Проверка герметичности оболочки шара на Шпицбергене, 1897 г.

Но погодные условия на Свальбарде резко изменились и стали непригодны для путешествия на воздушном шаре на север. Преобладали северные ветры. 17 августа оболочку сдули. Через три дня «Вирго» отплыл с острова и вернулся домой. В это же время из полярной экспедиции вернулся норвежский исследователь Фритьоф Нансен. Вскоре Нансен и Андрэ встретились в норвежском городе Тромсо. И в Норвегии, и в Швеции Нансена встречали с большим почетом. Андрэ же тихо вернулся в Стокгольм в Патентное бюро. Сразу по возвращении он получил подтверждение от спонсоров, возобновлявших финансирование его следующей экспедиции в 1897 г. В своем отчете, опубликованном в сентябре, Андрэ не смог назвать какие–либо реальные проблемы, возникшие на острове Дэйнс [60]. Единственной серьезной проблемой был ветер, он дул не с той стороны, — считал Андрэ.

Уверенность Андрэ в своем воздушном шаре не разделял один из двух других участников экспедиции 1896 г. — Нильс Экхольм. Сразу по возвращении домой между Экхольмом, Андрэ и двумя спонсорами, Диксоном и Нобелем, разгорелся спор о проблемах, связанных с полярным воздушным шаром. Нобель предлагал финансировать производство абсолютно нового шара, но не смог убедить в этом Андрэ.

26 сентября 1896 г. в Физическом обществе начались дебаты по вопросу воздушного шара [61]. Там присутствовали Андрэ и Стриндбер г. С речью выступил Экхольм, он привлек внимание к двум основным факторам. Первый — это средняя скорость путешествия. Испытания с гайдропом показали, что образующееся трение больше, чем было рассчитано изначально, и среднюю скорость необходимо уменьшить с 7,5 м/с до 3,6 м/с. Это означало, что общее время в пути увеличится с 6 до 12–14 дней.

Второй фактор — утечка газа, происходившая пока шар 20 дней находился в ангаре. Измерения показали, что в течение нескольких дней после наполнения утечка составила 100 кг в день. После того, как на швы наложили дополнительный слой лака, она сократилась до 60 кг в день. Но и это было много: в расчетах другие цифры — 2 кг/день. По мнению Экхольма, в случае сбрасывания 1000 кг балласта для компенсации потери газа максимальное время полета шара составит 17 дней (17 × 60 кг/день). Этого едва хватало, чтобы пройти намеченный путь без какого–либо необходимого для безопасности резерва.

Трудно точно определить, из чего исходил Экхольм в своих расчетах. Учитывая объем шара и его грузоподъемность, а также вес основного оборудования, необходимого для удержания шара и экипажа в воздухе, максимальный вес балласта мог составить 2462 кг. Однако это подразумевало бы использование шара как аэростата в свободном полете, без каких–либо гайдропов или балластных канатов. К этому, возможно, Экхольм не был готов. Экхольм представил детальный отчет о ситуации на острове Дэйнс летом 1896 г. в нескольких статьях, опубликованных в 1898 г. [62].

По прошествии многих лет, в 1922 г., Экхольм вернулся к вопросу о лаке. Он считал, покрыт шар лаком или нет, в любом случае это не могло в значительной мере улучшить ситуацию: «Лак, конечно, не мог проникнуть под полосы материала, закрывавшего швы. Он покрывал только небольшой участок вокруг их краев и мог в скором времени разломиться под воздействием сил, действующих на шар во время его полярного путешествия» [63]. Это были весьма важные аргументы не столько в отношении лака, сколько против самого шара. Выбрал ли Андрэ правильный тип шара? Сначала Андрэ присмотрел оболочку шара, сделанную из восьми слоев материала натурального происхождения — бардруша, чтобы получить наиболее возможную герметичность. Позднее, посоветовавшись с двумя французскими разработчиками, Габриэлем Йоном и Анри Лашамбром, он поменял свои взгляды. Оба предложили шелковую оболочку, составные части которой сшиты и покрыты лаком. Возможно, это не было верным решением. Были и другие технологические подходы, например оболочка, части которой не сшиты, а склеены.

