С севера, сразу вслед за нами, конвой атаковали ещё три "Киклопа": там между арьергардными эсминцами шёл авианосец, и нужно было помешать ему поднять авиагруппировку на крыло. Где-то с юга от конвоя выпустил две ракеты по эсминцу авангарда ещё один "Киклоп", а с запада, недалеко того места, где наш "Киклоп-4" всплыл, но примерно на милю-полторы дальше от конвоя, готовилось нанести завершающий удар по джаггернауту судно класса "Курай" - примерно такое же по конструкции, как "Киклоп", только большое. Всё это и была девятая отдельная флотская группа, и встреча наша была запланирована не в каких-то фиксированных координатах, а у гигантской плавучей крепости! И именно под такую невероятно важную задачу командовать нашим судном, и в итоге координировать всю операцию, назначили опытнейших ветеранов: сопровождая конвой, они ждали, пока атакующая группа соберётся, и именно наш ракетный залп был сигналом к общей атаке.
"Курай" ждал, маневрируя на брюхе, пока мы всплывём - если дружественное судно находится где-то рядом под водой, применять ядерные заряды нельзя - мы видели, как вокруг него вздымаются фонтаны разрывов: его обстреливали орудия одного из эсминцев. "Курай" отвечал из своих пушек, а судя по черневшей в борту эсминца пробоине, он уже применил по нему тактические ракеты и одна из них достигла цели. Любой офицер, даже не моряк, скажет вам, что вооружение у "киклопов" не универсальное, и назначение у таких судов, как наше, ограничено специальными задачами. К примеру, мы не должны заниматься разведкой целей - выводить на цель нас должны другие. Вести эффективный бой с кораблями конвоя, летательными аппаратами, и вообще решать какие-то тактические боевые задачи "киклопы" не могут. Наше предназначение - скрытно сблизиться с крупной, хорошо защищённой целью, неожиданно её атаковать и затем убраться восвояси до того, как противник придёт в себя и ответит контратакой. Вооружение "киклопов" вроде пушек и зенитных ракет не рассчитано на ведение полноценного боя, к примеру, с конвоем. А вот у судов вроде "Курая" имеются тактические ракеты, мощные скорострельные пушки и другое оружие, позволяющее атаковать серьёзного противника без применения термоядерных боеголовок. Так "Курай" может победить в противоборстве с надводным судном вроде эсминца, особенно если атакует его внезапно. У эсминца больше стволов, но "Курай" гораздо манёвренней, и это в реальном поединке сведёт преимущество огневой мощи эсминца к нулю.
Я был на связи со всей группой и первым узнал, что девятая отдельная уже понесла потери: здорово досталось по меньшей мере одному "Киклопу" на севере, из тех, что атаковали авианосец: они сообщили о прямых попаданиях в корпус и повреждении вентиляторов. Но даже если бы все атаковавшие погибли в следующие несколько минут, конвой с джаггернаутом к тому моменту уже был обречён. Вряд ли те офицеры в штабе Альянса, что планировали прохождение джаггернаута к берегам Пасифиды, рассчитывали на такое дерзкое нападение - маленькой группой малозаметных судов, не обеспеченных прямым прикрытием, которая выскочит словно из ниоткуда прямо под самым носом конвоя. Когда каждое судно из группы добирается до цели самостоятельно, их вообще невозможно никак отследить. Навигация сейчас сильно затруднена: ведь нет ни спутников, ни стратосферных станций, ни даже звёздного неба, а радиосигналы проходят очень плохо и радиомаяки ненадёжны. Даже океанические течения изменились и только такие скоростные суда, как наше, могут ещё более-менее точно выдерживать курс, пользуясь лишь компасом и приборами скорости. Я тогда подумал, что адмиралы конвоя, скорее всего, ожидали перехвата двумя-тремя мощными флотскими группировками, включающими крупные надводные корабли и подводные крейсеры, а также авианосцы. А такую армаду не подгонишь незаметно к чуткому конвою, их заметят за сотни миль и будет предостаточно времени, чтобы вызвать и дождаться любой подмоги. Но, как показали будущие события, я заблуждался: в случае атаки вражескими армадами джаггернаут не нуждался в помощи извне...
