- Конечно, мсье Жиро. Не бойтесь.

Оноре снова зло выругался и быстро зашептал в ухо Овечкину:

- Как только впустите его, сразу же запрете дверь. Оставайтесь на лестнице, пока я вас не позову. Поняли? Оставайтесь!..

- Да, понял... Оноре...

Тот решительно махнул рукой с пистолетом, зажег свет на лестнице и ушел в гостиную, оставив дверь широко открытой. Через несколько секунд негромко крикнул:

- Открывайте, Жан... Входите, как вас там... "Корреспондент" проскользнул в дверь, щурясь.

- О, да у вас тут иллюминация... - Оскалился. На поясе поверх шорт болталась на животе расстегнутая кобура.

Овечкин молча захлопнул дверь и задвинул щеколду. "Корреспондент" легко поднимался по освещенной лестнице к темному прямоугольнику двери. Когда он встал в нем, подряд грохнуло три выстрела, оглушающе забилось в бетонном колодце. Овечкин очумело смотрел, как "корреспондент" медленно сгибался, словно делал глубокий поклон в замедленной съемке. В гостиной вспыхнул свет. Овечкин, спотыкаясь, отталкиваясь руками от несшихся на него ступенек, побежал наверх. "Корреспондент" лежал на боку, и его белая рубаха и шорты быстро становились красными. Неподвижный браслет тускло поблескивал.

- Что вы наделали, Оноре?.. Это ведь ничего не изменило...

- Очень даже многое изменило. Он был здесь один. Эти, - Оноре кивнул на окно, - наемники. Я их хорошо знаю, Жан... У нас появилось время на то, чтобы уйти. Помогите мне.

Он подхватил труп под руки и поволок к окну.

- Выключите свет... Так... Помогите-ка... Ну-у... Вот, я же обещал выпроводить тебя через окно...

Тело гулко шлепнулось в темноте о землю. Стояла удивительная тишина. Даже звери в джунглях, казалось, молчали. Сухой отдаленный стук дизеля подчеркивал ее неестественность.

- Теперь включите свет.

Желтые квадраты электричества словно вспугнули мир. За окном зашуршало, задвигалось, завозилось, потом захрустело, удаляясь, и наконец панически затрещало у реки ломаемыми стеблями слоновой травы. В наступившую затем душную тишину ночи просочились и стали нарастать, крепнуть, будто оживая, звуки джунглей. Африканская ночь привычно тявкала, вопила, визжала, верещала и ухала.

- Надо трогаться, - устало сказал Оноре, подходя к окну. - Так, они утащили его. Молодцы. Значит, обученные...

- Ваня! Ва-ня... - негромко звали из темноты.

Овечкин бросился к окну.

- Саня, ты?

- Я, Ванечка, я. Откройте мне, - просил Саня с револьвером мсье Альбино в руках.

- Ну, вот, - говорил сухо Оноре. - У нас есть, может быть, даже сутки. Собирайтесь, ребята. Чем скорее мы тронемся в путь, тем он будет безопаснее.

Саня ориентировался быстро, несмотря на свою кажущуюся медлительность.

- Ваш "лендровер" в порядке?

- Да.

- Тогда на "пикапе" и "лендровере"?.. - Саня быстро ушел. Шьен внимательно и брезгливо обнюхивал темные влажные пятна на полу. Время от времени поднимал голову к хозяину и одобрительно качал хвостом. Овечкин, потрясенный, все стоял столбом. Этот первый в его жизни труп, тяжесть которого он еще ощущал своими мышцами, был в самом-то деле или нет?..

- Ну, вот, - снова заговорил Оноре. - Едем все же вместе. Дорогами Африки мы с вами пройдем вместе до конца, Жан. - Рыжая шевелюра потными лохмами закрывала его лицо, свисала над глазами, но он не убирал волос.

- И куда вы?.. - судорожно сглотнул Овечкин.

Оноре усмехнулся, по-своему криво и грустно. Ах, как бы хотел Овечкин забрать его с собой! Его и его собаку, эти два одиноких несчастных существа, к которым вдруг испытал жгучую жалость.

НА ВСЕЛЕНСКИХ ВЕТРАХ

Вашингтон. Вечер

- То есть как исчез?!

- Русский в своем посольстве, агента убили, а француз исчез.

- Та-ак... Думаю, ваша карьера, Мак, завершена.

- Он никуда не денется от нас, Гарри. Мы плотно обложили его.

- Ту женщину вы нашли хотя бы?

- Она, оказывается, покончила с собой. Давно. Ему никуда не деться, Гарри. Мы перекрыли ему все выходы!

- Да, Мак, и себе тоже. - Гарри усмехнулся. - Боюсь, как бы и мне не оказаться в одной компании с вами и вашими всемирными скорпионами.

Москва. 10 утра

- Кто такой Овечкин? Проверили? Это не африканская жара на него действует?

- Нет, товарищ генерал. Высококвалифицированный инженер...

- Вы что, в строительное ведомство его рекомендуете?

- Никак нет. Овечкин спокойный, уравновешенный, разумный человек, вполне достойный доверия.

- А сама вакцина - реальность?

- Мнения экспертов разошлись.

- Понятно. - Генерал побарабанил пальцами по столу. - Но покушения, трупы - это хотя бы реальность?

- Да, товарищ генерал. Это несомненно.

- Срочно займитесь этим Овечкиным. Его, наверное, нужно вывозить оттуда. Здесь и поговорим.

Париж. Вечер

- Вы читали, комиссар? Оказывается, убили еще одного приятеля мадам Мирей. Кажется, мсье Луи. И все из-за какого-то лекарства от радиации! Или это выдумки журналистов, как вы думаете?.. Мир сошел с ума! Вакцина - путь к господству! Опять... Да это же просто наследники бандита Гитлера! Еще кофе?

- С удовольствием.

- Ну, подумать только, комиссар: что такое эта вакцина? Что такое даже выжившие люди на мертвой нашей планете! Без коровушек, без пшенички, деревьев и цветов... Они просто сумасшедшие, эти политики и военные!

- Успокойтесь, мадам, прошу вас. Вот я, знаете, не читаю газет. От этого чтения начинаешь чувствовать себя совершенным болваном.

- У вас интересная работа, господин комиссар, а тут - одиночество, скучная вещь. Да и как подумаешь, куда мы катимся...

- Э-э, мадам, мир всегда куда-нибудь катится, на то он и круглый. А вот одиночество - бич нашего времени. И чем суматошнее, быстрее оно будет, тем сильнее станет одиночество людей. Надо бы притормозить... Знаете, мне не так одиноко только у вас, мадам. - Он накрыл своей ладонью ее руку на столе. Простите...

- Ну что вы, мсье!" Я так рада, когда вы приходите...

Африка. Обеденный перерыв

- Вкусные лепешки, да?

- Все вкусно, Гран Ма, но не хватает мне голенастенького шефа Овэ, смеется Пти Ма.

- Гм... - добродушно гыкает Гран Ма, уплетая лепешки из маниоки.

- Он очень был хороший, - неожиданно грустно, совсем на нее не похоже, говорит Пти Ма.