– А я знаю, – улыбнулся мальчик.
Так мы прошли два квартала, разговаривая обо всем подряд. За двадцать минут прогулки Ильяс мне поведал о своих интересах, о том, что он посещает спортивную секцию, где когда-то занимался и его отец.
– Вот тут мы и живем, – Ильяс указал на высотку, построенную всего полгода назад. Частная охрана, подземный гараж. Мда, о таком жилье я пока только мечтаю.
– Привет, Ильяс За… – услышала дружелюбный голос охранника. Но мальчик, не дав договорить ему, перебил:
– Привет, дядь Саш, – махнул он в ответ, – Это Елена Михайловна, она со мной.
Дядя Саша кивнул, и открыл перед нами стеклянную дверь.
Мы вошли в просторный холл. Мальчик уверенно повел меня к лифтам. И спустя несколько секунд мы уже выходили на нужном этаже.
У двери парнишка замялся.
– Елена Михайловна, – сказал он, взявшись за дверную ручку, но, так и не открыв дверь, – Вы только сильно не ругайтесь. У меня папа самый лучший в мире, просто иногда упрямый.
Кивнула. Ильяс открыл дверь и пропустил меня. Просторный коридор по размерам превосходил мою спальню. Сбросила балетки, рюкзак решила взять с собой. Вдруг звонить кому-нибудь придется.
– Вы идите пока вон туда, – махнул Ильяс рукой, – Там папин кабинет. А я пока обед разогрею.
– Ты и готовить умеешь? – удивилась я.
– Не, Вы что? – рассмеялся парень, – Мне всего семь. Папа готовит, а я потом разогреваю. Или нам из ресторана приносят. Но мне папина еда больше нравится. Правда, ему некогда часто готовить. Это ведь трудно одному такого сына как я воспитывать, – по секрету сообщил мне Ильяс.
Нет, мальчик с каждой минутой мне нравился все больше. Да и отец его достоин восхищения, если не боится один воспитывать ребенка. Другой на его месте сдал бы мальчика в закрытую школу какую-нибудь, а этот нет. Наверное, и уроки делает с ним, и на родительские собрания ходит. Не мужчина, а клад.
– Вы идите, не бойтесь, – подтолкнул меня Ильяс, – Папа, правда, в последнее время не в настроении. Но это пройдет. Вы вон какая светлая и позитивная, он вас увидит и ему вмиг полегчает.
С сомнением посмотрела на парня. Ага, ему вмиг поплохеет, а не полегчает. Но, глядя я глаза ребенка, перечить, не решилась.
– Пап, я дома! – крикнул Ильяс. В ответ донесся приглушенный кашель из комнаты. Осторожно подошла к закрытой двери. Мысленно подбирала слова и фразы, которые можно было бы сказать больному человеку. Обернулась. Увидела, как из-за угла на меня смотрит Ильяс.
– Идите! – скомандовал он. Вздохнула. И зачем я согласилась? Поскреблась в дверь ногтями. Почему-то стучать не хотелось. Вдруг у него там голова раскалывается. Мало ли.
В ответ тишина. Молчание. Вздохнула, и, надавив на ручку, толкнула дверь.
– Прошу прощения, – начала я с порога, – Но Ваш сын просил меня поговорить с Вами о лечении.
Вошла в комнату. Лицом к окну стоял мужчина. Услышав мои слова, он повернул голову. Я застыла на месте. Да, Ильяс прав, его папа и вправду больной. На всю голову. И как не прискорбно, болезнь под названием «кретинизм» не лечится, в его случае точно.
– Ильяс! – рявкнул мой маньяк во всю глотку, так, что стекла зазвенели, – Иди сюда! Быстро!
Спустя секунду Заур закашлялся.
Прищурилась, и вправду болеет? А с виду не скажешь. Здоров вроде бы.
За мной в комнату вошел Ильяс.
– Объясни, – велел Заур, сверля сына взглядом.
– Пап, понимаешь, тут такое дело, – начал мальчик, – Ты ведь болеешь, вот я и подумал, что Леночка тебя вылечит. Я ее фотографию посмотрел и адрес почитал. И потом ты вчера сам говорил, что Лена…
– Хватит! – закашлялся Заур. Вот только мне теперь стало еще интереснее, – За самодеятельность моешь посуду всю неделю.
– Хорошо, – согласился мальчик с готовностью.
– Месяц! – изменил свой вердикт Заур.
– Запросто! – весело ответил Ильяс, собираясь выйти из комнаты отца.
– И никакого компьютера! – крикнул вдогонку Заур.