Едва наше судно поднялось над волнами, "Курай" выпустил попарно, одну пару за другой, сразу шесть крылатых ракет, и все они предназначались держащейся на плаву, но уже вовсю дымящей крепости. Спустя полминуты они достигли цели. Синхронный взрыв шести боеголовок! Я слышал, как от высокой температуры снаружи трещит и шипит обшивка "Киклопа-4". Нас опять сильно тряхнуло, и хотя я вцепился изо всех сил в подлокотники, захваты кресла больно впились мне в бока. Мы двигались в специальной позиции и "Киклоп" хорошо перенёс эту ударную волну, чего не могу сказать про ближайший эсминец, орудия которого обстреливали "Курай" и наше судно: после взрыва все орудия замолкли. Спустя ещё четверть часа или около того, конвой подвергся атаке с воздуха: налетевшие с юга аэропланы, примерно два десятка, за несколько минут растерзали дирижабль, который летел в авангарде конвоя и хоть и дымился, опалённый термоядерными вспышками, но сохранил управляемость и уже снизился к самой воде, готовясь выпустить в неё свой смертоносный груз. Следующей жертвой нашей воздушной поддержки стал тоже имевший повреждения, но ещё боеспособный эскортный авианосец. Их заградительный огонь сбил всеатаковавшие крылатые ракеты на подлёте, но теперь аэропланы так яростно набросились на плавучий аэродром, что тот сразу заполыхал. Он успешно защитил от термоядерной атаки себя, но так и не смог защитить от этого свой конвой, оказался беспомощен перед атакой наших аэропланов и в итоге совершенно бесполезен: для того, чтобы поднять свою палубную авиацию на крыло, ему нужно было разогнаться против ветра узлов хотя бы до 20, но из-за поднятых взрывами водяных валов он не смог даже развернуться к ветру. Если я верно понял показания радара, ни один из его аэропланов так и не поднялся с палубы. Очень скоро авианосец совсем доконали: один из бомбардировщиков использовал какой-то специальный боеприпас, который сдетонировал внутри судна. На наших экранах было хорошо видно, как стремительно раздувающимся пузырём пробежала ударная волна и авианосец буквально раскололся надвое, и одна из половин встала поплавком. Я ещё в академии усвоил, что надводный авианосец это большая и удобная мишень и, учитывая его огромный экипаж, включающий сотню отличных пилотов, подставлять такое судно под удары серьёзных соединений противника значит обрекать на бессмысленную гибель ценные военные кадры. Область применения таких кораблей должна быть ограничена локальными операциями, в крупных морских сражениях им не место. И ещё на наших глазах был с воздуха атакован и вскоре лёг на борт один из двух сохранивших боеспособность эсминцев арьергарда. Вся атака на вражеский конвой прошла в итоге настолько быстро, что его адмиралы, очевидно, не успели адекватно оценить обстановкуи уж точно не сумели предпринять эффективных ответных действий.
Наши аэропланы пилотировали женщины: конечно же, я сразу понял это, как только услышал их переговоры по радио. Женщин не берут служить во флот даже пилотами, но эти были с Пасифиды, с одной из береговых авиабаз. Это означало, что атака на конвой с джаггернаутом скоординирована между разными родами войск и даже между разными округами. Это грандиозно! Я вспомнил статью в газете, что читал где-то год назад... неужели это те самые "Молнии Ардуга", что потопили в Оконечном море линкор Альянса? Почти наверняка это они, вполне логично было бы послать их на такое задание!
Как только аэропланы отлетели подальше, мы осуществили нашу последнюю в этом бою ракетную атаку - на эсминец, находившийся дальше и левее по курсу от джаггернаута - тот уже успел развернуться и полным ходом шёл на нас, точнее, его главной целью был "Курай". Взрыв нашей боеголовки метрах в 200 от него просто смёл у эсминца все надстройки, а то, что осталось - то есть оплавленный корпус - заполыхало ярким пламенем.У нас оставалась ещё одна крылатая ракета, но для неё уже не было целей - яркие вспышки в дальней стороне конвоя не оставили сомнений в том, на чьей стороне победа.
