с внутренней инквизицией ордена Рыцарей Благодати Господней.
Дама-неофит Франческа подпадает под экзекутивную юрисдикцию инквизитора-коадьютора благочинного округа сего.
Во имя вящей славы Господней. Аминь».
Когда рыцарь Филипп вошел в онлайновый почтовый ящик в орденской сети, он уже озабоченно представлял в предзнании, какое послание его там ожидает.
Письмо из Рима пришло от рыцаря Микеле. В нем черным шрифтом по белому экрану значилось:
— Дорогой сэр!
После гибели Франчески Ковиваче я продолжаю отслеживать ее почтовый трафик в секулярной глобальной сети. Вчера на один из адресов ее электронной почты пришло анонимное текстовое послание. Физическое месторасположение отправления — компьютерный клуб в Москве. Думается, использован дедукционный билатеральный шифр на русском языке в тексте: «Содомит Джованни Сквирелли какого-либо отношения к Обществу Иисуса не имеет».
Возможно, брат Фил, именно вышеизложенный текст поможет нашему совместному поиску ренегата Абдала Тимитара.
Ответ рыцаря Филиппа рыцарю Микеле был краток и не лишен горького сарказма:
— Дорогой сэр!
Проверьте поименно список потенциальных рекрутов Западно-Европейской конгрегации. Если вы еще этого не сделали…
«…Вот тебе, дедушка, и яички ко Христову дню, носи, дорогой, на здоровье!..
Бывает, на всякого мудреца довольно болта с обратной резьбой. Яко изрекоши Пал Семеныч, нежданный конфуз, камуфлет и афронт вылезли боком. И мне, олуху царя небесного, дерьма полная запазуха и сущемудрому экселенцу Микеле по самые шулята…
М-да… Потерянную в темноте монетку действительно следовало бы искать под ярким уличным фонарем. Оказалось-то, подальше утратишь — поближе найдешь. Предвосхищение вяще предзнания.
Что ж, будем купировать пренеприятную орденскую ситуацию, милостивые государи и государыни…»
Педантичный инквизитор вернулся к рабочим файлам и прежде всего внес дополнение:
«Сквайр Константин пятого круга посвящения освобождается от подозрений в нелояльности ордену Рыцарей Благодати Господней…»
На сей раз сквайру Константину спустили сверху минимум сведений о предстоящей операции, не имеющей кодового наименования. Он всего лишь ситуативно обеспечивает силовое прикрытие втемную по аноптической методике «заочные истины». И далее действует в одиночку, сообразно четкому плану купирования секулярной ситуации, доведенному до него дамой-зелотом Вероникой.
Арматор Вероника ничего напрямую о целях и задачах операции ему не сообщила, но малое предзнание и огромное чувство самосохранения указали хитромудрому сквайру: дела внутренней орденской инквизиции вершатся под грифом «строго секретно, ограниченный круг лиц».
И не дай Бог кому-нибудь из этого круга сделать что-то не так. Легче сразу застрелиться, чем в ужасе дожидаться того, что с тобой сделают инквизиторы-дознаватели, походя превратив в живой мешок с костями в кошмарном ритуале распознавания умов и злых умыслов…
Темной ночью Кастусь Полупанич как примерз за рулем серо-зеленой мышастой «мазды», стекла которой перехватывают и оптически локализуют инфракрасное излучение. Вокруг него, обложив квартал панельных пятиэтажек, в скрытном боевом охранении находится взвод профессионалов-спецназовцев, не задающих докучных вопросов.