– Как скажешь, па! – услышала веселый голос из коридора. Посмотрела на Заура, он сердито смотрел на дверной проем, в котором исчез сын. Едва сдерживала смех. Нервное скорее всего. Не готова я была еще встретиться с ним лицом к лицу. А парнишка все-таки хитрый, провел меня, глазом моргнуть не успела.
– Ильяс просил поговорить с тобой, – вежливо начала говорить я, как-никак, ребенку пообещала, значит, нужно выполнять обещание, – Можно считать, что я поговорила.
– Можно, – хрипло сказал он. Ну, зачем он так? Пусть бы лучше и дальше молчал. Чувствовала, что его низкий голос опять начинает манить меня, гипнотизировать. Вот только этот сценарий мы уже прошли.
– Не хворай, – сказала я, и вышла из спальни.
– Лена! – услышала за своей спиной. Но решила не поддаваться ни уловкам, ни уговорам. Да и с чего ему меня уговаривать? Использовал разок и выбросил за ненадобностью.
Торопливо подошла к двери. Обулась. Подергала дверную ручку.
– Ильяс, открой, пожалуйста! – попросила я мальчика.
– Неа, – ответил он абсолютно невозмутимо, – Я ключи выбросил.
Скорее почувствовала, нежели услышала, как в шаге от меня остановился Заур.
– И твои тоже, па, – улыбнулся мальчик, – А дядя Саша их подобрал и в мусорный контейнер бросил. А мусор только что вывезли.
– Ильяс! – грозно рыкнул Заур. Обернулась. Увидела, как он расстегнул ремень на своих брюках. Господи! Он что, собрался пороть сына? Да он его одним пальцем прихлопнет!
– Я в фирму, которая нам дверь устанавливала, уже позвонил, – поставил нас мальчик в известность, – Они завтра в десять утра приедут. Леночка может у нас переночевать. Комнат много.
– Леночка? – грозно переспросил Заур, обходя меня и направляясь к сыну. Материнский инстинкт проснулся во мне со страшной силой.
– Это для меня она Леночка, а для тебя Елена Михайловна, паршивец, – начал почти кричать Заур.
Быстро оббежала Булатова – старшего, и заслонив собой Ильяса, выставила руки вперед.
– Не смей бить сына! – скомандовала я. Заур замер, удивленно смотря на меня. Прищурилась, сдерживая ярость, накопившуюся за всю эту неделю, – Только рискни, Булатов! – прошипела я.
– Лен, ты чего? – Заур опустил руку, в которой был зажат ремень, – Лен, не бойся, – как-то нежно и с опаской проговорил Заур.
– Леночка, – услышала голос Ильяса, – Да папа никогда меня не бьет, так побегает за мной по квартире и все. Это только для вида, Лен. Ты не бойся. Он просто с виду такой грозный, а на самом деле он очень добрый.
Почувствовала, как Ильяс подошел ко мне, и обнял сбоку. Лицо спрятал в мой живот. Не могла оторвать взгляда от Заура. По его лицу поняла, он сам в замешательстве.
– Леночка… – вдруг хрипло проговорил он. Казалось, даже потянулся в мою сторону. Но я отступила на шаг назад.
Заур, с силой швырнув ремень в стену, развернулся и ушел в другую комнату. И спустя мгновение вернулся. В его руках поблескивала связка ключей.
Положив ее возле зеркала, Заур бросил на меня долгий взгляд и прошел мимо на кухню.
– Лен, оставайся на обед? – услышала голос Ильяса, – Папа сейчас знаешь как вкусно будет готовить. Он когда нервничает, всегда готовит.
– А он нервничает? – недоверчиво спросила я. Как-то не вязалось у меня «нервничающий» и Заур в мыслях.
– Еще как, – уже тише проговорил Ильяс, и, обернувшись проверить, не слышит ли его отец, прошептал, – У него твоя фотка есть. Ты там такая красивая, закачаешься. Папа на нее каждый ве…
– Ильяс! – прокашлял Заур с кухни.
– Оставайся, Лен, – попросил мальчик, смотря на меня карими глазами, такими же темными, как и у отца. Нет, таким глазам отказать нельзя.
Глава 3
Заур
Не так, все не так, черт подери! Быстрым шагом пошел на кухню. Успокоится, все взвесить, сделать выводы и принять решение. Все просто. Предельно просто. Привычная обстановка кухни располагала к мыслительному процессу. Слышал, как сын в коридоре разговаривал с Леной. Ёк-макарек! Он сейчас ей нарассказывает все, что не нужно! Стремительно развернувшись, пошел обратно в коридор. И как раз вовремя! Этот болтун уже и про фотографию Лене рассказывает.