Бригелла. Продайте их! А что еще? Я сам купил бы коекакие мелочи из его вещей, скажем, предметы старины и художественные безделушки; я хочу обставить квартиру. (Уходит.)
Зербина. Это все ерунда. Я хочу вернуть свои деньги и подам в суд на Жиля.
Жиль. Господи, что же мне делать?
Скарамуш (самоотверженно) . Я человек не богатый, но все, что имею, принадлежит так же Жилю, как и мне. Я за него ручаюсь!
Доктор (в благородном порыве, выпрямившись) . Нет Зербина, за него ручаюсь я!
Жиль. Ах! Я не могу этого принять.
Зербина. Но я принимаю, молодой человек, а ваше дело помалкивать! (Отступает назад.) Если пол будет в крови, поищите когонибудь мыть его, я для такой работы устарела. Кровь с полу трудно отмывается. Лучше всего посыпать пятна солью и смывать горячей водой. Раньше мне частенько приходилось этим заниматься, а сейчас я стара. (Садится на скамью в глубине сцены.) Ну, начнете вы наконец?
Бригелла (изза кулис) . Идите сюда, Зербина!
Явление 18
Те же без Зербины и Бригеллы .
Скарамуш. Жиль, можно уже считать?
Жиль. Погоди еще, Скарамуш. Я хочу пить. Дайте мне ктонибудь воды с сахаром!
Тривален. Хватит! Скарамуш, считай!
Жиль. Сейчас, одну минутку! Что я еще хотел сказать, Скарамуш? Доктор, что я еще хотел сказать?
Скарамуш. Раз!
Жиль. Нет, погоди минутку! Могу я сказать несколько слов публике?
Скарамуш. Два!
Жиль. Нет, еще нет! Как жизнь прекрасна! Ах, Скарамуш…
Скарамуш. Три. (Закрывает глаза.)
Тривален быстро поворачивается и стреляет, Жиль , который забыл повернуться, ранен в спину и падает навзничь на руки Доктора .
Явление 19
Те же.
Доктор. Помогите, Жиль ранен! (Медленно опускает Жиля на пол.)
Скарамуш (становится на колени и приподнимает Жиля) . Доктор, что с ним? Спасите его, ради бога!
Доктор (осматривает рану Жиля) . Ах, боже мой! Милосердный боже! (Слушает сердце Жиля.)
Бригелла (высовывает изза кулис голову в дорожной кепке) . Чтонибудь случилось?
Доктор (стоя на коленях возле Жиля, слушает его сердце) . Жиль умирает!
Бригелла скрывается.
Тривален (стоя спиной к Жилю, закрывает лицо руками ). Как? Разве я не прав? Кто смеет
упрек мне бросить, обвинить меня?
Изза одной какойто жалкой жизни!
Он был настолько хил, что жить не мог!
Да разве не болел он непрестанно,
не мучился?
Жиль. Погасите свет, зачем вы направляете его на меня?
Доктор. Жиль, тебе чегонибудь хочется?
Жиль. Мне хотелось бы лежать дома. А можно мне поклониться публике?
Доктор. Нет, дорогой Жиль, лучше не надо, лежите спокойно.
Жиль. Хорошо, я буду лежать очень тихо. Почему он стрелял мне в спину?
Скарамуш. Потому что ты не повернулся, Жиль.
Жиль. Ах, вот в чем дело. Скарамуш, на груди у меня платок Изабеллы. Дай его мне.
Скарамуш вынимает платок.
(Жиль беспокойно.) Почему он в крови? Ведь я ранен в спину, а не в грудь?
Доктор. Не говорите так много, Жиль, вы устанете.
Жиль. Нет, Изабелла, это не платок!
А сад огромный, расцвели в нем розы,
и белые и красные. Там Жиль
шагает по дорожке, он целует
платочек белый, нет, то не платок,
а дама в белом, ждет она любви…
А эти в белых платьях, кто такие?
Не женщины, а ангелы скорее.
Их много… триста… вот уж восемьсот,
и их все больше, больше…
Зербина (стоит над ним) . Боже мой, какой красивый, бедный молодой человек! Любая девушка полюбила бы его. Почему он должен так рано умереть? Я могла бы ему сказать, какой девушке он нравится.
Тривален (делает шаг вперед, к публике, сурово) . Пусть никто не вздумает сказать, что я убил его не по праву! Так было суждено. Почему он перебежал мне дорогу? Почему добивался Изабеллы? Изабелла предназначена мне.
Зербина (подходит к нему) . Господин Тривален, Бригелла уступил мне вексель, который вы сегодня подписали с доктором и Скарамушем. Я его учла.
Тривален. Оставьте меня! Ведь Бригелла до сих пор не дал мне по нему и гроша ломаного.
Зербина. А это меня не касается, вы ничего доказать не сможете. Господин Бригелла взял с собой и ваш чемодан, и вашу одежду.
Тривален. Какой чемодан? Где Бригелла?
Доктор. Тише. Жиль умирает.
Жиль. О господа, я Жиль, и Грацио меня зовут и Пеппе Наппа тоже…
Скарамуш (тихо) . Ночью я родился,
когда сошелся месяц серебристый
с мерцающей Венерою. Я лютня,
le pale amant de la lune, стихи пою.
Тривален. Так было суждено. Разве мог он владеть Изабеллой? Разве Изабелла не моя? Она предназначена мне волею судеб. (Закладывает руки за спину и выпрямляется.) Разве я убил его не по праву? Разве теперь Изабелла по праву не принадлежит мне? Ведь я победил. Где Изабелла?
Скарамуш. Жиль мертв!
Доктор (встает и воздевает руки) . Луна, твой возлюбленный умер!
Тривален (вскидывает голову и с облегчением вздыхает) . Где Изабелла? Приведите ко мне Изабеллу, Зербина!
Зербина (с поклоном) . Господин Тривален, карета ждала, господин Бригелла со мной простился… О, господин Бригелла – настоящий кавалер!
Тривален. Где Изабелла?
Зербина. Уехала. А я ей тетя, что ли, – сторожить ее? Уехала с господином Бригеллой!
Занавес
22 ноября 1910 года Какрел Чапек писал из Берлина редактору журнала «Люмир» Виктору Дыку: «Будьте так любезны, опубликуйте нашу Commedii лишь в февральском номере и, если возможно, всю сразу. Обращаю Ваше внимание на то, что пьеса была написана раньше, чем пантомима пана Лангера (речь идет о пантомиме Франтишека Лангера „Похищение Эвелины Майер“, опубликованной в журнале „Люмир“ 18 ноября 1910 г. – О. М.), и только решительное желание сжечь ее удержало нас от того, чтобы вручить Вам ее уже в июне. Но чтобы читатели не думали чегото такого, что было бы для нас абсолютно невыносимо, будьте настолько любезны и припишите под заголовком: „Написано в июне 1910 года…“» [Líterární archiv Památníku národního písemnictví v Praze. Pozůstalost Viktora Dyka, 5 M.].
Редакции «Люмира» пьеса была передана осенью 1910 года, до отъезда Иозефа в Париж, а Карела – в Берлин. 4 декабря 1910 года Иозеф Чапек в письме из Парижа своей будущей жене Ярмиле Поспишиловой признавался, что в создании комедии он несет, «кроме многих других вин, одну большую: замысел»[M. Halik. Poznámka vydavatelova. In: Bratři Čapkové. Hry, Praha, 1959, s. 246.], а в позднейшей парижской корреспонденции сравнил себя с Триваленом и Жилем.