В 1896 г. за счет средств экспедиции Лашамбр последовал за Андрэ на Свальбард, чтобы помогать в подготовке шара. Если верить Экхольму, он не принимал участия во взвешивании шара, производившемся почти каждый день, чтобы определить потери газа. В книге об экспедиции, опубликованной в 1897 г., так же, как и в статье в журнале «L’Aerophile», Лашамбр только мимоходом поднял вопрос утечки газа [64]. Главным, считал он, была не утечка как таковая, а сложности, связанные с наполнением шара на острове Дэйнс. Кроме того, если верить Лашамбру, вся процедура взвешивания была сомнительной и не давала верных результатов [65].

Речь Экхольма в Физическом обществе в сентябре 1896 г. не привела к выработке общего мнения у всех участников экспедиции. По мнению Андрэ, 17 дней, в течение которых шар мог оставаться надутым, было вполне достаточно, чтобы провести экспедицию. Раскол между Андрэ и Экхольмом стал неизбежен, и Экхольм покинул экспедицию. В шведской прессе он подвергся критике: Экхольм — трус, оставил своих товарищей и т. д.66] Это были обычные обвинения в печатных средствах массовой информации. Но ведь Андрэ знал о ситуации с утечкой газа! В интервью шведскому еженедельнику в октябре он достаточно объективен: да, утечка была, особенно через швы оболочки, но «все, что в человеческих силах, было сделано, чтобы оболочка была герметичной; для швов использовалась лучшая технология, нанят лучший производитель…» [67].

Зимой 1896–1897 г. г. по инициативе Лашамбра объем воздушного шара был увеличен на 300 м 3. Нильс Френкель заменил Экхольма в качестве третьего участника экспедиции. Лейтенант армии Г. В. А. Сведенборг назначен запасным членом экипажа. 19 марта 1897 г. Андрэ представил новый состав экспедиции Шведскому обществу антропологии и географии [68]. В этот раз его речь звучала менее увлеченно, чем во время его предыдущих выступлений. Но, как он считал, все шло по плану. Никаких принципиальных изменений в оборудовании или воздушном шаре, кроме указанного выше увеличения объема, не сделали. Возобновились тесты на прочность материала оболочки и швов. Цель этих проверок — определение уровня утечки газа (очевидно, критика Экхольма возымела некоторое действие). Но изменило ли это что–нибудь? Не особенно. Сделать швы столь же герметичными, как и оболочка, было, по–видимому, невозможно. Единственно возможное решение — это наложение на швы с внутренней и внешней сторон дополнительного материала, пропитанного лаком, изобретенным Лашамбром. И снова, как и в 1896 г., герметичность всего шара не проверялась, хотя это опять предлагалось некоторыми аэронавтами. Остались неуслышанными и другие предложения. Так, например, Герман Бэрдроу предлагал использовать время до следующей экспедиции для длинного перелета, чтобы проверить полярный шар в реальных условиях [69].

18 мая 1897 г. участники экспедиции покинули Гётеборг на борту военного судна «Свенсксунд». Наполнение шара проходило на том же самом месте, что и в предшествовавший год, и продолжалось с 19 по 22 июня. В телеграмме, отправленной Андрэ 28 июня шведскому ежедневному изданию «Афтонбладет», говорилось, что все готово для старта [70]. В ходе приготовлений на острове были предприняты дополнительные попытки улучшения герметичности оболочки. На швы наложили материал, насыщенный химическим раствором на основе свинца. В местах, где образовывалась утечка, водород взаимодействовал с материалом, который вследствие этого темнел. Эти места дополнительно покрывались лаком. Как оказалось, в этот раз так же, как и в 1896 г., привезли недостаточное количество лакировочного покрытия, поэтому только верхняя часть шара была покрыта дополнительным слоем лака.